Георгий Листвин - Хроника Сибирского Ледяного похода белых армий адмирала Колчака в Красноярском и Канском уездах Енисейской губернии

• Название: Хроника Сибирского Ледяного похода белых армий адмирала Колчака в Красноярском и Канском уездах Енисейской губернии
• Автор: Георгий Листвин
• Издательство: Редакция литературного журнала для семейного чтения «День и ночь»
• Жанр: История
• Год: 2010

---

В аршин и более толщины снег был мягким, как пух, и сошедший с коня человек утопал до воды, струившейся по льду реки. Валенки быстро покрывались толстым слоем примёрзшего к ним льда, отчего идти было невозможно. Поэтому продвижение было страшно медленным. А через какую-нибудь версту сзади передовых частей получалась хорошая зимняя дорога, по которой медленно, с долгими остановками, тянулась бесконечная лента бесчисленных повозок и саней, наполненных самыми разнообразными, плохо одетыми людьми».

Много обмороженных. Люди вынуждены останавливаться и жечь костры, чтобы обогреться и немного просушить обувь. Валенки сушили не полностью, поскольку промороженные валенки образовывали непромокаемую ледяную корку. Такие обмёрзшие валенки делали движение очень тяжёлым, медленным, но, что самое важное, — возможным.

Так, без привалов и ночёвок, делая частые вынужденные остановки, Уфимская и Камская дивизии 2-й Сибирской армии в авангарде с главнокомандующим армиями Восточного фронта генерал-лейтенантом В. О. Каппелем двигались по Кану в течение двух суток 8 и 9 января.

Ижевская дивизия На соединение с Каппелем!

Самым боеспособным подразделением 3-й Сибирской армии оставалась Ижевская дивизия генерал-майора В. М. Молчанова. Отступление дивизии прикрывал Ижевский конный полк под командой капитана А. Г. Ефимова. Ижевский конный полк в конце ноября 1919 г. насчитывал в строю 25 офицеров и 700 солдат. В середине декабря 1919 г. во всей Ижевский дивизии в строю оставалось 400 человек.

Рано утром 8 января конный Ижевский полк, двигавшийся в авангарде 3-й армии, вошёл в Атаманово, но частей группы 2-й армии здесь уже не застал. Жителей в деревне тоже не было, и после ночного перехода полк встал здесь на короткую днёвку. Передохнув, остатки 3-й армии перешли у Атаманово через Енисей и к 20 часам прибыли в д. Подпорожную.

Капитан Ефимов:

«Ночью 8-го пришли к устью реки Кан в деревню Подпорожную. Она была забита ранее прибывшими частями, которые готовились к дальнейшему движению. Река Кан протекала между отвесными скалистыми берегами, пробив себе в горах дорогу. В нескольких местах на ней были „пороги“, где вода бурлила и пробивалась на поверхность льда. Эти места окончательно замерзали только после сильных морозов, обычно после Рождества. К нашему приходу некоторые наиболее бурные пороги ещё не замёрзли. Кан не хотел нас пропускать. Но двигаться было надо — отступления назад не было».

Голопуповка

Отдельные отряды белых, обошедшие Красноярск через Есауловское накануне «кровавого сочельника», двигались по Московскому тракту. В ночь на Рождество передовые отряды достигли села Балайского и встали на ночлег. Железная дорога восточнее Красноярска полностью контролировалась чехами. Чехословацкий корпус, сформированный из бывших военнопленных австро-венгерской армии, подчинялся командованию союзников, а не Верховному правителю адмиралу Колчаку. Отношения белых с «союзниками» были весьма напряжёнными, близкие к враждебным. После разгрома белых под Красноярском чехи заключили соглашение с командованием красных о недопущении войсковых частей белых к линии железной дороги. Приближаться к полотну железной дороги было рискованно. Поэтому от Балая часть отрядов продолжила движение вдоль Транссиба по почтовому Московскому тракту, другая двинулась по просёлочным дорогам южнее линии железной дороги.

8 сумерках 8 января передовые отряды белых, двигавшиеся южным путём, стали входить в село Голопуповку (Верхний Амонаш). Лежащее на пути следования волостное село Амонаш было занято крупным «отрядом революционных войск товарища Пугачёва», высланным из Канска. Одним из первых в Голопуповку вошёл отряд 62-го Чердынского пехотного полка Пермской стрелковой дивизии (командир полка капитан Рейнгардт). После боёв под Красноярском в его составе осталось около 300 бойцов.

Поручик Варженский:

«…наш авангард вошёл в один незначительный посёлок, по названию, кажется, Голопуповка, и выслал от себя разведку в сторону соседней деревни, находящейся верстах в трёх-четырёх впереди. Разведка, вышедшая за околицу, тотчас же была встречена сильным огнём противника и принуждена была вернуться обратно.

