Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №4 (2003)

• Название: Журнал Наш Современник №4 (2003)
• Автор: Журнал Наш Современник
• Жанр: Публицистика

---

— Я возвращаюсь никакая... — рассказывает она. — Ну, вот смотрите... Сборы эти... Особенно в последние дни нервотрепка... Потом погрузка. Самолет три часа... А дальше в вертолет все перегружаешь. Летишь в горы. Высоко... Ущелья без дна... Потом прилетаешь на заставу. И дальше — то ли это будет КамАЗ, то ли бэтээр, то ли танк — через перевал... Но все это проходит, когда я вижу, как радуются солдаты, как они рады мне! Господь дал мне тяжелый крест, но и награду дал... Награду делать то, что другим не дано... Тепло людское возить... Да, это тяжело... Но ведь ты знаешь, что тебя ждут, тебе и слова благодарности достаются...

Когда приезжаешь туда, там говорят: “Встречайте вертолет, мама Женина едет, подарки везет...” Меня там никто и не знает по имени-отчеству — только как маму Жени Родионова.

Мне говорят, что я — мать святого. А я была матерью солдата... Мне хочется жить, чтобы Жене за меня не было стыдно... Мне хочется, чтобы, когда попаду туда, Женя меня встретил...

А для этого что надо?

Надо делать, надо любить, а не рассуждать о любви...

Я хочу, чтобы все поняли, что эта война происходит не в Америке... И двенадцать тысяч искалеченных ребятишек — они тоже не в Америке... Они здесь, по госпиталям... Им помогать надо...

Я к чудесам, Николай Михайлович, отношусь очень осторожно...

У меня своеобразное общение с Женей... Накануне его дня рождения я просила: “Дай мне знать, как тебе там...” И вот 23 мая в этом году знак — такие кресты белые встали на небе... Их даже фотографировали... И все почему-то так возрадовались... И эту радугу триста человек у нас на кладбище наблюдало... Сорок минут... Когда Жене было двадцать лет, такая же радуга была.

Я вот что заметила... Он сейчас столько людей соединяет... Вот мне написали, что на Байконуре создали православную общину Евгения Родионова, на Алтае на погранзаставе в поселке Окташ освятили Свято-Евгеньевский храм... У меня такое ощущение, что там, где людям трудно, там и Женя... И какие люди встречаются хорошие... Я когда с отцом Евстафием у вас, в Петербурге, познакомилась, подумала, что бывает ощущение — родной по крови, а он еще роднее — по духу...

Уже прощаясь, я спросил у Любови Васильевны про крестики, о которых писали в журнале “Русский дом”.

— Тысячами туда крестики вожу... — сказала Любовь Васильевна.

— И что, столько солдат крестится?..

— Ну, я ведь не крещу... Мы просто раздаем крестики. Спрашиваешь, может, кто-то крещен, но потерял крестик, или вообще не носит почему-то... Вот таким и даем... Но солдаты, — Любовь Васильевна улыбнулась, — почему-то хотят, чтобы я сама им крестики на шею надела.

— И много вы крестов надели?

— Я же говорю, тысячи...

 

Александр Сегень • Библиотечка “Нашего современника” в Чечне (Наш современник N4 2003)

АЛЕКСАНДР СЕГЕНЬ

БИБЛИОТЕЧКА

“НАШЕГО СОВРЕМЕННИКА” В ЧЕЧНЕ

 

Кавказ. Одно из богатейших месторождений русской славы. Вот уже больше четырехсот лет мы осваиваем его и здесь добываем себе честь и смерть, добываем право говорить: мы не посрамили грозное имя наших могучих предков.

Разве случайно то, что освоение Кавказа началось именно с Чечни? И случайно ли, что впоследствии столицей Чечни стал город Грозный? Ведь именно Иван Грозный, завоевав в 1556 году Астраханское ханство, повелел строить русские поселения на левом берегу Терека, и эта река стала тогда нашей самой южной границей. При впадении Сунжи в Терек по велению Ивана Грозного появилась крепость Терки, наш первый форпост на Кавказе. Сейчас неподалеку от ее бывшего месторасположения находятся Гудермес и Комсомольское.

При Грозном же в состав его государства первыми из кавказских народов вошли кабардинцы, Борис Годунов присоединил к России Северный Дагестан.

Дальнейшее освоение Кавказа было продиктовано  волей Петра, войска которого заняли всё западное побережье Каспия. Сам Петр в 1722 году ездил по Чечне. Затем граница вновь вернулась с берегов Аракса на берега Терека. В блистательный век матушки Екатерины наше Отечество стреми­тельно расширяло границы на юге, окончательно покорив Крым, При­днест­ровье, присоединив к себе Осетию. В первом официальном гимне Российской империи, созданном поэтом Державиным и композитором Козловским, пелось:

 

Гром победы, раздавайся!

Веселися, храбрый Росс!

Звучной славой украшайся,

Магомета ты потрёс.

