Мария Козловская - Клан, или Кровные узы

• Название: Клан, или Кровные узы
• Автор: Мария Козловская
• Жанр: Современные любовные романы

Что же должно произойти, что бы молодая, только вступающая в водоворот жизни девушка, решилась вступить в логово зверя, встав на путь криминала, намеренно перечеркивая прошлое и возможное будущее. Андрей, он же Страх, заслуживший подобное прозвище по роду своей "профессиональной" деятельности, получив в напарницы донельзя взбалмошную, дерзкую, одновременно неопытную и непонятно по какой причине ступившую за сию опасную черту девушку, седьмым чутьем понимает, что здесь что-то не так… Манера общения, таинственная жизнь девчонки "до", выдают в ней загадку, которую мужчине все же придется разгадать… Клан — единение членов русской мафии или большое семейство, которое мужчине в годы детства пришлось потерять, что бы обрести вновь, проклиная каждый день ада своей жизни. Могут ли родственные чувства вызывать желание отправится к праотцам, а былые грехи отпустить к новой, казалось бы, ничем не запятнанной жизни? Любовный роман, в котором гармонично переплетаются страсть и ненависть, ошибки и прощение, сквозь тонкую детективную нить, открывая нам завесы прошлых дней…

---

— Этого не может быть… Бог мой…этого не может быть…!!! — Последние несколько слов, которые Никита выдавит из себя несколько часов спустя. Пустой смятый дрожащими пальцами конверт, бегающие в унисон с вырывающимся сердцем синие льдинки глаз и голос, словно мертвец, восстав из могилы, заживо стоит перед ним. А так… всего лишь дубовый стол, на котором рядом с искромсанным конвертом охапкой в беспорядке несколько фотографий — маленького голубоглазого мальчишки и взрослого ослепительного мужчины, в чертах которых было лишь одно сходство — глаза…

Бессвязный рык из горла Никиты, все еще неверяще уставившегося на фотографии, пронизывающий насквозь взгляд, от которого, кажется, смогла бы загореться глянцевая бумага на снимках. Дрожащие кончики пальцев, побелевшее от напряжения красивое лицо, и то ощущение, которое он испытал в злосчастное утро, пронзая высокого темноволосого мужчину, обнимающего его дочь, чередой пуль. Глаза незнакомца… Синие, холодные льдинки, так похожие на потухшее когда-то пламя его самого. Смоляные курчавые волосы, надменные скулы, твердый подбородок, так похожий на его собственный.

Плотно закрыл глаза, еще до сих пор не веря в происходящее, не осознавая до конца. Распахнутые угольки зрачков и вновь этот взгляд, устремленный в кипу лежащих возле фотографий бумаг. "Детство…юность…детство…", — заглавия, под которыми вплоть до мельчайшей подробности описывала вся подноготная молодого мужчины, с заглавными инициалами "ИА".

Никита вновь прикрыл глаза, горько усмехнувшись, не видя другого выхода, дабы не сойти сума, лихорадочно стал шарить в шухляде стола, в поисках любимого коньяка… нашел…Несколько глотков горячительной жидкости, унявших предательское дрожание собственных рук. Разложив перед собой бумаги, принесенные полчаса назад одним из его людей, уронил темную голову с курчавым вихрем волос на сложенные в замок руки. Желание знать, до последней мелочи, до каждого потайного уголка человеческой душонки…сегодня подвело. Лучше бы не знал, не ведал, не приказал в срочном порядке найти всю информацию об наемном убийце, с которым связалась его любимая дочь. Если бы повернуть время вспять…

Прикрыл глаза, под действием алкоголя события двадцатипятилетней давности четко стали вырисовываться перед глазами.

"Дядя…а покружи меня…ну дядь…", — просящий голосок любимого племяшки и его собственные руки, высоко подбрасывающие тельце малыша вверх.

"Андрейка, ну как, нравиться?" — Смеется он сам, слыша счастливый смех мальчугана и радостный взгляд брата, хлопающего его по спине.

"Никит, вам бы с Аллочкой тоже не мешало бы о наследнике подумать!", — подтрунивает, вновь делая хлопок. Оба начинают улыбаться, счастливые…

"Дядь, ну дядь…давай еще…", — подлизывающийся голосок племяша, и два громких мужских, явно забавлявшиеся этой ситуацией. "Я же не за так…я кафет дам…", — серьезный тон Андрея, и мужчины, радостно улыбаясь, уже вместе подхватывают будущего "пронырливого коммерсанта" на руки.

— Бог мой…помоги мне…, - распахнул глаза, вновь возвращаясь в настоящее. Опять голос, теперь уже его матери: " Никит, так было всегда…", — женщина, усадив возле себя двух сыновей улыбалась, — "в нашем роду мужчины всегда были похожи друг на друга. Это гены…и вам никогда не уйти от этого". Память услужливо нарисовала смуглое лицо брата, так похожее внешне, и с полной противоположностью внутри…

Уже знал, что ничто на свете не сможет ему помочь. Просил Бога, а ведь даже не заслуживает вымолвить его имя вслух. Никто не сможет отпустить ему его грех, когда он твердо поднял руку, тисками сжимающую заряженный револьвер, на свою кровь…