Попытка сбить красных всем авангардом вместе также не имела успеха, и отряд вернулся в исходное положение в ожидании подкрепления. Следующие за головным отрядом части армии одна за другой втягивались в посёлок, и скоро вся армия сосредоточилась в этой небольшой деревне».

Казачий офицер Иванов В. Н. (отряд Оренбургского казачьего войска войскового старшины Енборисова):

«В Голопупове оказались остатки 13-го добровольческого полка (ранее 25-го Екатеринбургского имени адмирала Колчака полка) под командой полковника Герасимова, молодого и очень нервного; штаб и некоторые подразделения Морской стрелковой дивизии под командой адмирала Старка; кавалерийская школа — около двухсот сабель, под командой полковника Толкачёва; остатки Тобольского отряда особого назначения полковника Колесникова и 1-й кавалерийской дивизии генерала Миловича». «Выслали в Аманаш разведку, которая вернулась с потерями. Подошли сведения, что деревни правее и левее Аманаша тоже заняты противником. Силы его могли быть значительны, а нам ничего о них не было известно. Не знали мы и точно, сколько же было нас».

9 января 1920 г. Войсковая колонна Каппеля — Река Кан

Выступив из Подпорожной после полудня 8-го января, только под утро следующего дня 4-я Уфимская и 8-я Камская стрелковые дивизии завершили обход порогов по сопке Сочивкин хребет и спустились на Кан.

Генерал-майор Пучков:

«…с первыми лучами ясного, морозного дня мы оказались на льду реки. Открывшаяся перед нами величавая, Богом созданная дорога сверх того устрашала.

…Ровная, белая лента реки Кан, шириною в 200–250 шагов, вьётся между двух обрывистых, поросших вековым лесом стен, подобно бесконечному белому коридору. Высокие холмы по обоим берегам временами отходят от реки, иногда же нависают над самым руслом. На всём протяжении от устья Кана до деревни Барга нигде не удалось заметить ни малейшего прорыва в этих стенах, куда мог бы проскользнуть человек; все двигавшиеся по реке тысячи людей и лошадей оказались запертыми более прочно, чем если бы они попали в самую надёжную тюрьму.

…Здесь, при спуске на Кан, можно было поставить старую, всем известную надпись:

„Оставь надежду, входящий сюда“. Эти две стены лесистых гор, покрытых снегом, пробить не смог бы никто.

По белому полю реки местами выступали огромные красноватые пятна, подобные ржавчине: здесь пробилась на поверхность незамёрзшая струя воды; дорога шла, извиваясь, обходя эти опасные места. Сейчас они безвредны, так как легко видны, но ночью голова колонны должна была ощупывать их с большой осторожностью».

Капитан Ефимов:

«Первые пороги у самого устья, особенно трудно проходимые, обошли, поднявшись на крутую лесистую гору и спустившись с неё выше порогов. Следующие пороги [здесь — Караульные шиверы и Косой порог] обходить было невозможно. Две каменных стены по бокам не допускали другого движения, как только по льду реки. Нужен был крепкий мороз, который бы окончательно сковал реку. Плохо одетые, мы сильно страдали от морозов в 15–20 градусов, но теперь молили о морозе в 40 градусов. И он „закургузил“, когда передовые части двинулись вверх по Кану.

Тяжело пришлось этим первым частям — Уфимской и Камской дивизиям, — с которыми шёл и генерал Каппель, показывая пример. На порогах вода не успела замёрзнуть и вырывалась на поверхность льда, и в этот жестокий мороз нужно было ходить по ледяной воде и искать проходимые места. Люди промачивали ноги, и валенки обращались в ледяные глыбы.

При проходе Иртыша вода замёрзла под нашими ногами. Кан замерзал вместе с ногами, шедшими впереди».

Поскольку продвижение дивизий 2-й армии шло довольно медленно, части 3-й армии были вынуждены оставаться на месте в деревне Подпорожной в течение всего светового дня 9 января.

Капитан Ефимов:

«Они получили неожиданную днёвку. Правда, эта днёвка не дала настоящего полного отдыха. Небольшая деревня не могла приютить под крышей всех. Люди по очереди сменялись для того, чтобы согреваться в избах. Больше времени приходилось проводить у костров на улице деревни, прыгая на месте и оттирая носы и уши, сильно страдавшие от жестокого мороза…».

Ижевская дивизия была определена в арьергард движения основных сил армии, чтобы пройти уже проложенным путём. И это не случайно. Дело в том, что в обычных частях белой армии число семей, следовавших за военнослужащими, было сравнительно невелико. Солдатские семьи при отступлении, как правило, оставались на местах, и число семей, следующих за частью, ограничивалось преимущественно семьями офицеров. Но в рядах рабоче-крестьянской Ижевской дивизии число семей военнослужащих было весьма значительным.