Рюрик Ивнев - Часы и голоса

• Название: Часы и голоса
• Автор: Рюрик Ивнев
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1978

Рюрик Ивнев — поэт и человек интересной судьбы. Первая его книга стихов увидела свет в 1912 году, представив его в основном как поэта-модерниста. В 1917 году Рюрик Ивнев решительно принял сторону революции, став на защиту ее интересов в среде русской интеллигенции. Р. Ивнев знал многих больших людей начала XX века, и среди них — Горький. Маяковский, Блок, Брюсов, Есенин…

В настоящую книгу вошли избранные стихи большого временного диапазона, которые могут характеризовать творческий путь поэта. В книгу включены воспоминания Р. Ивнева о Блоке, Маяковском и Есенине, в воспоминаниях присутствуют живые приметы того далекого уже от нас времени.

---

Тбилиси

В Гурии

Не спорь со мной. Все это было, было,
Быть может, сотни тысяч лет назад,—
И эта крепость меж лесных развилок,
Как вдруг окаменевшая гроза,
И мост, воскресший в памяти, как пламя
В подземных недрах в свой урочный час.
Все тайны мира были вместе с нами,
Глазами тигров пожирали нас.
Все это было так же, как журчанье
С гурийских гор бегущего ручья,
Как облака, летящие ночами,
Дневные мысли за собой влача.
Все это было, было так реально,
Как скрип калитки, как горячий спор
Как лампа керосиновая в спальне,
Как сочетанье неподвижных гор.
О, неужели кто-нибудь на свете
Мог до меня все это ощутить?!
Нет, только я при свете дня заметил
Невидимую мирозданья нить.
И я плыву среди камней и неба,
Среди живых и опочивших тел.
Не говори: ты отроду здесь не был,
Скажи: ты был, раз этого хотел.

1959

Москва

Предчувствие

А. И. Петухову

Мы подошли к окраине
Простора необъятного —
От Авеля и Каина
До расщепленья атома.

Теперь настала очередь
Иного измерения.
Весь мир мы будем потчевать
Невиданным явлением;

И с новою таблицею,
Уже не Менделеева,
Откроем все гробницы мы,
Минервою лелеемы.

Проведаем у прадедов
О древних поколениях,
Связь мыслей, злых и праведных,
С днем нашего рождения.

Тогда не интуицией,
А цифрами-антеннами
Начнем читать по лицам мы
Все мысли сокровенные.

Без ледяного ужаса,
Сомнений, пыток дыбочных
Пройти тропинкой дружеской
Мы сможем безошибочно.

Пока же, до открытия
Иного измерения,
Мы чарами наития
Скрепим свое сближение.

1960

Москва

«В тиши глубокой Подмосковья…»

В тиши глубокой Подмосковья,
Не на дороге столбовой,
Где люди в поисках здоровья
Глотают воздух голубой,

И я случайно пребываю,
С другими свой досуг делю,
Привыкший к августу и к маю
И равнодушный к февралю.

Березы, словно кружевные,
И сосны, строгие на вид,
Мне шепчут: «Мы тебе родные,
За что же ты на нас сердит?»

«Ведь за тобой несемся вдаль мы
Нам виден даже Арарат.
Ужель тебе милее пальмы
И олеандров аромат?»

А я пытаюсь им ответить,
В ста километрах от Москвы,
Что нет чудеснее на свете
Небес грузинских синевы.

Не это ль Альфа и Омега
Всех чувств, бушующих в крови,
Песнь торжествующего снега,
Песнь торжествующей любви.

10 февраля 1960 г.

Послание самому себе к дню рождения

Как только я глаза открою,
Встречая утренний рассвет,
Я ощущаю всей душою,
Что мне всего семнадцать лет.
Позавтракав, лечу я в город,
Стремясь прохожих обогнать.
И начинаю верить скоро,
Что мне, должно быть, двадцать пять.
К обеду стукает все сорок,
Но наяву, а не во сие,
Я чувствую, как мир мне дорог
И молодость живет во мне.
Обед прошел, и все в порядке,
И я всему как будто рад,
Но, не играя с жизнью в прятки,
Я говорю: мне пятьдесят.
А час вечерний я встречаю,
Как рыцарь без железных лат,
И сознаюсь за чашкой чая,
Что мне уже — за шестьдесят.
Ложусь семидесятилетним,
Столетним засыпаю я.
Так и живу на белом свете,
Не унывая, не скорбя:
Ведь завтра я глаза открою,
Встречая утренний рассвет,
И снова будет мне — не скрою —
Не больше, чем семнадцать лет.

