Диего Марадона - Я - эль Диего

• Название: Я - эль Диего
• Автор: Диего Марадона
• Жанр: Спорт
• Год: 2000

Диего Армандо Марадона, родившийся в трущобах Буэнос-Айреса, вознесся на вершину европейского и мирового футбола, но жизненные обстоятельства едва не сломили его. Герой он или нет, несомненно одно: он был величайшим игроком своего поколения, а возможно, что и всех времен. Шокируя откровенностью, демонстрируя блестящее знание футбола, Марадона в этой книге вспоминает поворотные моменты своей легендарной карьеры: от нищего детства до мгновений величайшей славы – нелегкий путь мальчика-вундеркинда, знаменитый матч с Англией на чемпионате мира 1986 года, невероятные достижения и крах в «Наполи», позор и разочарование США-94.

Автобиография Диего Марадоны – это исповедь, откровение, покаяние и триумф.

«Я – эль Диего» – это история футбольного гения и сумасшедшего в одном лице, который чувствовал себя как рыба в воде только с мячом в ногах. Это история безграничной любви к футболу и ненависти к тем, кто видит в этой игре, любимой миллионами людей, всего лишь средство для зарабатывания миллионов долларов. И в то же время это книга не только о футболе, но и о том, что знаменитый аргентинец пережил за годы своей жизни, о том, что оставило в его сердце наиболее глубокий след.

Проходя на Острове Свободы курс избавления от наркотической зависимости, Марадона работал над этой книгой в течение 94 дней, наговорил 38 часов диктофонных записей, которые впоследствии были расшифрованы аргентинскими журналистами Даниэлем Аркуччи и Эрнесто Черкисом Бьяло.

На страницах книги лучший, по мнению многих специалистов и болельщиков, игрок за всю историю мирового футбола делится с читателем откровениями, вспоминая наиболее яркие и интересные моменты своей жизни. Здесь можно найти все то, что ранее оставалось «за кадром» – от жесткой критики в адрес бывшего тренера сборной Аргентины Даниэля Пассареллы до нелицеприятных высказываний о Пеле, Жоао Авеланже и даже Папе Римском. Никогда раньше Марадона не рассказывал о тайнах своей футбольной карьеры от первого лица, и вот теперь решился «рассказать все».

Первое издание книги «Я – Диего» было выпущено в Аргентине тиражом 150 000 экземпляров на испанском языке, и тогда же поступило в продажу в 28-ми странах мира. Теперь пришло время и российскому читателю узнать наиболее интересные факты из биографии Марадоны, чья неординарная личность будет притягивать к себе внимание еще много-много лет.

Литературная запись: Даниэль Аркуччи, Эрнесто Черкис Бьяло

2000 г.

---

Во время исполнения гимна, который почти не был слышен из-за шума, производимого итальянцами, я старался не опускать голову и обводил взглядом трибуны. Когда он закончился, я встал перед шеренгой наших игроков и еще раз прокричал им: «Ну, давайте же, черт побери!». Однако в очередной раз я увидел, как некоторые опустили глаза и уставились в землю.

С самого начала матча с Камеруном ко мне прицепился здоровенный негр, четвертый номер Массинг. Сначала он меня поприветствовал, обменялся со мной рукопожатиями, а затем… начал лупить меня по ногам! На второй минуте я сделал хороший пас Бальбо, однако Абель не смог завершить атаку; затем к воротам выходили Руджери, Бурручага, еще раз Бальбо… но мы так и не использовали ни одного момента, не говоря уже о том, что четкость наших ударов была хуже, чем у изображения на экранах телевизоров в Вилья Фьорито. Тем временем Массинг разошелся настолько, что умудрился лягнуть меня в плечо!

Оставалось около получаса до финального свистка, но для меня матч уже закончился: когда я увидел, что Камерун забил нам гол, я «ушел» с поля, меня как будто не было… Я не мог поверить, что мы проиграли так глупо, так несправедливо, и в то же время проиграли по собственной же вине. Я не сказал этого Пумпидо, который не смог остановить мяч, посланный Омамом-Бийиком. Я сказал это всем остальным, кто был на поле: это не Камерун нас обыграл, это мы проиграли сами.

