Скарлетт Томас - Корпорация «Попс»

• Название: Корпорация «Попс»
• Автор: Скарлетт Томас
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-19515-7

У корпорации «Попс», производителя игрушек, дела обстоят лучше некуда. Она нанимает «молодых и способных» людей, которые в силах придумать, как продать детям то, что детям не нужно. Она растет день ото дня. Каждый сотрудник счастлив работать в корпорации. Алиса Батлер, составительница кроссвордов, увлеченная занимательной математикой и криптоанализом, одиночка с печальными воспоминаниями, трудится на благо корпорации и ждет признания. Однако не может не видеть, что происходит вокруг.

Человек превратился в потребителя; предмет — в слово, товар — в бренд. Гуманность и забота об окружающем мире не имеют значения в условиях, когда главными приоритетами стали прибыль и имидж. Гуманно ли то, чем занимаются корпорации? Честно ли? Рано или поздно, если ты не слепой, ты задашь себе этот вопрос — и ужаснешься.

Посмотрите, каким стал мир, и скажите честно: вам нравится то, что вы видите?

---

Эстер косится на меня.

— Сейчас повешусь от скуки, — говорит она. Дэн яростно строчит какие-то заметки. Оглянувшись, я вижу Бена и Хлои — лица у обоих предельно сосредоточенные, хотя Хлои хмурится.

— Что интересно, — продолжает Фёрлонг, — эти девушки, как правило, лишены духа соперничества. Казалось бы, это противоречит интуиции. Девушки-тинейджеры известны своей склочностью, тем, что задирают других и пойдут на что угодно, лишь бы заиметь достойного бойфренда. Однако наше исследование показывает: если говорить о приоритетах, то высшую ценность девушки из всех культур придают дружбе. Для них дружить — значит делиться предметами одежды, косметикой, тайнами, доверять друг другу и так далее. Для мальчиков дружба находится далеко не на первом месте и в значительной степени основана на соперничестве и «веселье», поэтому для них важны видеоигры и спорт — два самых популярных способа сочетать веселье и конкуренцию.

Очень важным для девушек оказалось слово «делиться» — в отличие от слова «побеждать». Возможно, именно поэтому игрушки, ориентированные на конкуренцию и обмен, никогда не пользовались среди них такой популярностью. Девушки не хотят, чтобы их поймали на том, что они пытаются быть лучше своих подруг. Отсюда — уже цитированный мной комментарий: «я хочу столько же „приятелей Полосатика“, сколько их у моей подруги, не больше». Девочки помладше охотно меняются игрушками и даже цапаются из-за них. Однако тем, кто постарше, интереснее одалживать, делиться и дарить. Таким путем они завоевывают признание в группах сверстниц. Точно таким же путем в этой потребительской группе распространяются товары. Эти девушки примут на ура то, чем можно поделиться, что можно одолжить или подарить — или то, что связано с этими действиями. Обратите внимание, какой значительный акцент в маркетинге, рассчитанном на эту группу, делается на том, чтобы вместе выпить банку напитка, съесть пакет чипсов или провести день на пляже. Разумеется, девушки соревнуются — кто самая худая или самая популярная, — но, что существенно, они никогда не признают, что участвуют в конкуренции. Девушки стараются усовершенствовать свой имидж для достижения более общих целей: иметь значимые социальные отношения и найти «идеального мужчину». Где-то рядом с этими желаниями наверняка можно обнаружить товарные ниши.