23 февраля 1961 г.

Москва

Счастье

Ищут счастья все без исключения
Наяву, во сне или в бреду,
Ищут все звезду свою вечернюю,
Хоть взошла б она в самом аду.
Но от счастья не видать ни искорки,
Как ни мчись к нему на вороных.
Кажется, что счастье — это вымысел,
Кажется, что счастья нет в живых.
Но взгляни вокруг себя внимательно —
И тогда ты, может быть, поймешь,
Что приходит счастье обязательно
Лишь туда, где умирает ложь.
Вот они, счастливые избранники,
Счастьем овладевшие земным,
Вот они, грядущего посланники,
Горе обращающие в дым.
Над дорогой их жар-птица кружится,
Солнце правды славя без конца,
Счастье здесь, в стальных руках натруженных,
Счастье в их бесхитростных сердцах.
Вот они, как соловьи поющие,
Даже ружья взяв наперевес,
Вот они — ив помыслах не ждущие
Манны с ослепительных небес.
Грудью их свободно дышит родина,
Счастье их — неугомонный труд.
Сорок лет сквозь бури ими пройдено,
Как в легенде, в несколько минут.
Вот они, за счастьем не бегущие,
Как убийца за чужой душой.
Вот они — воистину живущие
В полном смысле, слова хорошо.

22 марта 1961 г.

Москва

Дорога жизни

За темно-синей Ладогой,
В дни бурные и грозные
Дорогой жизни прозванной,
Теперь сияют радуги.
Я пью зрачками жадными
Сиянье семицветное.
И крепнет все отрадное,
И крепнет все заветное.
И вера крепнет вечная,
Огнем неистребимая,
В тебя, добросердечная,
Страна моя любимая.
За темно-темно-синейЛадогой,
В дни бурные и грозные
Дорогой жизни прозванной,
Теперь сияет радуга.

3 сентября 1961 г.

Орша

Киев

Как редки вечера такие —
Вот так стоял бы до утра,
Смотря с горы на дивный Киев,
На гладь широкого Днепра.
Так сорок лет тому назад
Писал я о тебе в волненье.
И вновь ты смотришь мне в глаза,
Уже овеянные тенью.
Нет! Мне не высказать всего,
И, заглушив сердцебиенье,
Я вижу только торжество
Твоих бульваров и строений.
Я вижу мужество твое.
И трудолюбие народа.
Мне кажется, что все поет
Под этим ярко-синим сводом.
Пусть вспомнят прадеды мои,
Когда-то жившие в Полтаве,
О граде, вставшем из руин,
О счастье родины и славе.
Как сорок лет назад, и ныне,
В порыве искренней любви,
Родной по крови Украине
Я говорю: века живи!

1962

Киев

Самому себе

Я шел, как все, с невыносимой ношею —
Других поклаж не требуй у судьбы, —
Творил, как все, плохое и хорошее,
Как все, был грешен и безгрешен был.

И все-таки, счастливый и несчастный,
Влюбленный в мир во всей его красе
Себя я осуждаю ежечасно
За то, что я такой же, как и все.

1963

Москва

Противоречие

Я голову терял не раз
От мимолетного движенья,
От блеска непокорных глаз
И их внезапного вторженья.
Мы знаем — всякая потеря
Нас огорчает и томит,
Находка радует и греет,
Порою душу веселит.
Но, видно, кто-то мной играя,
Меня кроил на новый лад.
Когда я голову теряю,
То я потере этой рад.
Найду, — как изгнанный из рая,
Я попадаю прямо в ад.

1963

Москва

Окно

Забито прочно ставнею
Разбитое окно.
Забыто детство раннее
Уже давным-давно.
Но все ж сквозь щели узкие
Оттуда рвется свет,
Как огненная музыка
Исчезнувших планет.

27 июля 1963 г.

Москва

«Все, что запомнилось особенно…»

Все, что запомнилось особенно, —
Крик чайки над волною вспененной,
Лазурь Невы, улыбка Собинова,
И образ твой, навек утерянный,
Простор и блеск Востока Дальнего,
Грузинская Мтацминда в мае, —
Становятся еще реальнее, —
Когда о них я вспоминаю.
Пусть годы мнут их и калечат,
Они, нимало не смущаясь,
Вновь уготавливают встречи
Друзьям, с которыми расстались.
Чем дальше их уносит время,
Сопротивленья не прощая,
Тем ярче помыслами всеми
Мы их дыханье ощущаем.
И в беспощадном состязанье —
Двух ощущений необычных.
Победа за воспоминаньем
Над всем, в действительности бывшим.

2 мая 1964 г.