Я уже привык к тому, что в футболе может произойти что угодно, но это поражение меня удивило и заставило страдать. Камерунские футболисты нещадно били нас по ногам, но говорить об этом – значит искать себе оправдание, хотя проблему с судьями нельзя оставить без внимания: они по-прежнему не желали защищать более ловких. Этот мундиаль проходил под девизом «Фэйр Плей», а нас на нем избивали… Я остаюсь при своем мнении, что если бы мы были точнее в завершающей стадии атаки, матч закончился бы разгромом Камеруна. И если бы Каниджа вышел на поле с первых минут, все было бы совсем иначе…

Мне выпало идти сдавать анализы на допинг. В принципе, почему этого не могло со мной случиться? После этого я отправился на пресс-конференцию, принимать удар на себя. Конечно, я не обошелся без изрядной доли иронии, но, тем не менее, считаю, что сказал чистую правду: «Единственное, что доставило мне удовольствие в этот вечер, это открытие, что благодаря мне итальянцы перестали быть расистами. Сегодня, наверное, в первый раз в жизни они поддерживали африканцев…». В автобус я сел последним, на полчаса позже остальных, и мы отправились в аэропорт для того, чтобы вылететь в Рим. Во время этого короткого перелета я не замечал ничего вокруг себя, стояла полная тишина… Думаю, что все мы тогда ощущали себя мертвыми; мертвыми от стыда.

В тот день все у нас шло наперекосяк: в аэропорту нас предупредили, что нужно подождать, потому что на взлетно-посадочной полосе было полно частных самолетов с президентами, функционерами и прочими начальниками, которые присутствовали на матче открытия, и поэтому наш вылет задержали на два часа. Этой задержкой я воспользовался для того, чтобы поговорить с Клаудией и «перезарядить батарейки». За эти два часа у меня полностью изменился настрой, у меня вновь появилась мотивация. И когда я поднялся в самолет, то был уже совершенно другим.

Я изменился настолько, что когда нас всех собрал Билардо, то своими словами заставил его замереть на месте: «Ребята, после этого у нас есть только два выхода… Либо мы доберемся до финала, либо пусть упадет самолет, на котором мы будем возвращаться в Аргентину». Билардо, ёб твою мать! Пусть уж лучше мы дойдем до финала!

Все вокруг уже видели нас вылетевшими с чемпионата мира, все, но только не я. Настал черед сборной СССР, и этот матч мы проводили в Неаполе, где считались номинальными хозяевами поля. Здесь нас не освистывали во время гимна, нам аплодировали все без исключения… Я помню, как за день до игры, в среду 13-го, мы направлялись из Тригории на стадион «Сан-Паоло» на нашем официальном автобусе. Я очень хорошо знал этот маршрут, я проделывал его тысячу раз, когда ездил в Фьюмичино или в клинику Даль Монте, или еще по каким-нибудь делам. И на «Сан-Паоло» даже был приветственный транспарант в нашу честь. «Хорошо, мы вернулись домой», — сказал я ребятам. Я чувствовал себя как дома, как дома, как дома…. Я слышал, как итальянцы мне кричали «Дие-ко, Дие-ко! Ар-йен-тина! Ар-йен-тина!», и ощущал, как меня распирает от гордости. И я обратился к ним со следующими словами: ««Если завтра сюда приедут все неаполитанцы поддержать меня, поддержать Аргентину, они увидят меня по-настоящему счастливым… Но я бы им ответил, что они и так уже дали мне все, что только могли дать, и у меня нет права требовать от них чего-то большего».

Требования мы могли предъявлять только сами себе. Мы не имели права проигрывать, так как после двух поражений однозначно оставались бы за бортом мундиаля, и уже никак бы не спаслись. И 14 июня, в четверг, мы сыграли матч жизни и смерти. Однако, как могло показаться, на этом чемпионате мира судьба нас убивала в контратаках: на 12-й минуте, когда казалось, что мы уже успокоились и готовы играть, как мы умеем, произошла трагедия – столкнулись Олартикоэчеа и Пумпидо, и нога последнего треснула, словно деревянная. Какой шум, какая боль! Я не мог поверить своим глазам: сперва проблемы с моим пальцем – на фоне случившегося с Нери это было херней – затем тот кошмар в матче с Камеруном, и теперь вот это несчастье. Вместо Пумпидо вышел Гойкоэчеа, и мы попробовали выйти из шокового состояния, в котором внезапно оказались. К счастью, Педрито Трольо головой забил красивый мяч, и мы повели в счете.

А вскоре после этого мне пришлось выполнять обязанности вратаря… Нет, серьезно, я хочу сказать, что мне вновь пришлось нанести исторический удар рукой. Русские наседали на нас, а мы все собрались в своей штрафной площади, как это нравилось Билардо, когда мячом владел соперник… Я увидел здоровенного русского, который приготовился замкнуть навесную передачу, и из моей груди вырвался крик: «Возьмите «шестерку», возьмите «шестерку»!». «Бам!» – и этот тип ударил головой. «Нет, я успеваю, это гол!» – промелькнула у меня мысль. Я стоял один у штанги, судья смотрел прямо на меня, но я…выставил руку, остановил мяч, а потом вынес его куда подальше.

