Евгений Коковин - Восстание в казарме

• Название: Восстание в казарме
• Автор: Евгений Коковин
• Жанр: Прочая детская литература

---

И всё-таки генерал не был уверен. На "сносно" прошедшем параде солдаты даже не отвечали, когда он с ними здоровался. Марушевский вглядывался в их лица и встречал в солдатских взглядах уныние и даже злобу.

В своём кабинете генералу не сиделось. Он то и дело посматривал на часы: отправка рот была назначена на одиннадцать.

Марушевский решил пройти в штаб английских войск к Айронсайду. Едва он вышел на площадь, как ему встретился запыхавшийся от бега офицер из комендатуры. Офицер встал, как вкопанный, и только испуганно произнёс:

- В казармах... бунт...

Марушевский стиснул зубы и тоже некоторое время стоял без движения. Он даже не заметил, как к нему подошёл Айронсайд. Английский генерал уже всё знал. Ему всё стало известно раньше, чем русскому генералу, и это усугубляло неприятность. Англичанин ехидно улыбался.

- Да, ваша военная полиция неплохо работает, - согласился Марушевский, когда в словах Айронсайда прозвучал намёк: "Мы знаем лучше вас, что делается в ваших войсках".

- Не завидую полководцам, у которых такие солдаты, - улыбаясь заметил Айронсайд. - Впрочем, это зависит от самих полководцев. У русских бывали лучшие...

Это было личное оскорбление, но Марушевский не мог на него ответить. В другой обстановке он знал бы, что сказать англичанину. Он знал некоторые подробности карьеры английского генерала, подробности, которые, конечно, не хотелось бы вспоминать и самому Айронсайду.

- Да, - неопределённо сказал Марушевский и тут же понял всю глупость своего ответа.

"Но что же делать? - подумал генерал. - Такова обстановка. Приходится терпеть". Почти подобные оскорбления он слышал за последнее время не только от английских генералов, но и от английских офицеров.

- Что же делать? - спросил он.

Айронсайд чуть поднял руку, растопырил пальцы и медленно, с напряжением собрал пальцы в кулак. Жест был понятен - подавить беспорядки силой оружия.

- Моя помощь вам будет обеспечена, - сказал он.

Марушевский возвратился в свой кабинет и приказал адъютанту вызвать к телефону командира полка. От оскорбления Айронсайда его щёки горели, словно от пощёчин. "Нет, он покажет своё умение командовать войсками, он примет любые меры!"

Полковник Шевцов находился у телефона на другом конце провода.

- Почему мне не доложили?! - трясясь от бешенства, заорал в трубку Марушевский. - В полку бунт, и мне об этом сообщает английское командование. А вы там миндальничаете, как баба. Какой вы к чёрту полковник! Я вас разжалую и выброшу из армии! Если вы беспомощны, то я сейчас сам приеду в казармы и наведу порядок.

- Ваше превосходительство, - ответил Шевцов, - прошу вас подождать с приездом. Я попробую уладить всё сам.

- Не уладить, а покончить самым решительным образом. И даю срок до двух часов.

Марушевский бросил трубку и вызвал адъютанта.

- Передайте моё приказание пулемётной школе и бомбомётной команде оцепить казармы и подготовиться к открытию огня!

9

Многие солдаты второй роты проснулись задолго до сигнала побудки. Всех волновала одна мысль - сегодня отправка на фронт. Зачем? За кого и против кого воевать? Не довольно ли пролито крови русских простых людей?

Ещё лёжа на койках, солдаты шёпотом и вполголоса возбуждённо переговаривались между собой.

Лопатин тоже проснулся раньше обычного. Он лежал молча, прислушивался к разговорам и думал о том, что может произойти.

Вскоре после побудки прибежали трое солдат из третьей роты.

- На молебен выходить не будем, - говорили они, переходя от одной группы солдат к другой. - Никуда нас не пошлют, если сами не захотим! Прошли времена! Хватит, поиздевались над нашим братом!

- А если что, так разбирай винтовки, - уходя, крикнул один из них. - И действовать будем, братцы, все сообща.

- Нужно послать людей в другие роты, - предложил Лосев. - Нужно поднять весь полк!

Вскоре в казарме появился командир роты.

Он остановился в дверях, поражённый представившейся ему картиной.

Солдаты, вместо того чтобы стоять в строю на утренней поверке, находились в разных местах казармы, шумно разговаривали и кричали.

- Это что такое за... Смирно! Дежурный!

- Всё равно на фронт не поедем! - крикнул кто-то из глубины казармы.

Ротный медленно, тяжёлым шагом пошёл вперёд.

- Кто это сказал?!

И тут он увидел, как солдаты мгновенно сбежались на середину и стали перед ним непроницаемой стеной.

