Ирина Хазарина - История двух О

• Название: История двух О
• Автор: Ирина Хазарина
• Жанр: Современные любовные романы

Маленькая история о любви

---

Это была чистая правда и, немного утешенная, я стала набирать номер. Закон подлости продолжал действовать, трубку не брали. Я мимикой изобразила раскаяние, Борис засмеялся и тут за моей спиной раздался звонкий голосок:

— Боречка, куда ты пропал?

Я повернулась, едва не уронив телефон. В дверях комнаты стоял хрупкий юноша в коротком махровом халатике. На ангельской красоты личике под шапкой золотых кудрей было обиженное выражение.

У Бориса окаменело лицо.

— Эжен, иди в комнату, — негромко велел он.

— Боречка, не сердись, — "ангелочек" гибким движением скользнул ему за спину, обхватил обеими руками, положил голову на плечо. — Мне без тебя скучно.

"Алло!" — сказали мне в ухо, я от растерянности дала отбой и попятилась к двери:

— Спасибо, Боря. Я пойду, извините.

Дома я полчаса искала телефонную карточку и приходила в себя. Будучи сама закоренелой гетеросексуалкой, ко всяким "голубым" и "розовым" я относилась вполне терпимо, по принципу "У вас своя свадьба, у нас — своя". Но то, что Борис, мой сосед и друг, оказался из "этих", никак не укладывалось в голове.

Дозвонилась я в тот вечер только из скрипучего таксофона в трех кварталах от дома.

Через несколько дней мы поутру столкнулись с Борисом в застекленном коридоре, куда выходили двери наших квартир.

— Привет, Борис, — сказала я, вертя на пальце ключи. — Что не заходишь, заявок на гороскопы нет?

— Есть, — ответил сосед, глядя на меня без обычной улыбки, — но не хочу ставить тебя в неловкое положение.

— О чем ты говоришь… — начала было я, но он перебил:

— Оля, не притворяйся. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

Я сунула, наконец, ключи в сумку и твердо сказала:

— Борис, твоя личная жизнь меня не касается и к нашему деловому сотрудничеству отношения не имеет

— Я рад. Тогда, если не возражаешь, зайду вечером около восьми.

У него был усталый вид, и я решила, что леди-босс обойдется без меня еще часок-другой.

— Ты уже завтракал?

— Даже не ужинал. Нечем.

— Приглашаю в нашу пельменную.

Борис усмехнулся:

— Учти, платишь ты, я сегодня без гроша.

— Ладно, мой бюджет это выдержит.

В маленьком чистеньком заведении было пусто. Стоявшая за стойкой толстуха приветствовала нас почти по-родственному:

— Постоянным посетителям доброго утречка. Вам как всегда?

— Мне — да, а ему двойную порцию, пожалуйста.

Мы устроились за столиком в углу и принялись за "Пельмени русские ручной лепки" (цитирую прейскурант).

Борис поглядывал на меня, пока мы ели, и, наконец, сказал:

— Оля, по твоему лицу видно, что ты хочешь задать мне десяток вопросов, но стесняешься. Правильно?

— Извини, Борис. Я не думала, что это так заметно.

Он чуть улыбнулся:

— Не надо извиняться. Любопытство — вещь вполне естественная.

Входная дверь хлопнула, вошел кругленький рыжеусый мужичок, распространяющий благоухание вчерашних возлияний, увидел нас и понимающе подмигнул:

— Что, ребята, тоже с утра трубы горят?

Мы переглянулись и сначала потихоньку, а потом во весь голос захохотали.

— Пошли ко мне, — предложил Борис, когда мы немного успокоились. — У меня еще остался хороший кофе.

Я не стала отказываться.

Борис не признавал растворимый кофе в полулитровых кружках. Мне всегда нравилось наблюдать, как он священнодействует с кофемолкой и джезвой и торжественно разливает крепчайший ароматный напиток в хрупкие чашечки.

— Боря, это не кофе, а мечта. И почему я не додумалась включить его в обязательную плату?

— Ты можешь переиграть.

— Нет уж, уговор есть уговор. Сама прошляпила.