 

Воды быстрыя Дуная

Уж в руках теперь у нас;

Храбрость Россов почитая,

Тавр под нами и Кавказ!

 

Трудами и потом строителей Военно-Грузинской дороги, Грозного и Владикавказа, страданиями и кровью храбрецов Ермолова и Паскевича возво­дилась наша кавказская твердыня. В названии крепости Грозная воскресло великое прозвище первого русского царя. Долгие пятьдесят лет Россия упорно завоевывала Чечню и горный Дагестан, в жертву этому великому делу приносились жизни избранных, лучших русских людей.

Наконец свершилось — плененный Шамиль признал владычество России на Кавказе, его дети перешли на службу к русскому императору Александру II, а еще через несколько лет последние непримиримые горцы сложили оружие.

Сразу после этого на Кавказ пришла железная дорога. Сначала вдоль Черного моря до Тбилиси и Баку, а потом, при Александре III и Николае II, была проведена Владикавказская линия, она стала символом окончательного воссоединения русских с горцами — мгновенно стала развиваться грозненская нефтяная промышленность, из чеченцев и ингушей была составлена верная царскому правительству конная Дикая дивизия. Отныне все кавказцы стали верными подданными двуглавого орла.

Чеченский антисоветский мятеж 1918 года и его жестокое подавление вновь возродили первую искру уснувшего костра вражды. Искоренение мусульманских верований и обычаев только раздувало этот костер. И всё же большинство чеченцев оставались преданными империи, которая отныне называлась СССР. К примеру, огромную часть защитников Брестской кре­пости составляли чеченцы. Во время осеннего отступления 1942 года город Грозный и река Терек стали теми рубежами, дальше которых немцы не смогли пройти, а после победы под Сталинградом стало возможно и полное освобож­дение Северного Кавказа от гитлеровских захватчиков. В этих боях, как и во всей Великой Отечественной войне, чеченцы проявляли свой горский харак­тер, воюя бок о бок с русскими. Тридцать шесть из них стали Героями Совет­ского Союза.

Но были и такие, кто стремился воспользоваться войной для восстанов­ления былой горской вольности и давно ушедшей в прошлое работорговли, процветавшей в горах Кавказа испокон веков до падения Шамиля. Действуя на руку Германии и ее союзнице Турции, они заслужили гнев Сталина, который совершил депортацию некоторых народов Кавказа в Среднюю Азию. Сама Чечено-Ингушская республика была упразднена и восстановлена только при Хрущеве в 1957 году.

Сталинская депортация 1944 года послужила козырной картой для новых политиков Чечни после прихода к власти иудушки Горбачева. С легкой руки “гуманного” писателя Приставкина всюду заговорили о неизжитой вине русского народа перед кавказцами. Генерал Дудаев, доблестно воевавший в Афганистане, объявил газават Ельцину, а вместе с ним и всей России: “Война до последнего чеченца!” Так, через 130 лет после окончания кавказ­ских войн, горы вновь запылали огнем, а особо “предприимчивые” чеченцы возродили на Кавказе рабовладельческий строй. На берегах Сунжи, Аргуна и Терека вновь появилась русская действующая армия.

 

Где еще можно увидеть в таком количестве настоящих людей, как не в русской действующей армии! Здесь от человека отсыхает и отскакивает всё дурное, наносное, ненужное. Настоящий мужчина становится воином, а тряпка тут просто не задержится. Вот почему можно смело сказать: здесь находится цвет нации. Здесь ежедневно можно увидеть лучшие проявления человеческой природы.

Вот почему, приезжая в Чечню, мгновенно проникаешься этим духом мужества, крепнешь всей душой, да и телом.

Вот она — военная железная дорога от Моздока до Грозного, проведенная сюда русскими императорами Александром III и Николаем II почти одно­временно со строительством Транссиба. Участок, в сравнении со всей остальной сетью железных дорог России, можно сказать — крохотный. Меньше, чем от Москвы до Твери. В мирное время можно проехать за три с половиной часа. Сейчас бронепоезд тащится медленно, ощупывая каждый участок дороги, и путешествие от Моздока до Ханкалы занимает почти семь часов. Каждый бронепоезд тщательно сопровождается — вдоль всей дороги выставляются посты, просматривающие местность, а если надо, то сверху и вертолет приглядывает. Иначе нельзя — карта дороги, висящая в штабе группировки в Ханкале, красноречиво свидетельствует о всех заслугах боевиков перед своими заграничными покровителями — на каждом участке в разное время производились подрывы заложенных под рельсами фугасов. Особенно много — в 2001—2002 годах. С той поры охрана дороги настолько усилилась и окрепла, что сейчас можно ехать по ней почти в безопасности. Хотя кто знает, что может произойти, и невольно мелькнет беспокойство даже в глазах у видавшего виды полковника Колесникова, когда поезд едет по особо опасному участку — мимо Гудермеса и Джалки.