Русские навалились на арбитра, но я его словно загипнотизировал – загипнотизировал! — и он выдавил из себя: «Продолжайте, продолжайте». Поднялся жуткий переполох, поскольку я не должен был стоять там, у той штанги… Позже Бурручага забил второй мяч, закрепив успех, и мы довели матч до победы, а в нашей памяти запечатлился образ плачущего Пумпидо. «Тата» Браун, который остался с командой, сопровождал его до больницы и потом позвонил нам, чтобы успокоить и даже шутил с нами… Ладно, он хотел отвлечь нас, и поскольку мы ничего не могли сделать для бедняги Нери, «Тата» сказал нам: «Эй, парни, я сделал это. Это было сложно, но я смог. Его все-таки не принесли в жертву… Итальянцы уже занесли над ним меч, чтобы убить, но я бился с ними насмерть и победил. Когда они увидели верблюда (так мы звали Пумпидо) со сломанной ногой, они захотели отправить его в лучший мир». И нам ничего не оставалось, кроме как улыбнуться, потому что никакая беда не могла нас остановить.

На последней тренировке перед заключительным матчем группового турнира против Румынии я разбил левое колено. Так что когда я вновь вышел на поле стадиона в Неаполе, я был совсем другим человеком… Я никогда не забуду, как в я сидел в кресле в холле отеля «Парадизо», одной рукой обнимая Клаудию, а другой прижимая к колену пакет со льдом… Я смеялся, да, но только ради того, чтобы не заплакать: для меня это был не столько мундиаль, сколько бег с препятствиями. В тех условиях просить от нас красивой игры было уже слишком; речь шла только о том, чтобы победить во что бы то ни стало, любой ценой. В матче против Румынии, сыгранном 18 июня, у нас многое не получалось в первые 45 минут. Мы отправились на перерыв в раздевалку, словно уже проиграли; мы никак не могли преодолеть румынскую оборону. Краем уха я услышал, как Мадеро, помощник Билардо, советовал заменить меня, мотивируя это тем, что помимо левого колена у меня была разбита и левая лодыжка. На второй тайм я вышел, словно у меня ничего, абсолютно ничего не болело. «Что?! Меня хотят заменить? Я не уйду с поля даже мертвым! Я остаюсь, я ос-та-юсь!». Во втором тайме после моего навеса «Негро» Монсон, Педро Дамиан Монсон, замечательный парень, вогнал мяч в сетку… 1:0 и мы держались как могли, держались до последнего, и все-таки упустили победу после удара Балинта. В итоге мы все-таки вышли в 1/8 финала, но вышли, словно пролезли в форточку. Всего лишь как лучшая сборная из тех, что заняли в своих группах третьи места…

Я помылся в душе и вышел из раздевалки в футболке сборной. У меня не было ни малейшего желания говорить с кем-либо… Снаружи нас ждали, как всегда, наши близкие вместе с несколькими журналистами. Я вышел через те же самые ворота, откуда должен был выехать автобус, и почувствовал себя как будто с петлей на шее. Я ни с кем не хотел разговаривать, даже с Клаудией. Я был взбешен. Ко мне подошел Эчеваррия, слегка коснулся моей головы, и я сказал ему: «Сейчас я вне себя, и ничего не скажу, иначе будет только хуже». И он все понял. Он понял, как должны были понять остальные, что мы не можем быть мальчиками для битья, что мы не можем забыть о престиже… Если бы я заговорил в тот момент, я обосрал бы половину команды. А это было не в моих правилах. Но не в моих правилах было сказать: «Я доволен», потому что это – ханжество. Я ни хрена не был доволен! Лучше было бы держать все это в себе и думать о том, что ждет нас дальше. А дальше нас ждала Бразилия. Да, в 1/8 финала нас ждала Бразилия, потому что мы заняли всего лишь третье место в группе. И вот так мы начали летать туда-сюда, что было мне очень хорошо знакомо, так как если я что-то и делал ради своей сборной, так это летал вместе с командой. Мы должны были покинуть Неаполь, который был нашим домом, моим домом… Теперь мы отправились в путь, который не имеет ничего общего с туристическими маршрутами – в Турин, где должны были встретиться с Бразилией.