— Ты молодец, хорошо держишься, — сказал Борис. — Обычно в нашем провинциально-старомодном Энске таких, как я, иначе, чем извращенцами не называют. Правда, меня это уже не задевает. Я есть то, что я есть и другого не дано. Таким уродился. Когда это понял, то сначала переживал, комплексовал и, возможно, именно поэтому рано начал интересоваться психологией, в частности, психологией пола. Потом поступил в институт на факультет педагогики и психологии. Там у меня появился друг. Эжен внешне его очень напоминает, это, пожалуй, единственный привлекательный для меня тип. Этот человек был неглуп, начитан, умел красиво говорить о традициях античности, цитировал Платона и очень тактично внушал, что все, с нами происходящее, естественно и прекрасно. Конечно, мы конспирировались, но однажды потеряли бдительность, и его родители застали нас в самой недвусмысленной ситуации. Им очень не понравилось, что я, по их словам, "развратил их дорогого сыночка". Мой друг поддержал эту версию. Я его не виню, он зависел от родителей и спасался, как мог. Они были людьми весьма влиятельными и быстро устроили так, что меня под благовидным предлогом выставили из института. Этого показалось мало, они заявились к нам в дом и устроили жуткую сцену. Мой отец человек консервативный, можешь представить его реакцию. Думаешь, я сам из дома ушел? Нет, Оля, меня выкинули на улицу в домашних тапках и с разбитой физиономией, сопроводив пожеланием убираться ко всем чертям.

Борис замолчал.

— Боря, — осторожно сказала я, — ты ведь не обязан ничего мне рассказывать.

— Не обязан, верно, но я хочу, чтобы ты меня поняла. Сейчас все прошло, перегорело, а тогда жить не хотелось. Я ведь был то, что называется "ребенок из хорошей семьи", ничего о жизни не знал. Для полного счастья оказалось, что отсрочки больше нет, и российская армия не может существовать без Бориса Серебрякова. Я не стал косить, пошел в армию потому, что тогда мне некуда было больше идти, а теперь даже ей благодарен. Там надо было не переживать, а выживать. Я перестал быть домашним мальчиком и научился защищать если не родину, то хотя бы собственное достоинство, не рефлектируя, гуманно ли бить человека тяжелой табуреткой по голове. Когда вернулся, жил, где придется, подрабатывал то тут, то там, а потом знакомые, которым я гадал ради шутки, посоветовали заняться этим всерьез и, как видишь, результат налицо.

— Да уж, — искренне сказала я. — Ты молодец, Боря.

Наши отношения остались по-прежнему добрососедскими. Я даже из соображений конспирации время от времени звонила Эжену, когда это прелестное, но глупенькое создание в очередной раз капризничало и дулось на Бориса за какие-то выдуманные обиды.

Что поделаешь, придется и на этот раз сделать доброе дело.

— Борис, что ты нашел в этом оболтусе?

— Он милый, забавный и беспечный, — улыбнулся Борис. — Разве любят за что-то, Оля? Любят просто потому, что любят.

Он был прав как всегда.

Вернувшись домой, я проверила холодильник и убедилась, что коту еды хватит на неделю, сама же вполне перебьюсь остатками колбасы и "Роллтоном". Увы, ленива я готовить. Успокоившись на этот счет, я провела день в сладостном ничегонеделании: посмотрела видак, поиграла на компьютере, почитала в очередной раз любимого Савченко. Незаметно подкрался вечер. Я жевала бутерброд, когда пришел Борис.

— Что, пора? — кисло осведомилась я.

— Два ужина, — пообещал Борис.

— Брось, я не вымогатель… Клавдия Петровна? — проворковала я, набрав номер и услышав недовольное "Кто это?". — Здравствуйте, это Оля, Женина знакомая. Можно его к телефону?

— Оля? — переспросила мать Эжена, как будто не слышала мой голос добрый десяток раз. — Должна вам заметить, девушка, что Женечке необходимо готовиться к занятиям и отвлекать его без необходимости не следует. Вам понятно?

— Понимаю, — смиренно ответила я и показала Борису кулак. — Обещаю долго его не задерживать.

— Ну, хорошо, — неохотно согласилась женщина и громко позвала: — Женечка, сыночек, тебя к телефону. Что? Опять эта Оля.

— Алло! — послышался через мгновение серебристый голосок. — Привет, это ты?

— Эжен, у тебя нет совести, — сурово сказала я. — Тебе совершенно наплевать, что из-за тебя страдают люди. Ты думаешь только о себе.

— Что случилось? Почему ты так говоришь? — у Эжена задрожал голос.

— А ты сам не знаешь, злой мальчик? Ладно, передаю трубку Борису.

Чтобы дать ребятам возможность пообщаться свободно, я удалилась на кухню заварить чай. Вскоре там появился повеселевший Борис, погладил вертевшегося под ногами Котю, но от чая отказался, сославшись на дела. Я послала ему вслед воздушный поцелуй и опять подсела к телефону. Надо ведь сказать Олегу, что меня не будет пару дней, а то еще решит, что я его бросила.

Трубку не брали так долго, что я начала злиться. В тот момент, когда я решила, что никому не обязана отчитываться в своих передвижениях, Олег, наконец, ответил.

— Приветствую, — сухо сказала я. — Как настроение?

— Оля! — обрадовался Олег. — Настроение отличное. Встретимся сегодня? Я как раз мотик отладил, покатаемся.