Владимир Колычев - Мрак в конце тоннеля

• Название: Мрак в конце тоннеля
• Автор: Владимир Колычев
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-47811-8

Игорный бизнес переживает тяжелые времена – по всей стране закрываются казино. Но столичные воротилы азартных игр решительно не согласны с таким положением дел. И тогда они задумывают перенести свой бизнес… под землю, в московские катакомбы. С помощью наркотиков и новейших пси-технологий они зомбируют людей и заставляют их рыть тоннели и строить бункеры для будущих казино. Частный сыщик Платон Молочков вынужден ввязаться в эту темную историю, потому что девушка, в которую он влюблен, просит его отыскать пропавшего в подземельях брата. Платону страшно спускаться в преисподнюю, где его наверняка ожидает смерть. Но чего только не сделаешь ради любимой…

---

На самом деле Высоцкий никогда не исполнял эту песню. Но даже если бы она и звучала из его уст, при всей своей мощи обаяния, он бы не смог навеять на меня тот страх, который внушал полковник с экрана. Даже исполненная на всем нерве великого барда, эта песня не шла ни в какое сравнение с той пугающей энергетикой, что несло в себе известие о воздушной тревоге.

Сам полковник не чувствовал той тревоги, которую испытывал я. Голос его звучал грозно, но в нем совершенно не было волнения. Видимо, объявление давали в записи. Когда полковник предупреждал о воздушном нападении, он не знал, что это уже произошло. И все равно, моя душа затрепыхалась в тисках животного страха.

Первым на происходящее отреагировал Валера.

– Мама! – истошно заорал он, бросаясь к двери.

– Куда ты, черт возьми? – Леша сгреб его в охапку, повалил на мой лежак.

– Пусти, козел! Мама там наверху! Мама там! Я должен забрать ее сюда!

Леша ослабил хватку. И Валера ужом выкрутился из его медвежьих объятий, выбежал в коридор и тотчас исчез из вида.

Геннадий Ефремович сидел на табуретке словно каменное изваяние. Глаза расширены, рот приоткрыт, кулаки он держал на коленях и сжимал их так сильно, что побелели костяшки пальцев. Наверняка и у него семья там наверху. И Леша должен кого-то спасти. Да и я был бы только рад, если бы все мои дети были сейчас со мной, здесь, в надежном убежище. Хорошо бы и маму с отцом сюда доставить. И бывших жен…

Но даже из глубины транса, в котором я оказался, мне было понятно, что это нереально. Оксана с Катей могут спрятаться в подвале своего дома – он глубокий, там должны быть запасы воды и провизии… Ирина с Женей сейчас на севере Москвы, Наташа с Леной – на юге. Все они далеко, и найти их нереально. Наверняка они уже получили сигнал тревоги, мечутся сейчас в поисках спасения. Впрочем, есть обычное метро, на станциях и в тоннелях которого можно укрыться от ударной волны и проникающей радиации. А родители мои живут под Рязанью, в сотнях километров от Москвы, у них свой дом в поселке, погреб там глубокий…

Позвонить я никому не мог, потому что сотовая связь здесь недоступна, а обычный телефон наверняка занят. И очередь перед ним, и линия перегружена, как в первые часы новогодней ночи.

А что, если кто-то из моих бывших жен находится сейчас в пределах Садового кольца? Что, если кого-то из них направят в наш бункер? Здесь же не только военное, но и гражданское бомбоубежище, которое наверняка включено в план эвакуации населения. Да и первые два блока могут принять людей. Свободных помещений здесь хватает, воздух поступает хорошо, имеется запас воды и провизии. Персонала, правда, недостаточно. Ряженого капитана и нескольких его помощников хватает на то, чтобы обслуживать нас, туристов. А чтобы принять и разместить не одну сотню насмерть перепуганных людей, их усилий наверняка будет мало. Значит, нам нужно стать их добровольными помощниками. А заодно я смогу взять под свою персональную опеку кого-нибудь из своих. Чем черт не шутит? То есть ядерная бомба…

Последняя мысль растормошила меня. Я вышел из кубрика и направился к главному входу, где обнаружил Болгарова, который пытался унять беснующегося Валеру. Парень что есть мочи барабанил в закрытую дверь, сбивая в кровь кулаки. Болгаров пытался оттащить его, но тот проявлял завидное упорство.

– Откройте дверь, сволочи! Откройте! – рыдал он.

Я схватил Валеру за шкирку, развернул к себе лицом и не сильно, но со смачным шлепком влепил ему пощечину.

– Истерику прекрати!

Парень успокоился, взгляд его обрел здоровую осмысленность.

– Нельзя же так! – с укоризной глядя на него, покачал головой Болгаров.

Пряжка со звездой на его портупее сбилась набок, ворот куртки расстегнут на три пуговицы, и сам он имел бледный вид. Растерянный, напуганный… В таком состоянии он не способен был навести порядок.

– Дверь почему закрыта? – жестко, чтобы встряхнуть его изнутри, спросил я.

– Как почему?! Воздушная тревога! Вы же слышали!

– А людей принять? Сверху люди к нам спускаться будут… Или нет?

