Шимун Врочек - Питер

• Название: Питер
• Автор: Шимун Врочек
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-064260-1, 978-5-271-26803-8

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского — культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж — полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду!

Загадочный сетевой писатель, скрывающийся за псевдонимом Шимун Врочек, раскрывает секреты постъядерного Петербурга в своем захватывающем романе «Питер». Герою — всего двадцать шесть лет, но он уже опытный боец и сталкер. Приключения и испытания, через которые ему предстоит пройти, и не снились обитателям Московского метро.

---

Хотя и не сказать, чтобы совсем не любил чтение.

Просто…

Слегка офигел от смысла жизни, выглядывающего со страниц, и самоустранился.

А вот Солохе, видимо, нравилось.

— Готовы? — Иван оглядел диггеров. Лучше бы было увести команду подальше от шума и гама, но особого выбора нет. Впрочем, пусть привыкают работать в любых условиях. Пригодится. — Поехали! Встаньте, дети, встань те в круг.

Сначала начали работу одним мячиком. Иван мягко перебросил мяч Пашке, пока желтый мячик летел, сказал «И». Пашка поймал, перекинул Гладышу, сказал «ИВ». Следующий должен сказать «ИВА» — и так, пока не составится имя «Иван». Потом следующее имя. Потом слова наоборот, от конца к началу. Потом мячиков становится два. Потом три. Этому упражнению научил их Косолапый. Развивает внимание, координацию и чувство партнера. У Косолапого вообще много было таких упражнений. «Зеркало», когда два диггера стоят друг против друга, один делает движения, другой повторяет — зеркалит. Вообще, чувство локтя, «держать партнера» затылком — едва ли не самое важное в диггерских навыках.

— Сначала поймай взгляд того, кому бросаешь, — повторял Иван привычную формулу. — Установи контакт — и тогда бросай. Мягко. С ощущением. Все для партнера.

Мячики летали от одного диггера к другому. Иван краем уха слышал голоса и смех окружающих — посмотреть на диггерскую тренировку собралась целая толпа. Какое-никакое, а развлечение.

Но сегодня тренировка как-то не задалась.

— Сазон! — окликнул Иван, когда тот в очередной раз уронил мячик. — Ты чего сегодня, спишь, что ли? А ну соберись.

В следующее мгновение Иван едва успел поймать мячик, брошенный с такой силой, что у него заныло запястье. Пальцы онемели.

— Блин!

В толпе засмеялись.

— Извини, Ван — сказал Сазонов без особого раскаяния. — Что-то я… Извини.

— Ладно, на сегодня хватит, — Иван помахал рукой. Пальцы все еще болели. — Гладыш, собери мячики. Все ребята, шоу закончено! — В толпе разочарованно вздохнули. Пока Гладышев собирал мячики, Иван повернулся к другу: — Сазон, у тебя все нормально? Ты какой-то замученный.

— Ван, ты на себя посмотри. Ты бы хоть рожу выскоблил, что ли, — Сазонов усмехнулся криво, повернулся и пошел. Бежевый плащ светился в полутьме станции.

Куда он каждый день ходит? — подумал Иван.

Девушку он себе на Гостинке завел, что ли? И рассеянный к тому же…

Проводив друга взглядом, Иван провел ладонью по заросшей щеке, хмыкнул.

А ведь он прав, побриться бы точно не мешало…

* * *

Иван взял кастрюлю с горячей водой, сунул туда лезвие опасной бритвы, чтобы нагрелось. Попытался устроиться так, чтобы видеть в маленьком, с ладонь, зеркальце в пластиковой оправе хотя бы часть подбородка. Вынул бритву из воды и аккуратно провел по намыленной щеке. Касание горячего металла. С тихим шорохом срезалась щетина.

И вот тут они и появились. Из перехода на Гостинку выскочил — едва не бегом — огромный Кулагин, а за ним — маленький круглый человечек в костюме. Надо же.

— Ну, какого черта ты за мной ходишь, а? — в раздражении повернулся к нему Кулагин. — А?

Цивильный смутился, потом заявил прямо в разъяренное лицо командира василеостровцев.

— Я требую!

— Что ты требуешь? — Кулагин открыл рот.

Цивильный еще набрался немного храбрости и даже с виду стал чуть крупнее.

— Я требую запретить светошумовые гранаты как негуманное оружие! Мировая общественность метро…

— Клал я на твою общественность, — честно сказал Кулагин. — С прибором.

— Ослепшие люди…

Действительно, яркость гранат оказалась чрезмерной. Особенно для самих нападавших. На станциях Альянса нет центрального освещения, люди не привыкли к яркому свету, которым залита Маяковская. А уж тем более к светошумовым гранатам. Несколько человек отправили назад, к Невскому проспекту, с ожогами сетчатки. К кому-то зрение вернется, к кому-то — нет. Иван провел лезвием по щеке, прополоскал его в кастрюле.

— Ты вообще кто такой? — Кулагин наехал на цивильного. Огромный, в грязном армейском камуфляже, порванном на локте. — Ты что здесь делаешь? Я тебя сейчас по закону военного времени… шлепну прямо здесь. А ну, становись к стенке.

