Ника Созонова - Два голоса

• Название: Два голоса
• Автор: Ника Созонова
• Жанр: Фэнтези

Маленькая повесть о любви. Два голоса, сливающиеся в один. Похоже на сказку, на выдумку, но я отчего-то знаю точно: так бывает. Хотя и очень редко.

---

Была очередь Клоуна. Облюбованный нами подъезд оказался на домофоне (видно, терпение жильцов кончилось), пришлось искать другой. Вдобавок не подфартило с товаром: добытый герыч был разбодяжен какой-то редкостной дрянью. Я чуть не отбросил коньки, вколов себе сгоряча больше обычного. Часа полтора парни приводили меня в чувство. "Скорую" не вызывали — я бы за такое не похвалил.

Когда чуток оклемался и выполз наружу, мир вокруг отчаянно плавал и колыхался. На ногах стоял с трудом, дышать мог через раз. Меня прислонили к ближайшей стеночке, да там и оставили. Я не был в обиде: у каждого своя жизнь, по сути, мы давно чужие друг другу люди. На месте Клоуна и Скобы сделал бы то же. Но в тот момент я был, к сожалению, на своем.

Стена оказалась прохладной и влажной, но лучше от соприкосновения с ней не становилось. Я думал только о том, как добраться до тебя. Вернее, пытался думать: в голове булькала каша, рыхлая и несъедобная. В глубине сознания понимал, что твой дом где-то недалеко — в пешей доступности. Но отскрести себя от точки опоры и сделать шаг казалось немыслимой по трудности задачей.

Во двор ввалилась толпа местной гопоты. Бритые наголо, в тупоносых ботинках — то ли скины, то ли просто агрессивные подростки.

— О, гладите — нарк!

Они заметили меня сразу, хоть я и пытался мимикрировать под окружающую среду. И обрадовались. Еще бы: бесплатное развлечение.

— Чо, чувак, обдолбался? Хорошо тебе, да?.. Ништяк. Кайф!..

Один из юных отморозков подгреб вплотную и воззрился с глумливой усмешкой. От него разило пивом и ненавистью. Второй, радостно захохотав, присоединился к нему. Растянув грязными пальцами мои губы в клоунскую улыбку, другой рукой принялся кивать моей головой вверх-вниз, да так рьяно, что я почувствовал волну тошноты, поднимающуюся из пустого желудка.

— Да, хозяин, да, я в нирване! Передаю тебе оттуда привет! — запищал он отвратным голосом.

— Ты поосторожнее, а то он сблеванет, — предостерег его приятель.

Я отвел чужие пальцы двумя руками и сплюнул.

— Слушайте, парни, отвалите, а? И без вас хреново…

Говорить было мучительно, слова вязли во рту.

— Ты кого на хер послал, ублюдок?!

Удар в скулу был предсказуемым, я ничуть не удивился. Сразу упал на асфальт и сгруппировался, поджав колени и обхватив голову руками. Нужно не дергаться и не нарываться, знал по опыту. Пинать недвижное тело надоедает быстрее, чем тело, отстаивающее свои права.

— Эй, ну ты мужик, или баба?!.. Вставая, тряпка, грязь подзаборная…

Так им было скучно, без огонька, поэтому двое стали меня приподымать, а третий бил. В основном в живот, но пара ударов пришлась по лицу.

*** — Я не хочу, чтобы ты это вспоминал подробно, пожалуйста. Мне слишком больно.

— Зря. Мне же не было больно — я был под героином. К тому же продолжалось это не так долго. Какая-то бабка выглянула в окно первого этажа и пригрозила милицией. И юные гопники слиняли.

— Хорошо. Вот и начинай с того места, как они ушли. ***

Смешно, но я даже был благодарен шпане: мозги от встряски прояснились, и я смог, хоть и медленно, сдвинуться с места. Тем более что бабка продолжала орать и грозить милицией — уже одному мне.

Соображай я получше, ни за что бы не отправился к тебе. Куда угодно — в притон, на ближайший чердак, да хоть в сточную канаву — лишь бы не пугать тебя своим видом, не втягивать в круговерть собственной грязи. Но это на уровне сознания, а тот момент я был движим инстинктом.

У меня была рассечена бровь и разбиты губы, кровь заливала правый глаз, и приходилось постоянно вытирать лицо рукавом. Ни мыслей, ни ощущений, ни желаний — один властный и внятный зов, ведущий к тебе. Именно этот зов, а не разум или сила самосохранения поднимали после каждого падения, заставляли передвигать негнущиеся ноги.

Ты стояла у своего подъезда, в бежевом пальто — на этот раз я стопроцентно уверен в цвете, поскольку при взгляде в твою сторону возникла стойкая ассоциация с кофе, в которое добавлено чуть-чуть молока.

*** — Правильно — бежевое. А в тот раз был синий плащ, я его купила на днях на распродаже.

— Не важно. Главное, что в пальто ты напоминала кофе, крепкое и бодрящее. ***

Было уже около двух ночи, а ты торчала у входа в свой дом. Нос был замерзшим и красным, а глаза вспухшими. Ты ведь плакала, да? А при виде меня засветилась. Словно я явился к тебе с букетом роз и изумрудным колечком, а не с разбитой рожей, грязный и невменяемый.

