Петр Северцев - Ариозо хакера

• Название: Ариозо хакера
• Автор: Петр Северцев
• Издательство: АСТ
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-006689-9

Странные дела. Загадочные дела. Дела, одновременно трагические и забавные. Забавные — потому, что отчаянный детектив-хакер, ведущий расследование этих преступлений, верит не в силу улик, мотивов и показаний свидетелей и даже не в силу своей отваги, но — прежде всего в высокотехнологичную силу своего преданного и умного «винчестера»…

Так начинается дело о совершенно невероятной гибели помощника перспективного политика «либерального» толка, ухитрившегося, похоже, нажить врагов везде, где только возможно…

«Афера хакера» — это детектив, какого вы еще не читали!

---

— Так уж и ничем? — усомнился я. — Разве водка, наркота и ваша конса — одно и то же? Неужто прав был Жванецкий: консерватория, концертмейстерство, частные уроки, валюта, золото, суд, Сибирь?

— Бандиты — везде бандиты, — пожала плечами Портнова, — козлы — всегда козлы.

Мы незаметно дошли до угла моей Майской. Я уже собирался решительно пригласить ее к себе в берлогу, когда увидел выходящих из дверей ближайшего похоронного бюро двух респектабельно одетых молодых людей… и мгновенно узнал вчерашних любителей кожаного мяча.

Их модные длиннополые плащи одновременно распахнулись. Словно в замедленном повторе удачной футбольной комбинации, я зачарованно глядел, как они вскидывают свои короткоствольные автоматы. Этот матч, похоже, я проиграю… — мелькнуло в голове.

Левой рукой я схватил Иру и гаркнул: «Падай!», дергая ее к себе за спину. Мне было хорошо видно, как она в немом крике открывает рот, как прижимает к груди инструмент и валится вправо. А еще я видел себя, падающего рядом, и пистолет в своей правой руке.

Стреляю я обычно хорошо, только не очень быстро. Да и «Макаров» — не «узи».

Бандитские автоматы заговорили одновременно. В грудь мне ударила дюжина бешеных металлических шмелей. Меня отбросило, я рухнул на свою спутницу — и выстрелил в ответ: раз, другой, третий.

Попал, попал! Вот у одного подломилась нога, вот второй выронил из раненой руки свой автомат. Подобрав оружие другой рукой, он кинулся к машине. Первый, неловко подпрыгивая, дал в нашу сторону торопливую очередь, и тоже упал в автомобиль.

Я не стал стрелять вдогонку: авось подумают, что уложили меня насовсем.

Знакомый «ауди» цвета синий металлик резко взял с места и через несколько мгновений уже исчез за ближайшим поворотом.

Улица все так же пустовала. Видимо, наш народ уже не удивишь перестрелками…

Я помог Ирине подняться.

— Валера, ты ранен? — побелела она, увидев дырки на моем костюме.

— Бронежилет, — отмахнулся я. — Ты-то как? Не задело?

— Ты меня чуть не расплющил, едва скрипку сберегла. — Портнова сморщилась, ощупывая правое бедро и бок. — Слушай, в каком мы с тобой виде…

— Идем ко мне.

Так мы все-таки оказались в моей норе. Вот уж, действительно: не было бы счастья…

Когда заходишь ко мне домой, то сразу попадаешь на кухню — очень удобно и самому, и для гостей. Моя гостья отправилась в ванну приводить себя в порядок, я тем временем извлек из холодильника колбасу, сыр, соус под названием «Осел» — обычный холостяцкий набор.

То ли от недавней смертельной угрозы, то ли от самого факта визита ко мне Портновой руки у меня сделались ватными и непослушными. Наверное, поведение мое в ту минуту весьма соответствовало названию финского соуса — вернулась «робость юного осла», как говаривал Гейне.

В баре, к счастью, нашлась бутылка какого-то болгарского винца. Может, полегчает, — уныло думал я, распиливая крошащийся турецкий батон.

Ира вернулась из ванны полной противоположностью мне — уверенная, с обычной смешинкой в глазах.

— Дай сюда. — Она отняла у меня нож, увидев, какими ломтями я принялся нарезать колбасу. — Иди лучше переоденься. Когда женщина на кухне, мужчине там делать нечего.

Возражать я не стал и отправился умываться.

С зеркала на меня глянула взъерошенная бледная физиономия. Галстук съехал, костюм… Впрочем, костюм уже давно пора выбрасывать. А вот жилет, пожалуй, еще пригодится. Спасибо, Приятель!

Я вернулся на кухню в своих любимых домашних джинсах и клетчатой рубашке, решив вести себя неформально.

Ирина оказалась прямо-таки молниеносной хозяйкой. Уже в каком-то симпатичном фартуке — и откуда она его только взяла? — моя гостья заправляла майонезом салат из крабов с кукурузой. На столе красовались тарелки с нарезанными апельсинами и колбасой, печенье и конфеты в вазочках, салфетки, хрустальные рюмки. На плите закипал чайник.

— Ну вот, — удовлетворенно оглядев свое творение, сказала Портнова. — Тебе осталось только пузырек открыть.