Фёрлонг пару секунд раскачивается на носках туфель и вновь пересекает комнату. Картинка по-прежнему на экране, и Фёрлонг показывает на мобильный телефон:

— Средства коммуникации также очень важны для этой группы. «Хотмейл»[64] — это бренд, имеющий для них особенное значение. 79 процентов девушек, подключенных к Интернету, пользуются «Эм-Эс-Эн Мессенджером».[65] «Хотмейл» и его суббренды, вроде «Эм-Эс-Эн», достигли такого же всемирного признания, как «Кока-Кола», меньше, чем за пять лет. Это очень видимый бренд. Мы спросили девушек, чем им нравятся электронная почта и возможность мгновенно обмениваться посланиями. «Это легко». «Я могу поддерживать контакт с друзьями, когда я не в школе». «Никто не может подслушать электронное письмо». «Мои родители не в курсе, чем я занимаюсь, и это клево». Это лишь самые характерные отклики. Мобильные телефоны также очень важны для этой возрастной группы. Интимность и рассказывание тайн являются столь важной частью жизни этих девушек, что семейный телефон — часто расположенный в таком месте, где остальные домочадцы могут подслушать разговор, — их попросту не устраивает. Мальчики, традиционно обожающие всякие технические прибамбасы, не придают такого значения мобильникам и электронной почте. Как обычно, слишком сильно привязаны к своим игровым приставкам!.. Более 50 процентов девушек-тинейджеров в нашей выборке владеют мобильными телефонами. Самый популярный способ связи для этих девушек — «эсэмэски»; электронная почта стоит на втором месте. Девушки хотят, чтобы посылаемые ими сообщения воспринимались как «тайные», и такое общение к помощью текстов отвечает этой потребности. Интересно отметить, что все тинейджеры используют в общении какую-нибудь форму кода. Это не исчерпывается явлением, известным вам как «текст-спик»,[66] и затрагивает саму суть языка и тот способ, которым он используется. Такие слова, как «жутко», имеют для этих тинейджеров и позитивные, и негативные коннотации. У говорящих по-английски детей также есть своя собственная грамматика, вдохновленная американскими телешоу, видеоиграми и поп-музыкой. «Меня от него, ну, типа, не прет», — вот как одна девушка-тинейджер в нашем исследовании выразила свою неприязнь к бренду Гарри Поттера. Многие тинейджеры из нашей выборки продемонстрировали глубоко осознанное отношение к брендам и потребительским товарам. Они отслеживают модные тенденции, фазы и товарные циклы. «Двигайся дальше», «Так устарело», «Переболей этим» и «Оптовый подвальчик» — подобные фразы вызывают повышенный энтузиазм у этих тинейджеров и обыгрываются ими в повседневной речи… Сегодня меня попросили представить вам обзор тех результатов нашего исследования, которые могли бы найти применение в маркетинге игрушек и интерактивных товаров индустрии развлечений для девушек-тинейджеров. Как вы знаете, на данный момент не многие бренды из этих категорий пользуются успехом у этих девушек. Считаные единицы, получившие у них признание, связаны с физическими упражнениями, караоке и осовремененными версиями модных ремесел. Например, эти девушки обожают делать свои собственные футболки или ткать фенечки — «браслеты дружбы». Как вам известно, небольшая компания под названием «Везучая собака» добилась значительного успеха, выпустив «Ткацкий станок дружбы», с помощью которого девушки могут изготавливать фенечки гораздо быстрее, чем вручную. Фактически эти устройства распродаются так лихо, что к концу года толпы маленьких детишек из Азии наверняка останутся без работы.

Фёрлонг смеется так, как смеются люди, отпустившие довольно рискованную шутку. Однако никто к его веселью не присоединяется. Я пытаюсь переварить то, что он сказал, и понять, было ли это и впрямь так оскорбительно, как мне показалось, и тут у меня за спиной скрипит стул. Я оглядываюсь. Это Бен.

— Меня от вас тошнит, — говорит он Фёрлонгу перед тем, как уйти.

Пару минут спустя нас отпускают на перерыв. Дэн, Эстер, Хиро, Хлои и я направляемся на кухню в западном крыле, чтобы найти Бена. На дворе очередной жаркий полдень, и неподвижный, вязкий воздух отнюдь не проветривает мою голову, пока мы идем вокруг Большого зала к жилым пристройкам.