— Ты в порядке? — спросила ты с такой счастливой улыбкой, что мне стало смешно.

Чисто женский вопрос. Интересно, если бы я приполз к тебе, волоча за собой вывалившиеся кишки, ты спросила бы так же?

— Да. Теперь уже да…

И я практически рухнул — как ты любишь говорить, "романтично" — у твоих ступней.

*** — Теперь я буду вспоминать. Можно?

— Конечно, родная. Как скажешь. ***

Ты спал, потом злился, потом изучал меня по моим вещам в квартире, а я в это время… летала. Случилось самое невообразимое и в то же время самое простое. Самое главное. Я тебя отыскала, и что из того, что сейчас не вижу? Ты есть, ты дышишь, ты меня ждешь. Придет вечер — и ты будешь рядом, а пока можно вспоминать, перебирая каждую деталь: форму упрямого носа, родинку на ключице, рисунок бровей — очень четкий и решительный, чудесные глаза — темно-карие, как лесное торфяное озеро…

Я обитала сразу в двух измерениях: в недавнем прошлом, где твоя ладонь грела щеку, а дыхание щекотало ухо, и в скором будущем, где будет то же. Только не в пустом и назойливом настоящем. Я рвалась домой, я намылилась сбежать уже после обеденного перерыва, но как назло устраивался корпоратив — день рождения шефа, и мое бегство никто бы не понял. С трудом высидела час, выслушивая дежурные речи и выдавливая дежурные улыбки, а потом умчалась, соврав, что нужно навестить внезапно заболевшую маму. (Бедная мама, простит ли она меня когда-нибудь, если узнает?..)

Когда я оттуда вырвалась, было почти девять. В метро поймала себя на мысли, что вспоминаю твое тело. Хотя притягивало меня вовсе не оно, нет. Сейчас я думаю, что, наверно, могла бы в тебя влюбиться: ты был обаятельным, иронично-печальным, худым и крайне несчастным — убийственное сочетание для женщин с нереализованным материнским инстинктом. (Спасти, обогреть, исцелить — природный порыв.) Но это было бы совсем не так, я уверена: болезненно и недолго. Остался бы шрамик на душе и не слишком веселые воспоминания на последующие пару лет. Если б у тебя была другая душа — с тем же характером и лицом — возможно, так бы и произошло. Впрочем, не знаю. Не в моих правилах заводить отношения с теми, кто меня грабит.

*** — Точно нет! Я бы тебя и близко не подпустил — отшил кратко и грубо. Меньше всего в этой жизни мне были нужны чьи-то влюбленности и, тем более, порывы исцелять и спасать. Даже в ранней юности не был склонен к романтике и "пыланию сердец". Надеюсь, не обиделась?

— Нисколько. Знаю: лед, а не огонь.

— Лед, огонь — ты всегда была склонна к моей поэтизации. "Чудесные глаза" и все такое. Так — прохладная мутная водица.

— Никакой поэтизации, что ты. Я всегда видела тебя таким, каков ты есть. Иначе и быть не могло. ***

И вот я вернулась, а тебя нет. И ключи на столе (так резануло — словно ты швырнул мне их в лицо). За что? Но ужас был сильнее обиды. Найти — чтобы тут же потерять. Так не честно! Ты — моё, мой. Часть моя, половинка, сердцевинка — значит, должен чувствовать так же. Но почему ты тогда ушел?..

Я бы не сомневалась, что ты вот-вот вернешься — а ключи просто забыл — если б не вчерашняя выходка под названием: "Не хочу ломать твою жизнь, потому разворачиваюсь к тебе спиной и иду, куда несут ноги". Если ты мог поступить так вчера, то кто знает, какие еще безумные идеи могли посетить твой горячечный мозг в мое отсутствие?

Я не могла усидеть на месте. Принималась что-то делать и тут же замирала, услышав шаги на лестнице. Ближе к ночи решила выйти на улицу: ключей нет, а номер квартиры ты вряд ли запомнил. Докричаться же со двора на мой одиннадцатый этаж затруднительно.

Я ругала себя последними словами, что не забила на работу. Кляла свою проклятую дисциплинированность и законопослушность. Да, шеф взъярился бы из-за несделанного буклета еще больше, да, меня могли даже выгнать пинком под зад — и что с того? Будь я дома, сумела бы уговорить, удержать. Или пошла бы с тобой вместе.

Часа три шаталась вокруг парадной. Сидела на скамеечке, плакала, приседала и подпрыгивала, чтобы разогнать замерзшую кровь. Говорила себе: ну сейчас, ну еще чуть-чуть, пять минуточек — и я вернусь к себе, налью горячего чая, наглотаюсь снотворного и постараюсь заснуть. Ну, приходи же — у тебе последний шанс! Сотый последний шанс, сто первый, сто второй… Думаю, я простояла бы так до утра. Или превратилась в соляной столб, чтобы ждать тебя вечно. А тебя еще удивила улыбка на моем лице, когда ты наконец явился! И неправда, что я не заметила, как ты избит. Просто это казалось настолько менее важным… И не потому, что я бесчувственна и жестокосердна. Просто…