А вдруг эта воздушная тревога всего лишь красиво разыгранный спектакль? Для большей, так сказать, остроты ощущений…

– Эта сволочь нарочно заблокировала дверь! Испугался, гад! – заорал на Болгарова Валера.

К нам подтягивались шокированные люди. Разговор шел на повышенных тонах, и никто из них пока не пытался встрять в него.

– Заблокировал?! – гневно глянул я, еще не понимая всей полноты этого действия.

– Да, с пульта, – жалко кивнул «капитан».

Он был реально напуган и подавлен, значит, нет никакого театрального представления. Да и теледиктор – известный человек, она бы не стала подыгрывать устроителям «трехдневной войны». А если бы и помогла им, то за такие деньги, что эти убытки не смогла бы покрыть выручка от продажи билетов.

– Так разблокируй!

– Не могу! – мотнул головой Болгаров.

– Не может, – подтвердил подошедший «лейтенант» в таком же полевом «пэша» и в портупее с более современной пряжкой, без довоенной звезды. – Дверь блокируется на две недели, и в течение этого времени открыть ее невозможно ни снаружи, ни изнутри.

– Э-э, а у нас через две недели… – жалко протянул мужчина в панаме с пальмами.

Но сам же себя и оборвал, осознав нелепость своих планов на будущее.

– На Гавайях Перл-Харбор, там сейчас Тихоокеанский флот США. Интересно, мы выпустили туда ракету? – подавленно спросил мужчина в тельняшке под охотничьей курткой.

Но ему никто не ответил. Людей сейчас мало интересовало, смогут ли стратегические ядерные силы России нанести сокрушительный удар по Америке. Все сейчас думали о себе и своих родственниках, оставшихся наверху.

Я заметил, как худощавый седовласый мужчина в профессорских очках бережно привлек к себе свою спутницу, миловидную и ухоженную женщину лет сорока. Наверняка это была его жена, и он радовался, что в столь страшный момент находится вместе с ней. Но радости в его глазах не было: видимо, наверху остались их дети. И женщина от сильного волнения была белой как мел.

Напуганный «гаваец» тоже держался за свою девушку, которая стояла, плетьми опустив руки и свесив голову на грудь.

Валера сидел на корточках, спиной опираясь на закрытую дверь. Он рыдал, закрыв лицо ладонями.

Будь я художником, можно было бы мысленно набросать эскиз картины, в которой бы выразилось отчаяние, душевный надрыв и боль попавших в безнадежную ситуацию людей.

Впрочем, ситуация не так уж и безнадежна, как могло показаться. Ядерная война уничтожит сотни миллионов людей, но жизнь все равно продолжится. Мы переждем опасность в надежном убежище, со временем выйдем на поверхность… Но что мы там будем делать? Что, если придется воевать с американскими захватчиками?

– Хорошо, если мы удачно бросили валенок на пульт, – запоздало, но все же отозвался я. – Америку нужно уничтожить, или завтра здесь будут их солдаты.

– А если уничтожить Америку, завтра здесь будут китайцы, – скорбно покачал головой «лейтенант».

Выглядел он карикатурно. Маленький, полненький, с круглым, более чем в меру упитанным лицом. К тому же звезды на его плечах явно не вписывались в возрастные рамки. Ему явно за тридцать, а в армии лейтенант в таком возрасте смотрится как минимум подозрительно. Даже самые отъявленные неудачники к тридцати годам получают третью звездочку. Это в милиции сорокалетний лейтенант никого не удивляет, а в армии все по-другому. Во всяком случае, так было раньше…

– Тогда лучше американцы, – сказал «гаваец».

– А может, ничего не будет? – встрепенулась вдруг его девушка, с робкой надеждой глянув на «лейтенанта».

– Ну, я не знаю… – пожал плечами тот. – Вокруг Москвы развернута противоракетная оборона.

– Кстати говоря, единственная действующая в мире, – кивнул «моряк». – И на границах ПВО стоит, «трехсотки» там самые лучшие… Может, ни одна ракета не долетит до Москвы…

– Остается только надеяться, – развел руками «лейтенант».

– Будем надеяться, – вставил свое слово «капитан».

Но я так зло глянул на него, что он поспешил закрыть рот ладошкой. Из-за него сотни людей не смогут спастись от взрыва. Если, конечно, он произойдет… А вдруг пронесет?

Вдруг над головой что-то стукнуло. Я невольно вздрогнул. Да и все остальные пугливо вжали голову в плечи, решив, что это был отголосок взорвавшейся бомбы. Но «лейтенант» прояснил ситуацию.

– Дверь открылась, – подняв к потолку глаза, сказал он.

И я вспомнил, что над нами находится третий блок, гражданское бомбоубежище. Кто-то там открыл тяжелую входную дверь, которая, стукнувшись о стену, произвела этот шум. Я прислушался и смог уловить топот ног. Похоже, зал над нами заполнялся людьми. Что ж, хоть кто-то сработал как надо.

– Что-то я не пойму, – глянув на Болгарова, почесал я затылок. – Если дверь заблокировалась, почему третий блок открыт…