Они молчали, и ротный понял своё бессилие. Он схватился за пистолет, но тут же испугался этого необдуманного поступка.

Театральный жест его привёл солдат в движение. Людская стена загудела и двинулась на него. Он резко повернулся и поспешно пошёл к выходу.

Едва дверь за офицером захлопнулась, как один из солдат крикнул:

- Стрелять хотел! Ребята, бери винтовки!

- Товарищи, - сказал Лосев, - будем держаться. Скоро сюда придут из Соломбалы матросы. Никого из офицеров в казарму не пускать!

Солдаты моментально разобрали из пирамиды винтовки. Лопатин тоже взял свою винтовку и стоял, не зная что делать. Кто-то сунул ему в руку обойму с патронами.

Лосев побежал в третью роту. Там все солдаты тоже были с винтовками. Потом он прошёл в четвёртую и к пулемётчикам, всюду призывая солдат поддержать протест против отправки на фронт. Потом по широкой лестнице он спустился вниз и вышел на крыльцо.

Внизу, на площадке, Лосев заметил проскользнувшего в дверь складского помещения прапорщика Лебяжьего. Увидев солдата с винтовкой, взводный очевидно изрядно струхнул и быстро захлопнул за собой дверь.

У крыльца Лосева поджидал Грушин.

- Придут матросы? - спросил он у столяра.

- Должны придти. Я сейчас пойду в Соломбалу встречать их. Держитесь дружно и поддерживайте дисциплину. А главное - следите, чтобы тут не оказалось провокаторов, предателей и трусов.

Андрей Грушин миновал казарму, пересёк Петроградский и Троицкий проспекты и вышел на высокий берег Кузнечихи. На противоположном соломбальском берегу он увидел скопление людей. Вероятно, это были матросы из флотских казарм. Но почему они не идут? Почему медлят?

По косой тропке, по льду, Грушин быстрым шагом направился к Соломбале.

Приблизившись к берегу, Грушин понял, почему матросы остановились. На мосту стояли два пулемёта. Английские солдаты и офицеры преградили путь морякам.

- Гады! - Грушин сжал кулаки. Он хотел подняться на берег у моста, но англичане его не подпустили. Они что-то кричали, указывая на обходный путь у Мосеева острова.

Долго ещё стоял Грушин, надеясь подойти к матросам. Потом он понял, что напрасно теряет время. Он решил вернуться в казармы. Нужно было воодушевить солдат и возглавить восстание.

Но Грушин опоздал. Подойти к казарме уже было невозможно. Она была оцеплена английской морской пехотой и белогвардейцами. Тут и там виднелись пулеметы и бомбомёты, направленные на казарму.

Грушин подошёл к одному из расчётов.

- Товарищи, в кого вы хотите стрелять? В своих же солдат! Одумайтесь, солдаты!

Ближний солдат хмуро посмотрел на Грушина и, не ответив, отвернулся. К расчёту приближался офицер.

По Троицкому проспекту к углу Пермской улицы подкатил автомобиль. Дверца открылась, и из машины, осматриваясь по сторонам, вылез генерал Марушевский. Его окружили офицеры. Видя, что никакая опасность ему не угрожает, генерал начал отдавать приказания.

10

Командир полка не был труслив, и когда ему доложили о том, что солдаты волнуются, он сам направился в казармы. Он снял кобуру, но револьвер вытащил и предусмотрительно сунул в карман.

В сопровождении офицеров полковник решительно поднялся по лестнице и вошёл во вторую роту. Он хорошо знал обстановку, настроение солдат и потому понимал, что ни приказания, ни угрозы сейчас не помогут. Он хотел завести с солдатами простецкий разговор, повлиять на них хорошими словами и обещаниями.

Но хитрость в первый же момент не удалась.

- На фронт не поедем! - прямо кричали солдаты.

- Пусть англичане и американцы убираются из Архангельска!

- Хватит, повоевали!

Шевцов зашёл в соседнюю роту, но и там услыхал такие же ответы. Солдаты наотрез отказались возвратить винтовки и требовали отмены приказа об отправке на фронт.

Полковник всё же надеялся уговорить солдат. Но вскоре по ротам разнеслась весть, что казармы окружены англичанами. Шевцов понимал: это подольёт масла в огонь. Его возмущало ещё и то, что ротные и взводные офицеры боялись идти к солдатам и трусливо прятались в отдельных помещениях.

Когда Шевцов вторично зашёл в казармы, солдаты просто не стали с ним разговаривать. Они уже находились у окон, готовые открыть огонь.

В ответ на свои слова он только слышал:

- Уберите англичан! Долой палачей!

Убедившись, что он бессилен изменить положение, полковник ушёл.

Лопатин то сидел на своей койке, то бродил по казарме, перепуганный всем, что происходило вокруг.