Бен там, где мы и думали, пьет черный кофе. Хиро одаряет Бена странным взглядом, значения которого я не улавливаю, потом включает чайник.

— Vive la revolution,[67] — чуть ли не с вызовом говорит Бену Хлои.

Тот сердито смотрит на нее:

— Да ладно тебе. Я больше не мог это выносить. Парень как будто сбежал из «ЗооТеха».

Она тут же смягчается:

— Сам знаешь, я не об этом.

— Что такое «ЗооТех»? — спрашивает Эстер. — Злобные дядьки из какой-то игры?

— Да, типа того, — говорит Хлои.

— Что за игра? — спрашивает Дэн.

— Называется «Сфера», — отвечает Бен. — Ею мы бы и занимались, если б не были здесь.

— А вам не трудно, ну, понимаете, переключаться? — спрашиваю я Хлои. — В смысле, на все эти заморочки с девушками-тинейджерами?

Она нахмуривается и прихлебывает кофе, который поставил перед ней Хиро.

— Да, кошмар. Я хочу сказать, от этой игры делаешься таким… чокнутым. Вплоть до этих выходных мы безвылазно торчали в Терре — в мире этой игры. А теперь… Даже не знаю. Планета Земля и все эти двинутые идеи, которые люди имеют по ее поводу. Мне здесь не так уж нравится.

— Терра, — говорит Дэн. — Земля.

— Да, слегка лобово, — кивает Хлои, — но соответствует концепции игры.

— Это ролевая игра? — спрашивает Дэн.

— Да, — говорит Бен.

Ролевая игра. Я думаю о мирах, где пыталась затеряться, когда дедушка так сильно болел. О блещущих яркими красками ландшафтах, находящихся где-то за пределами прошлого и будущего, в которых смерть была преходящей, а рядом со мной сражались мои виртуальные друзья — каждый наделен каким-то особым даром. Мальчик с огромным мечом (как на рисунках Дэна, что он давеча показывал, только еще больше), женщина-лекарь, женщина-маг, повелевающая силами тьмы. От этих мыслей у меня внутри саднит. Есть что-то очень утешительное в том, чтобы быть героем в фантазийном мире, с большим мешком изюма в шоколаде и большой кружкой чая, упорно бодрствуя в три утра на диване.

До того, как я открыла для себя ролевые игры, я ни разу не прикасалась к игровой консоли. Я помню субботу, дождливую и печальную; я стояла в местном «Вулворте», пытаясь выбрать что-нибудь, подходящее к новой консоли, которую я купила, дабы, так сказать, консолидировать душевные силы. Помню, как дивилась этому странному созвучию. Консоль. Консолидировать. Пока внутренний голос распевал эти слова у меня в голове, а дождь снаружи хлестал по грязной улице южного Лондона, я одну за другой отвергала игровые концепции, пока не осталась только одна игра, которую я могла купить. Идеи, что вызревали три или четыре года, легли в основу далеко идущих маркетинговых планов и имели благоприятные результаты тестирования в фокус-группах, — я все их отвергла в считаные секунды. Слишком по-американски. Слишком по-детски. Недостаточно по-детски. Я подумала о японских отаку, прячущихся от мира в своих спальнях, и, поскольку именно этим, в сущности, мне и хотелось заняться, выбрала игру, которая, судя по описанию, больше всего пришлась бы по душе какому-нибудь отчужденному, страдающему агорафобией и социопатией японскому подростку. Я выбрала игру, решенную в наиболее кондитерских цветах — желтом, как резиновая утка, мятно-зеленом, младенчески розовом и голубом, — и с изображениями героев, чьи волосы торчали шипами, и странных животных из параллельного мира на задней крышке коробки. Вскоре я была занята по уши — подгоняла под себя оружие и броню и объезжала этих странных желтых птиц, — так что тревожиться мне стало некогда. Мой мир теперь был двумерным, пятнадцать на пятнадцать дюймов, и мне хотелось, чтобы он был включен всегда.