Торкель Клингберг - Перегруженный мозг. Информационный поток и пределы рабочей памяти

• Название: Перегруженный мозг. Информационный поток и пределы рабочей памяти
• Автор: Торкель Клингберг
• Издательство: ООО «Издательство «Ломоносовъ»
• Жанр: Психология
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-91678-036-9

Известный нейрофизиолог делится своими мыслями о том, что может требовать человек от своего мозга при современном темпе жизни. Как избавиться от постоянного стресса? Как влияют на нас компьютерные игры, популярные фильмы и сериалы? Вредны ли препараты для концентрации внимания? И главный вопрос, который ставит автор, — можно ли тренировать «интеллектуальные мышцы»?

Торкель Клингберг — профессор Каролинского института в Стокгольме. Занимается изучением мозговой деятельности. Книга Т. Клингберга «Перегруженный мозг» стала событием в Швеции. Она переведена на английский язык и пользуется большой популярностью в США и других англоязычных странах.

---

Во вступлении к книге я цитировал статью, написанную группой известных нейробиологов. Они утверждают, что если мы расшифруем загадки мозга и научимся им управлять, то это достижение для человечества будет равносильно скачку из эпохи примитивных орудий железного века в эпоху развитой металлургии, промышленной революции или прорыву генетики во второй половине XX в.[137]. Авторы статьи обозначили тенденцию под условным названием «нейрокогнитивный прогресс» и рассматривают эту тему под разными углами. Под нейрокогнитивным прогрессом подразумеваются как современные достижения, так и перспективные техники завтрашнего дня, например мозг, управляемый компьютером, нейрохирургия и психофармакология, призванные расширить границы мозга и познания.

Другая проблема, которую затрагивают авторы статьи, носит более абстрактный и философский характер. Улучшить когнитивную деятельность не все равно, что просто наладить двигатель в автомобиле. В погоне за «нейрокогнитивным прогрессом» важно определить границы медикаментозного вмешательства. Например, стало уже привычным использовать препараты не только для лечения и коррекции функциональных нарушений, но и для улучшения определенных функций у здоровых людей.

Препараты с психоактивным действием оказывают влияние на личность. Риск, по мнению ученых, заключается в том, что вещества, попадая к нам в кровь, меняют нашу идентичность и создают психологические проблемы. Так что вопрос об ответственности медиков по-прежнему актуален.

Психический допинг

В главе о синдроме дефицита внимания и гиперактивности я упоминал о группе препаратов, которые называются психостимуляторами. Область применения этих препаратов — тема научных и медицинских дискуссий последних лет.

Поначалу считалось, что препараты этой группы предназначены только для пациентов, страдающих синдромом дефицита внимания. Но позже выяснилось, что они имеют общий спектр действия. Юдит Рапопорт из Национального института здоровья (США) и ее коллеги изучали группу мальчиков 7-12 лет, которые не считались гиперактивными, а их когнитивные способности были выше средних. Они начали принимать таблетки амфетамина в дозировке, которую обычно назначают детям с СДВГ. После приема курса их протестировали. Оказалось, что у мальчиков повысилась работоспособность, они стали более усидчивыми и лучше усваивали школьный материал[138].

Недавние исследования показали, что таким же образом воздействует на мозг метилфенидат, а также риталин и других препараты этой группы[139]. Если оценивать эффект амфетамина или метилфенидата по психологическим тестам, то выясняется, что и степень внимания, и скорость реакции возрастают, объем рабочей памяти увеличивается примерно на 10 процентов, а симптомы гиперактивности и дефицита внимания становятся менее выраженными. Тот факт, что метилфенидат также влияет на людей без СДВГ, нисколько не удивляет, поскольку нельзя выделить две условные группы: с синдромом дефицита внимания и соответственно без него. Наоборот, граница между уровнями внимания очень зыбка. Слухи о чудесных свойствах этого препарата быстро распространились. В первую очередь стимулятор оказался востребованным студентами при подготовке к экзаменам. Некоторые ученые утверждают, что до 16 процентов американских студентов принимают риталин[140]. В Японии применение риталина без предписания врача приобрело характер эпидемии, и в итоге власти запретили этот препарат.

Тот факт, что люди, не страдающие расстройством внимания, принимают лекарства, вызывает опасения. Не станет ли этот пример заразительным? Могут ли учителя рекомендовать препарат детям, чтобы они не отставали от своих одноклассников? (В США приняли закон, который запрещает учителям вообще затрагивать тему медикаментозного лечения, чтобы воспрепятствовать бездумному приему лекарств.) Может ли это привести к тому, что все работающие каждое утро станут глотать пилюли, чтобы их повысили, или хотя бы не уволили?

