Рут Ренделл - А ты пребудешь вечно

• Название: А ты пребудешь вечно
• Автор: Рут Ренделл
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-9524-0051-5

Покой провинциального городка нарушен известием об исчезновении ребенка. Старший инспектор Уэксфорд берется за расследование этого загадочного дела со множеством свидетелей, подозреваемых и даже анонимным признанием в похищении..

---

Коттедж для тех, кто приезжал на уик-энды, был очень старым. Его построили еще перед гражданской войной в Великобритании, перед отплытием судна «Мейфлауэр» в Америку, может быть, даже во времена Тюдоров. Домик Рашуорта был новее, хотя тоже довольно стар. Уэксфорд решил, что он относился к тому же периоду, что и Солтрем-Хаус с его сторожкой, то есть примерно к 1750 году. В отсутствие Вердена он проводил много времени на Милл-Лейн, рассматривая три маленьких домика, иногда заходя в их сады и задумчиво гуляя там.

Однажды он прошел от коттеджа Рашуорта к фонтанам Солтрем-Хаус и обратно, заметив время. Это заняло у него полчаса. Потом он сделал это снова. На этот раз он задержался, представив, что поднимает плиту, закрывающую резервуар, и кладет туда тело. Сорок минут.

Он приехал в Соингбери и увиделся там с женщиной, у которой должна была состояться встреча с Рашуортом в тот октябрьский день. От нее он узнал, что она не смогла прийти. А как обстояло дело с тем днем в феврале?

Однажды вечером он пошел на Фонтейн-роуд, к Крэнтокам, и, повинуясь какому-то импульсу, постучал сначала в дом номер 61. Он не мог ничего сказать миссис Лоуренс, ничего утешительного, но ему любопытно было увидеть эту несчастную женщину, которая, как говорили, была очень красива, а по своему опыту он знал, что иногда одного его вида, спокойного и отеческого, вполне достаточно, чтобы успокоить человека.

На его стук никто не ответил, но на этот раз он испытал совсем не то чувство, что за дверью дома Бишопа. Никто не ответил, потому что в доме не было никого, кто мог услышать его стук.

Он немного постоял в задумчивости на тихой улице, потом подошел к соседнему дому, в котором жили Крэнтоки.

— Если вы к Джемме, — сказала миссис Крэнток, — то ее нет, она уехала на уик-энд на Южное побережье.

— Вообще-то я хотел поговорить с вами и вашим мужем. О человеке по фамилии Рашуорт и вашей дочери.

— А, вы об этом? Ваш инспектор любезно проводил ее домой. Мы уже выразили благодарность. Поверьте, ничего особенного не произошло. Я знаю, что поговаривают о том, что Рашуорт пристает к девочкам, но я думаю, что люди просто сплетничают, к тому же они не имеют в виду маленьких девочек. Моей дочери только четырнадцать.

В прихожую вышел Крэнток, чтобы посмотреть, кто к ним зашел. Он тут же узнал Уэксфорда и пожал ему руку.

— Между прочим, — сказал он, — Рашуорт заходил на следующий день, чтобы извиниться. Он сказал, что окликнул Джанет только потому, что слышал, что у нас есть пианино, от которого мы хотели бы избавиться. — Крэнток усмехнулся и закатил глаза. — Я сказал ему «продать», а не избавиться, тогда он, разумеется, потерял к этому интерес.

— Глупо было со стороны Джанет так переполошиться.

— Неуверен. — Крэнток перестал улыбаться. — Мы все на пределе, особенно дети, которые достаточно большие уже, чтобы все понимать. — Он посмотрел Уэксфорду прямо в глаза. — И люди, у которых есть дети, — добавил он.

Уэксфорд пошел на Чилтерн-авеню по обсаженной кустарником аллее. Здесь бы очень пригодился его фонарь, и, шагая, он подумал, и не в первый раз, о том, как ему повезло родиться мужчиной, и притом не слабого сложения, а не женщиной. Только днем, притом в ясный день, женщина могла идти здесь без опаски, не оборачиваясь и не ощущая, как у нее сильно бьется сердце. Ничего удивительного, что Джанет Крэнток испугалась. А потом он подумал о Джоне Лоуренсе, который был уязвимым, как женщина, в силу своего юного возраста, и который никогда не вырастет и не станет мужчиной.

Вечерами, во время сильного отлива, они гуляли по песчаному берегу и сидели на скалах у входа обнаруженной ими пещеры. Дождь прекратился, но стоял ноябрь, и по ночам холодало. Когда они пришли сюда в первый раз, то были в толстых пальто, но тяжелая одежда разделяла и изолировала их, поэтому потом Берден брал из машины ковер. Они заворачивались в него, тесно прижавшись друг к другу и крепко взявшись за руки. Толстый шерстяной ковер защищал их от соленого морского ветра. Когда Берден оказывался с Джеммой наедине в темноте на морском берегу, он был очень счастлив.