— Ты когда все успела? И где сладостей набрала? — Я вытаращил глаза. — И кто кого угощает, а?

— Кончай балаболить. Мы вино будем пить или нет?

Что тут оставалось делать? Я послушно разлил похожую на мед жидкость и поднял рюмку:

— За удачу. За нас. За нашу удачу!

— Навертел, навертел, — притворно заворчала Ирина. — За удачу, так за удачу…

Когда мы выпили, я осторожно начал:

— Прости, что из-за меня…

— Прекрати. — Она остановила мою покаянную тираду. — Давай лучше спрашивай, о чем хотел… Да закусывай! Тебе салата положить?

— Положи, — машинально подал я тарелку. — Ох я старый дурак! Лучше я тебе…

— Расслабься, — махнула рукой Портнова. — Кушай, детка, песенку спою.

— Так ты еще и поешь?

— Пела. Теперь — исключительно в подпитии… Химический романс «Растворю я окно». Или озорной романс «Натворю я в окно».

Я рассмеялся с набитым ртом, а потом похвалил ее кулинарное произведение и налил еще вина.

— Между первой и второй, — вздохнула Ирина. — За что пьем?

— За музыку и музыкантов!

— Пойдет.

Мы чокнулись, выпили, а потом одновременно потянулись за колбасой.

— Наши интересы совпадают! — возвестил я, а потом невпопад спросил: — Неужели бандиты шкурят всех музыкантов?

— Наверное, — пожала плечами моя скрипачка. — У меня одна знакомая на свадьбах играет в струнном трио. Вся компания получает за регистрацию одной пары полтинник, а пара платит пятьсот. Остальное — бандитам и администрации. Что, в принципе, уже почти одно и то же.

— Да-а, весело. Но ведь не одна же пара в день?

— Бывает, и одна. Или две — но в разных загсах, с интервалом в полчаса. Добираться — на такси. И что моей Любке останется? Всякие шишки норовят регистрироваться на шару, значит — играют вообще бесплатно.

— А в ресторанах?

— Нам платят полтинник за вечер, с восьми до часу ночи. Если какую-то музыку заказывают — хорошо: деньги в руки — будут звуки. Но с заказов тоже больше половины забирает наша «крыша». А еще вокалисту надо отдать больше всех.

— Почему это? — удивился я.

— Так всегда бывало, так принято. Эти вокалюги считают, что у них горло бриллиантовое, а когда поют они — рубинами публику осыпают. Вон, Болтунову в филармонию приглашали. Так она говорит: песня — штука баксов.

— Ты серьезно? — Челюсть у меня отвисла балконом.

— Вполне, — кивнула Портнова. — Ты ешь салатик, ешь…

— Представляю, сколько обещано Паваротти, — присвистнул я.

— Думаю, что не представляешь, — возразила моя подруга.

Мы помолчали. Я вспомнил о своей мужской обязанности и разлил оставшееся вино.

— Есть такой старый партийно-депутатский тост, — подняла бокал Ирина. — Выпьем за нас с вами и за хрен с ними!

— Хрен им с телячью ногу! — подхватил я.

Мы стали пить чай. Конфеты оказались мои любимые: халва в шоколаде.

— Слушай, — спросил я, размешивая сахар, — а что это за деятель такой — Доницкий?

— Председатель местного отделения Союза композиторов. Меня весной на работу звал… Нашел дуру! Он будет со всех концертов башли стричь, а я — афишки расклеивать…

— А разве только через него можно концерт устроить? Если где-нибудь в заводском дворце культуры?

— Можно, конечно. Только это не престижно, и денег на этом не заработать. Мы вот ездили года два назад — так все норовят натурой расплатиться. Хорошо, если, к примеру, сыром или маслом. А если гвоздями? У нас ведь еще местных композиторов полно. Все пишут, пишут — а играть их симфонии никто не хочет: дрянь дрянью. Как быть? Вот и идут на поклон к Доницкому: помоги, Пал Андреич!

— Но должна же быть какая-то возможность музыканту самому пробиться! Конкурсы там…

— О, конкурсы — это еще смешнее! — скривила губы Портнова. — Вот был у нас последний конкурс на лучшую юбилейную песню — может, слышал?

— Вроде слышал, — неуверенно кивнул я.

— Конкурс был анонимный. Из десяти представленных песенок восемь насочинял сам Доницкий. И получил первую, вторую и две третьих премии. Компетентное жюри…

— Ну, а исполнители? Где еще у нас можно работать музыканту?

— В оперу и филармонию не влезешь: очень блатные места, для этого следует спать с кем надо… Помнишь старый анекдот? В оперный театр приходит певица устраиваться на работу и спрашивает: «Скажите, где тут у вас диван, на котором голоса проверяют?»

Смеяться мне почему-то не захотелось.

— Ладно, спасибо этому дому, — поднялась со стула Ирина. — Сейчас со стола уберу и побегу.

— Куда ты спешишь? Останься!

— Нет, Валера, у меня школа через два часа. В другой раз…

— Я тебя подброшу.

— Может, лучше не надо? А то в тебя ведь стреляют время от времени. К тому же выпили мы с тобою… Посиди-ка лучше дома!