Фред Саберхаген - Трон Берсеркера

• Название: Трон Берсеркера
• Автор: Фред Саберхаген
• Жанр: Научная Фантастика

Убийство Принцессы Восьми Миров, неожиданно ставит изгнанного Принца Харивармана в опасное положение. Его отчаянное желание убежать от подосланных убийц, влияет на его рассудительность. Найдя обездвиженный Берсеркер, он думает что взломал коды управления этой самовоспроизводящейся механической расы, которая подчинена лишь одному приказу: Убивать все живое.

---

А теперь с точки зрения верховного тюремщика, Анни считала, что лучше ему заниматься делами прошлого, чем проявлять повышенный интерес к текущим событиям.

Каждому в Восьми Мирах была известна история Принца, а многие слышали о ней даже за пределами, в сотнях иных систем, обитатели которых считают себя Основой и Центром Галактической Цивилизации.

Как только распространилась новость о назначении ее сюда командующей, Анне Бленхайм стало порой казаться, что у всех в этой обитаемой Вселенной вдруг появилось собственное мнение о Принце, то есть, Генерале – и каждый считал теперь своим долгом дать ей хороший совет, как следует обращаться со столь выдающейся личностью, отныне всецело находящейся в ее власти. Кое-кто даже вполголоса говорил, что следовало бы его отпустить, но это, увы, было уже вне ее полномочий. Некоторые, напротив, утверждали, что его следует казнить, и что Совет Восьми Тронов не будет спать спокойно, пока Принц жив. Было немало и более умеренных мнений на его счет. Предлагали Совету восстановить его в правах и вернуть на прежде занимаемую им должность Премьер-Министра при Императрице, или послать на Землю в качестве Высокополномочного посла, либо пожизненно заточить в одиночной камере.

И всякий раз ей приходилось отвечать советчикам, что ее новая должность не предполагает решающего права голоса, более того, те, кто действительно, решают все, не станут даже прислушиваться к ее советам. Свод правил содержания ссыльного, по которому Темплары брали обязательства заботиться и сторожить Харивармана, не оставлял ей места, как командиру Базы, для маневра, который мог сколько-нибудь изменить условия содержания Генерала. Да и слово “тюремщик” не очень-то подходило для точного определения отношений между комендантом Крепости и ее выдающимся экспатриантом. Точнее было бы сказать, что она еще не очень-то разбиралась в том, что может здесь сделать. Свод Ссыльного, как множество других военных документов, имел достаточно общих мест, которые можно было трактовать по-разному. И ее предшественник на данном посту, Полковник Фосьен, очевидно имел совершенно иной подход, чтобы воспользоваться его методами.

Автомобиль остановился в нескольких метрах от Анни Бленхайм, прямо у входа в небольшой парк. Теперь она видела, что в салоне – двое. Впереди водитель – должность чисто церемониальная, ибо данные экипажи управлялись автопилотом, и пассажир на заднем сидении.

Командир Бленхайм, тщательно изучившая историю и современное положение дел в ссылке, была абсолютно уверена, что водитель мог быть ни кем иным, как человеком по имени Лескан, верным слугою принца, то есть Генерала и старым его товарищем.

Четыре года назад Генерал Хариварман прибыл на Темплар-Радиант с симпатичной женой и штатом прислуги, более двадцати человек. Жена делала бесстрашные, самоуничижаительные заявления о своей лояльности. Теперь он остался лишь с одним преданным товарищем, остальные, включая жену, предпочли его покинуть.

Мужчина, вышедший из автомобиля, чтобы поздороваться с командующим, был гораздо менее впечатляющ, чем она ожидала. Он был неофициально, по-домашнему одет, угловат, мускулист и смугл. Лицо его, не особенно приятное, было, конечно же, сразу узнаваемо. Несколько удивляло, что за исключением рук и ног, он был не таким уж крупным. Было очевидным, что Генерал Хариварман уже прошел свою первую молодость, хотя, и обремененным годами его тоже нельзя было назвать. Короче говоря, постороннему наблюдателю было бы весьма трудно определить его возраст. Но командир Бленхайм знала, что для одного из своих достижений он был невероятно молод.

А был он от роду тридцати семи стандартных лет, чуть старше ее. “Хорошо, что начальник неопределенного возраста, а так именно я и выгляжу, – подумала она про себя – свежа как персик, и немного склонна к полноте”. Посторонним она казалась более молодой, чем на самом деле, особенно тем, кто прежде ее не знал. Очень быстро командующая и изгнанник обменялись чисто формальными условными приветствиями, после чего она и мужчина, которого ей постоянно про себя приходилось напоминать именовать Генералом, устроились на заднем сидении, откуда открывался прекрасный вид на седеющий затылок шофера. Со вчерашнего дня, будучи коротко представленной экс-члену монаршей семьи, она задавалась вопросом, что может дать в плане взаимопонимания эта вторая и более приятная встреча. Что ж, первые минуты несколько разочаровывали, хотя командир Бленхайм и не поняла почему.