Даже в это время года в Истовере находилось достаточно много народу, а она боялась людей. Поэтому они держались подальше от шумных мест и даже от соседней деревушки Чайн-Уоррен. Джемма бывала там раньше и хотела пойти туда, но Берден отговорил ее. Он решил, что именно оттуда приходили те дети. Он все время старался, чтобы дети не попадались ей на глаза. Иногда, жалея Джемму в ее горе и в то же время ревниво относясь к причине этого горя, он так хотел бы, чтобы появился какой-то современный дудочник и, играя на своей свирели, увел за собой всех маленьких детей Сассекса, чтобы они не мучили Джемму своим смехом и своими играми и не лишали его радости.

— Смерть в море — это быстрая смерть? — как-то спросила она.

Он вздрогнул, увидев надвигающуюся волну.

— Я не знаю. Никто из тех, кто утонул, не мог потом рассказать об этом.

— Я думаю, что это произошло бы быстро. — Ее голос был голосом мрачно размышляющего ребенка. — Холодно, и чисто, и быстро.

В послеобеденные часы Берден занимался с ней любовью — никогда еще он не ощущал в себе такой мужской силы и не был особенно доволен ею, когда видел, как его любовные ласки успокаивают се. Потом, когда она засыпала, Майк шел на берег или за утес, в Чайн-Уоррен. Солнце все еще немного пригревало, и дети приходили строить замки из песка. Он понял, что они — не одна семья, что пара не была мужем и женой и что четверо детей принадлежали мужчине, а один ребенок — женщине. Каким обманчивым оказалось первое впечатление! Теперь он с отвращением к самому себе думал о своем романтическом, сентиментальном представлении, что эта пара — люди, которые знали друг друга, возможно, только в лицо, — состояла в идиллическом браке. Иллюзии и разочарования, размышлял он. Жизнь, какая она есть на самом деле и какой мы ее себе представляем. С этого расстояния он не мог даже определить, являлся ли отдельный ребенок, играющий на песке, мальчиком или девочкой, потому что он был в шапочке и брюках и обут как все дети.

Женщина время от времени нагибалась, собирая ракушки, и один раз оступилась. Когда она снова выпрямилась, он заметил, что купальщица приволакивает ногу, и подумал, не спуститься ли по покрытым водорослями ступеням на песок, чтобы предложить ей свою помощь. Но это значило бы привести ее в отель, где он должен был бы взять свою машину, и звук детского голоса мог разбудить Джемму…

Они обогнули утес и направились в сторону Чайн-Уоррен. Быстро отступая, волна, казалось, отводила море назад, в сердце багряного заката, ноябрьского заката, самого красивого в году.

Теперь весь просторный пляж был пустынен, по посетившие его юные пришельцы оставили после себя следы своего присутствия. Уверенный в том, что на него никто не смотрит, Берден спустился по ступеням, стараясь идти осторожно. Два песчаных замка гордо вздымались ввысь, словно уверенные в своей прочности, пока море не покорит их, не смоет, вернувшись в полночь. Он помедлил, на время в нем заговорил рассудительный и чувствительный человек, а потом сшиб башенки и топтал зубчатые степы, пока песок, из которого они были сделаны, не сровнялся с окружающим берегом.

И снова пляж принадлежал только ему и Джемме. Джон или его уполномоченные, его представители не должны отнимать ее у него. Он был мужчиной и заменой потерянного погибшего ребенка.

Рашуорт вышел к двери в своем коротком пальто.

— А, это вы, — сказал он. — А я собирался выгуливать свою собаку.

— Не могли бы вы отложить это дело на полчаса?

Не слишком охотно Рашуорт снял пальто, повесил поводок и провел Уэксфорда в гостиную под лай расстроенного терьера. Двое подростков смотрели телевизор, девочка лет восьми сидела за столом, складывая картинку-загадку, а на полу, на животе, лежал самый младший член семьи, Эндрю, который был приятелем Джона Лоуренса.

— Я бы хотел поговорить с вами наедине, — сказал Уэксфорд.

Это оказался довольно большой дом, который Рашуорт, в рекламном объявлении своего агентства по недвижимости, описал бы как дом с тремя гостиными комнатами. В тот вечер ни одна из комнат не была готова к приему посетителей, за исключением разве что какого-нибудь торговца подержанной мебелью. Рашуорты являлись, по всей видимости, склонными к стяжательству людьми, хватавшими все, что могли получить задаром, и Уэксфорд, усевшись в маленькой столовой, совмещенной с кабинетом и библиотекой, заметил собрание сочинений Диккенса, которое точно видел в последний раз в Помфрет-Грандж до того, как его продали Роджерсы, и две каменные садовые вазы, стиль которых очень напоминал другие садовые украшения Солтрем-Хаус.

— Я долго ломал голову, но так и не могу ничего больше добавить о тех париях из поисковой группы.