— Не имеете права! — взвился цивильный. Слабенький и противный голосок его обрел мощь пожарной сирены. — Я наблюдатель от мирового совета метро! Я нейтралитет…

— Ну, держись, нейтралитет.

Кулагин вытащил пистолет, передернул затвор. Цивильный побледнел, словно из него кровь выпустили.

— Произвол! — крикнул он растерянно.

Всегда с ними так. Иван дернул щекой, провел лезвием вниз. С едва слышным хрустом срезались щетинки…

Стоит идеалистам столкнуться с настоящим насилием, весь энтузиазм сразу куда-то испаряется.

— Олежка, — негромко позвал Иван. Кулагин повернулся, встретился с ним взглядом. Иван покачал головой. Не надо.

Кулагин опомнился. Сплюнул, от души выматерился, сунул пистолет в кобуру и ушел. Финита ля комедия. А вот цивильный остался. Ой-ё, подумал Иван.

— Сразу видно культурного человека! — цивильный подбежал и протянул ладонь. Почему-то он все время передвигался мелкими, смешными перебежками. — Позвольте пожать вашу руку.

Иван посмотрел сначала на свою левую ладонь — кастрюля с водой, на правую — опасная бритва, затем перевел взгляд на цивильного.

— Извините, — смутился тот, но ненадолго. — Можем мы поговорить?

Иван мысленно застонал.

* * *

— Вы напали на мирную станцию! Как вы можете?!

— Точно, — сказал Иван. Как-то сразу расхотелось спорить. — А то, что они у нас единственный дизель сперли, это ничего. Я понимаю. Это со всяким может случиться.

— Это еще не доказано!

Конечно, не доказано. Вот когда Василеостровская вымрет, тогда будет доказано. А сейчас они пускай там в темноте развлекаются, им привычно. Впрочем, хомячку с повадками правдоборца этого все равно не понять.

— Устал я от вас, — честно сказал Иван. — Правдолюбы, блин. Только вот правда вас не очень любит, я смотрю.

— Вы не понимаете!

Но Иван уже не слушал.

— Кузнецов! — окликнул он молодого мента. Тот подбежал — резвый, как собака Павлова в весенний гон.

— Командир, — Миша вытянулся.

Глаза сияют. Когда же у него это пройдет? Иван покачал головой. Неужели и я когда-то тоже был таким восторженным салагой, готовым ради одобрительной улыбки Косолапого на подвиги? Нет, не был. Когда я пришел на Василеостровскую, уже никакой восторженности во мне не осталось. А Косолапый был мне друг и старший товарищ, а не идол для поклонения.

— Слушай приказ, боец, — сказал Иван. — Бери вот этого штатского и веди.

— Понял. А… куда? — Кузнецов поправил лямку автомата, огляделся.

Цивильный насторожился. Хорошее у него чутье — как у битого носа на мозолистый кулак.

— Недалеко, — Иван дернул щекой. Прищурился. Глаза словно выгорели. — Отведи в туннель за блокпост, там есть дренажная подстанция. Она сейчас не работает, но это неважно.

— Что вы… х-хо… — цивильный булькнул, словно подавился.

— Отвести в ТДП, — кивнул Кузнецов. Глаза горели воинственным ярким светом. Мальчишка, елки. — Понял. Что дальше?

— Там и пристрели, — буднично сказал Иван. — Вернешься, доложишь. Действуй.

Незаметно от цивильного подмигнул молодому — понял, да? Кузнецов замер, потом подмигнул в ответ.

— Есть, товарищ командир!

Цивильный, не веря ушам, перевел взгляд с Ивана на Кузнецова и обратно.

— Что вы… серьезно? Я…

— Конечно, — сказал Иван. — Хотите знать, что такое настоящий военный произвол? Вот вам произвол. В лучшем виде.

— Но я! Я от мировой общественности!

Кузнецов снял с плеча автомат и сказал деловито:

— Пошли, что ли, общественность.

Когда они ушли, — цивильный брел покорно, словно только этого и ждал всю свою цивильную жизнь, — Иван продолжил бритье.

Настроение постепенно улучшалось.

— Споем, товарищ, боевой… — негромко запел он. Песня из фильма «Два бойца»: —…о славе Ленинграда, — примерился в зеркальце, как бы взяться за левую половину лица…

А вдруг?..

Вот черт. Иван бросил бритву в кастрюлю и побежал. На ходу всунул кастрюлю Солохе в руки — тот обалдело проводил командира взглядом. Наполовину выбритая рожа Ивана заставляла встречных шарахаться с дороги. Он спрыгнул на рельсы, поскользнулся… Черт. Выровнялся и увеличил темп. Стук сапог в туннеле звучал сухо и тревожно.

Только бы успеть.

— Отставить! — он ворвался в помещение дренажной подстанции, остановился.

Кузнецов растерянно моргнул, опустил автомат. Он что, действительно собирался стрелять?

— Миша, — Иван вздохнул. Уперся ладонями в колени, чтобы восстановить дыхание. Мышцы противно ныли. — Ну… ты… даешь… — Иван выпрямился. — Я же пошутил! Я-то думал, ты его выведешь за пределы станции и отпустишь.