Как только автомобиль сдвинулся с места, человек, сидящий рядом с ней, уставился невидящим взглядом в какую-то удаленную точку пространства. Но вот повернулся и пристально посмотрел на нее, почти что взглядом собственника. Бессмысленно с ней заигрывать, хотя, вполне возможно, это было ему безразлично. И вот он заговорил своим на редкость приятным баритоном:

– Не сомневаюсь, что свое домашнее задание по Георгикусу Сабелю вы выполнили на “отлично”, командир. Мне не хотелось бы лишний раз перемывать историю, которую вы и так прекрасно знаете.

– О, в последнее время у меня было не только это задание. Общеизвестные факты о Сабеле мне, несомненно, знакомы..., но, пусть вас это не смущает, говорите все, что хотите сказать.

Ее спутник задумался. Похоже он буквально воспринял ее слова.

– Ну что ж, тогда начнем... Двести пять лет тому назад, прямо здесь, в этой самой мастерской, что мы собираемся посетить, да к тому же под самым носом у Охраны, Георгикус Сабель столкнулся с настоящим действующим берсеркером, последним, оставшимся от их боевого десанта заброшенным сюда за несколько веков до этого. Он решил поторговаться с ним. Предложил ему кое-что из того, что ему было нужно, взамен на научные сведения, которые, как ему казалось, можно было от него получить...

– Торговаться с берсеркером, играть роль Доброй Души, конечно же, как раз с этого он и начал. Решил искать Правду видите ли.

Правду с очень большой и научно-обоснованной буквы.

– Но, раз он имел дело с берсеркером, то, вероятно, должен был быть добрым, не правда ли?

Командиру Бленхайм была очень хорошо известна вся эта история, как по относительно малодоступным записям из Темплар-Архива, так и по учебникам. Она знала чем занимался Сабель. Без всякого сомнения он был Добрым Душою, а это, в образе мышления Темпларов означало величайший и непростительный грех – поступок, что предполагал всевозможные добрые намерения – оказание услуг и помощи берсеркеру, представителю смертоносных роботов, что действовали по заложенной в них столетней программе, ставившей перед ними цель – уничтожение даже малейших следов жизни во Вселенной. Для Темпларов, как и для всякого человекоподобного существа, за исключением этих гнусных извращенцев – Добрых Душ – берсеркеры означали зло, воплощенное в металле. Вот, пожалуй, и все, что Анни Бленхайм знала о Сабеле. Но ей хотелось в первую очередь узнать, что Прин..., то есть, Генерал думает по этому поводу, ей также хотелось услышать, как говорит Генерал, понаблюдать и послушать его, чтобы получить хоть какое-то представление о его прославленном магнетизме, способности убедить любого во всем. Сидящий рядом оставался в глубокой задумчивости.

– Технически, да, Сабель был Доброй Душой... По закону, да, и Темпларский суд бы его за это, без сомнения, осудил, если б его поймали.

– Равно как и любой другой из судов разумного человечества.

– По существующему закону, вероятно, но если вы считаете, что он, действительно, хотел увидеть, как берсеркеры очистят Вселенную от малейших следов жизни, или желал, чтобы они уничтожили хотя бы одного человека, или, быть может, покланялся этим машинам смерти, – а настоящие Добрые Души так всегда и делают – то безусловно вы ошибаетесь...

Трудный ответ на трудный вопрос. Вот уже много веков как Сабель был мертв и командиру Бленхайм с пеной у рта можно спорить по его поводу.

Некоторое время они ехали молча по чистым, почти пустынным улицам, вдоль корпусов экспериментальных лабораторий и зеленых насаждений, мимо капитально отремонтированных домиков и свежей поросли кустарника.

Она вспомнила, что читала в учебнике о том, что в далекие времена Сабеля внутренняя полость Крепости была еще заполнена вакуумом, и места, где жили и работали люди, находились под прозрачными непроницаемыми колпаками. Лишь в последние десятилетия, инженерная мысль шагнула так далеко, что удалось создать тонкую пленку искусственной атмосферы, окружавшей все внутреннее пространство.

Она спросила:

– А как вам удалось стать таким большим специалистом по Сабелю, Генерал? Держу пари, лучше вас в этой эпохе сейчас, наверное, никто и не разбирается?

– О! – в его голосе прозвучало некоторое разочарование, словно она выбрала из множества доступных тем самую захватывающую, – Видите ли, вначале, когда я еще только поселился здесь, проблема Сабеля меня вовсе не интересовала, – Генерал развел своими крупными руками, – но постепенно, пробыв здесь энное число месяцев, я вдруг внезапно осознал, что если хочешь остаться интеллектуально активным даже под замком, то волей-неволей вынужден хоть что-нибудь изучить. А что именно? Выбор здесь несколько ограничен, как вы понимаете. Ну всегда, конечно, есть физики, которой, кстати занимался и старина Сабель, пытаясь отвоевать у Природы пару неизвестных нам истин. Но, посудите сами, если физики – профессионалы в течение нескольких веков таращились на вариант и так ничего для себя и не уяснили, то что может сделать такой дилетант, как я. Шансы, как понимаете, невелики...