Первым на рынке появился риталин — и мгновенно завоевал популярность. Однако в будущем наверняка появятся препараты, улучшающие когнитивные способности. Модафинил — средство против нарколепсии, сейчас проходит клинические испытания, его собираются применять и при других состояниях, таких как, например, СДВГ.

Наши знания о клеточных процессах, которые участвуют в кодировке долговременной памяти, позволяют в настоящее время разрабатывать около сорока других аналогичных препаратов. Одно из таких средств — так называемый ампакин — облегчает процесс кодирования информации в долговременную память. Еще одно средство — MEM 1414 — разрабатывает фирма с названием, заимствованным из научно-фантастических романов, — «Memory Pharmaceutical». И один из ее учредителей — лауреат Нобелевской премии Эрик Кэндел. Это средство стимулирует синтез белков, которые отвечают за образование нейронных связей в головном мозге и обеспечивают запоминание. Те, кто боится, что каждая мелочь навсегда врежется в их память, если они начнут применять тот или иной препарат, могут не беспокоиться — разрабатываются и другие препараты, которые призваны стирать воспоминания. Предполагается, что в первую очередь MEM 1414 будет применяться при лечении посттравматических стрессовых синдромов[141]. Благодаря успехам клеточной биологии удалось добиться генетических изменений у мышей, от чего они стали лучше выполнять тесты на проверку памяти. Какие еще препараты появятся в будущем? В спорте многие опасаются, что появится генетический допинг. Можно ли представить себе, что допинги начнут использовать как «когнитивный усилитель»?

Тандем человек-компьютер давно завораживает писателей-фантастов. В 2006 году американским ученым удалось напрямую подключить мозг парализованного пациента к компьютеру, и благодаря этому пациент смог частично восстановить двигательные функции[142]. Если нам удастся изучить и внедрить на практике принципы прямого взаимодействия между нейронами и компьютером, то будущее сулит нам необозримые перспективы. А что, если мы начнем использовать компьютеры как дополнительную память, напрямую подключенную к нашему мозгу, и будем обновлять нашу рабочую память раз в два года?

Наши повседневные наркотики

Идея усовершенствовать мозг с помощью искусственных средств, разумеется, очень заманчива, но не нова. Обновляются только субстанции. Кофеин — вещество, которое по своему воздействию мало чем отличается от амфетамина. Однако мы пьем кофе на протяжении нескольких столетий. Кофеин помогает нам справиться с усталостью, побороть сонливость и на несколько часов продлить работоспособность. Но мы к нему привыкли. Возникают ли при этом у нас моральные дилеммы? Придет ли нам в голову обвинить нашего начальника в том, что он заставляет нас пить кофе? Влияет ли кофе на нашу личность?

Я, конечно, утрирую. Но ведь не секрет, что препараты, предназначенные для лечения болезней и нарушений, применяются здоровыми людьми. Это уже сложившаяся практика. Примером тому служат эстрогены. Общеизвестно, что в женском организме в процессе старения значительно снижается уровень эстрогенов. Схожие возрастные изменения происходят и в мозге, что вполне нормально. Например, концентрация дофаминных рецепторов неуклонно снижается после 25 лет[143]. За десять лет — на 8 процентов. Эта потеря — одна из возможных причин постепенного ухудшения функций рабочей памяти, и этот процесс неизбежно сопутствует старости. А риталин как раз влияет на выработку дофамина. Если мы разрешаем замещение эстрогена, почему бы нам тогда не разрешить замещение дофамина? Думаю, лет через 15 люди среднего возраста начнут принимать коктейль из веществ, которые будут противодействовать естественным процессам мозга, в частности, снижению его активности, точно так же, как сегодня женщины принимают эстрогены.

Авторы статьи отмечают и другие негативные тенденции, которые уже стали реальностью. Наше беспечное применение наркотических средств постепенно приведет нас к привыканию. Нам понадобятся новые препараты и новые технологии. И так до бесконечности. Но насколько действенны будут новые препараты и не вызовут ли они побочные эффекты в долгосрочной или краткосрочной перспективе? И вопрос этот вовсе не праздный, а самый что ни на есть актуальный, и находится он не в этической плоскости, а в практической.

Лично я охотно бы выпил какой-нибудь коктейль, активирующий мозг, если бы точно знал, что он не обладает никакими побочными эффектами.

Например, пилюли, которые активизируют рабочую память, одновременно снижая уровень креативности, возможно, помогут тем, кто страдает синдромом дефицита внимания и концентрации. Но как они повлияют на всех остальных? Если «пилюли счастья» улучшают настроение, но мы теряем способность влюбляться, то, наверное, наше общество станет более благополучным и успешным, но жить в нем будет скучнее. Для всех, кто читал антиутопию Олдоса Хаксли, это ясно как божий день. Но разве мы владеем методикой, которая поможет нам изучить воздействие нового поколения препаратов на творчество или влюбленность? Тем более что фармакологические компании этого делать вовсе не намерены.