Авария… двадцать пять лет назад…унесшая с собой жизни троих дорогих сердцу людей — брата, племянника и невестки. Были похороны, завернутые в простыни тела и закрытая надгробная крышка, уносящая под землю не только сгоревшие души, но и завесу тайны, разгадать которую мужчина так и не смог тогда. Их мать, не выдержав испытания, умерла несколькими годами позже, а он сам, превратившийся в человека с вечно пустым взглядом, казалось, очерствел настолько, что сам перестал воспринимать себя прежним. А дальше…грязный бизнес, сделка с наркоторговлей и продавая душу самому дьяволу, Никита, по сути, считал, что ее уже и так не существует, она погибла в той аварии с его братом. Не было к кому пойти за советом, не было руки помощи старшего брата, не было детского смеха его Андрейки… Он был первенцем, безумно любимым и дорогим для всей их семьи… А теперь…Мужчина сглотнул, вновь потянулся к бутылке с янтарной жидкостью, жадно припав губами. Кровь…она всегда брала свое, возьмет и сейчас…Этих уз никто не отменял, они тянули их друг к другу, спустя столько лет все же приведя в семью… От них не избавиться, потому как никто еще не смог преодолеть зов собственной крови, тяги к предкам и осознания единства.

Единственное, от чего кровь в лихорадке начинала бродить по венам, в следующий миг превращаясь в глыбу льда, была его дочь… Не зря говорят, что детям свойственно платить за грехи своих отцов… Он бы продал душу дьяволу дважды, лишь бы не видеть тех страданий, которые принесет ей жизнь ночь спустя…

Глава 17

Поздней ночью Лиза забилась беспокойным сном. Сквозь сон все еще разносился ее крик, чей зов так благодатно впитывали стены высокого Черкасовского особняка. Лишь под утро она успокоилась, уже не метаясь по скомканной простыне на постели, сбросила на пол тонкий плед, было жарко… Тело горело огнем, и, разметав водопад светлых волос по смятой подушке, она бессильно раскинула руки вдоль кровати, шумно вдыхая накаленный до предела воздух.

Начинало светать, а предчувствие чего-то необъяснимого, ощущения того, что то-то должно произойти, не покидало девушку всю ночь. Она не одна, она знает, что он где-то рядом, он дышит с ней одним воздухом, он живет… Второе предательство отца, его ложь, которую она уже не сможет простить никогда. Вчера вечером Никита приходил, как то устало посмотрел на дочь, с толикой грусти и сожаления внутри. Таким она не видела отца никогда… Не забыл упомянуть, что завтра им предстоит один весьма важный разговор, и что бы Лиза никуда не выходила из дома. Странный… как будто она шастала по улицам, как будто это не она около месяца провела в добровольном затворничестве в стенах этого дома.

Утро показалось довольно светлым, Лиза лениво потянулась, вытянув вдоль постели длинные ноги, впервые за долгое время выдавила из себя улыбку. Начинался май, хоть не такой теплый, как раньше, но все же она его ждала… В это время обычно оживает природа, возможно, оживет и она сама. Одинокий луч солнца пробрался в завешенную массивными шторами спальню, солнечным зайчиком играя отблесками на ее лице. Лиза вновь улыбнулась, от удовольствия замурлыкала, закусив губу. Еще несколько минут понежившись в постели, поднялась. Холодный душ, ставший для девушки первой незыблемой привычкой еще со школы, взгляд наткнулся на пачку сигарет, вчера в беспорядке брошенную на подоконнике. Даже родители не сказали ни слова, ощущая дым в комнате и не раз видя, как дочь, подтянув под себя ноги, выкуривает на подоконнике очередную сигарету. Андрей…ему не нравилось, когда она курит. Он был единственным, из-за чего она начало употреблять сизый дым, каждой затяжкой вновь и вновь орошаемый оболочку легких. Теперь же, он не видит колечек этого яда, проходящего сквозь ее организм, не сможет ей запретить. Делая очередную затяжку, она просто пытается забыться, вместе с пеплом на окурке пытаясь стряхнуть с себя мысли о нем.

Еще несколько часов, за которые Лиза успела привести себя порядок, стильно уложить волосы назад, выпустив на лоб только длинную челку, которая последнее время стала нужным помощником скрывать выражение собственных глаз.

Твердый стук в дверь…отец. Она всегда знала его стук, он всегда выгодно отличался от мелких постукиваний по двери матери, даже робких. Уверенный в себе, властный, Никита всегда сумел выделиться на фоне остальных, что ему прекрасно и удавалось.

— Дочка, отлично выглядишь…, - напряжение в голосе и мягкая улыбка, которой он улыбался ей одной. Лиза замерла, повернувшись обратно к зеркалу, перед которым только что расчесывала светлые пряди волос.

— Ты удивлен? — сарказм в голосе, полностью развернувшись к мужчине спиной, в зеркале продолжала видеть перед собой его усталые, какие-то поблекшие глаза.

— Я всегда знал, что ты у меня красавица…, - на миг замешкался, подошел сзади, пытаясь прикоснуться к ее спине. В следующее мгновение Лиза дернулась, отчего протянутая рука Никиты сама по себе безвольно опустилась вниз. Горечь на лице, и мужчина продолжил. — Ты ненавидишь меня…

Медленно, словно под действием дурмана, Лиза начала поворачиваться. Глаза в глаза, пламенный зеленый, скрытый под спадающими прядями волос челки и холодный синий, который сейчас почему-то приобрел странный блеск.