Дмитрий Кедрин - Стихотворения и поэмы

• Название: Стихотворения и поэмы
• Автор: Дмитрий Кедрин
• Жанр: Современная проза

В настоящий том, представляющий собой первое научно подготовленное издание произведений поэта, вошли его лучшие стихотворения и поэмы, драма в стихах "Рембрант", а также многочисленные переводы с языков народов СССР и зарубежной поэзии.

Род. на Богодуховском руднике, Донбасс. Ум. в Тарасовке Московской обл. Отец был железнодорожным бухгалтером, мать — секретаршей в коммерческой школе. Кедрин учился в Днепропетровском институте связи (1922–1924). Переехав в Москву, работал в заводской многотиражке и литконсультантом при издательстве "Молодая гвардия". Несмотря на то что сам Горький плакал при чтении кедринского стихотворения "Кукла", первая книга "Свидетели" вышла только в 1940-м. Кедрин был тайным диссидентом в сталинское время. Знание русской истории не позволило ему идеализировать годы "великого перелома". Строки в "Алене Старице" — "Все звери спят. Все люди спят. Одни дьяки людей казнят" — были написаны не когда-нибудь, а в годы террора. В 1938 году Кедрин написал самое свое знаменитое стихотворение "Зодчие", под влиянием которого Андрей Тарковский создал фильм "Андрей Рублев". "Страшная царская милость" — выколотые по приказу Ивана Грозного глаза творцов Василия Блаженною — перекликалась со сталинской милостью — безжалостной расправой со строителями социалистической утопии. Не случайно Кедрин создал портрет вождя гуннов — Аттилы, жертвы своей собственной жестокости и одиночества. (Эта поэма была напечатана только после смерти Сталина.) Поэт с болью писал о трагедии русских гениев, не признанных в собственном Отечестве: "И строил Конь. Кто виллы в Луке покрыл узорами резьбы, в Урбино чьи большие руки собора вывели столбы?" Кедрин прославлял мужество художника быть безжалостным судьей не только своего времени, но и себя самого. "Как плохо нарисован этот бог!" — вот что восклицает кедринский Рембрандт в одноименной драме. Во время войны поэт был военным корреспондентом. Но знание истории помогло ему понять, что победа тоже своего рода храм, чьим строителям могут выколоть глаза. Неизвестными убийцами Кедрин был выброшен из тамбура электрички возле Тарасовки. Но можно предположить, что это не было просто случаем. "Дьяки" вполне могли подослать своих подручных.

---

Мужская работа

(1943)

"УРОЖАЙ" (Маленький фельетон)

В перелески, на болота
Наконец пришла весна.
Со стоянок самолетов
Стала снег счищать она.
Что ни день, — сильнее тает,
Солнце греет с высоты.
Из-под снега вырастают
Небывалые цветы:
У товарища Лысухи
Уродился странный злак, —
Вырос, чуть лишь стало сухо,
Из-под снега бензобак.
Не одно растенье это
У Лысухи стало цвесть:
Вместо ландыша магнето
И покрышек пять иль шесть.
От Лысухи неохота
Отставать и Добрину:
Он рулями поворота
В осень сеял целину.
Он земли бесцельной траты
Ни вершка не допустил:
Рядом винт и карбюратор
Деловито посадил.
Словом, чуть суглинок высох, —
Знай, детали подбирай!
Вывозить пришлось на ЗИСах
Этот грустный урожай…

21 мая 1943

ИЗ ОГНЯ В ВОДУ

Фрица юг бросает в жар —
Только оглянись он:
Немец солнечный удар
Получил в Тунисе.

Что теперь, — он думал хмур, —
Хуже может статься?..
Но залить водою Рур
Вздумали британцы.

Что ж арийца ждет еще?
Вылинял задира:
Под Бизертой — горячо,
В Руре — слишком сыро.

Наводненья грозный вал
Хлещет по заводам…
Называется — попал
Из огня да в воду!

22 мая 1943

ПЕСОК

От взрыва — с пушкой наравне —
Он был на волосок.
Но, спросим мы, по чьей вине
Набился в ствол песок?

Гашеткин точные нашел
Ответные слова:
Видать, набит песком не ствол,
А чья-то голова…

23 мая 1943

"ГРАД"

Придется фрицам сбавить тон!
Какой уж тут апломб?
Нелегок груз двух тысяч тонн
На Рур упавших бомб.
Кряхтя, коричневый балбес
Почесывает зад:
Ни разу на него с небес
Такой не падал "град".
Что, фриц? Иль больно горячо?
Кишка тонка, поди?..
Все это — цветики еще,
Ты ягод подожди!

26 мая 1943

ДВЕ БОЛЕЗНИ[29]

Да, в плохое дело влезла
Итальянская шпана:
Африканскою болезнью
Вся Италия больна.
Что ж! И есть чего бояться:
Дуче бьют то там, то здесь…
Скоро хватит итальянцев
Европейская болезнь.

26 мая 1943

БАЛЛАДА О ПОБРАТИМАХ

"Послушай, что у нас в полку
Случилось как-то раз:
Повадился на базу к нам
Летать немецкий ас,
Шнырял, как ворон, в небесах,
За тучей кочевал.
Он истребителям с земли
Подняться не давал.
А в эти дни в полку у нас
Служили два дружка.
Всю жизнь они прошли вдвоем —
От парты до полка.
Случалось в детстве им не раз
Расквашивать носы.
А в юности не спать ночей
Из-за одной косы.
Обоим выдал мотоклуб
Шоферские права,
Вдвоем приятели летать
Учились на "У-2",
Вдвоем дрались на ястребках
С коричневым зверьем.
И первый орден получать
Отправились вдвоем…
Мы побратимами за то
Прозвали их шутя,
Что старший младшего берег,
Как малое дитя.

В то утро, помню, старший был
В полете боевом.
Глядим, летит фашистский волк
На наш аэродром.
"Кто, — говорит нам командир, —
Собьет его в бою?"
И младший молвил, козырнув:
"Позвольте, я собью!"
Тот бой мы видели с земли
И убедились — как
Увертлив, опытен, хитер
Матерый злобный враг:
Шел на него товарищ наш
И в лоб ему налил,
А немец прятался, петлял,
Пикировал, юлил.
Потом он очередь, как вор,
Пустил исподтишка,
И загорелся, задымил
Мотор у "ястребка"…
Вернулся старший. Злую весть
Он встретил по-мужски,
Но крепко начали седеть
С тех пор его виски.
"Как отыскать мне в небесах, —
Одно лишь он спросил, —
Того врага, что моего
Товарища убил?"
Тогда, не помню, кто из нас,
Ответил на вопрос:
"Окрашен краской голубой
Его машины нос".
"Так и моей машины нос
Пусть будет голубой,
Чтоб подлый враг меня узнал,
Когда я кинусь в бой,
Чтоб помнил он, что у меня
Есть с ним кровавый счет,
Чтоб знал, что от моей руки
До смерти не уйдет,
Что в воздухе, и на земле,
И в море, и в аду, —
Куда б ни скрылся он, — его
Я все равно найду!.."
И был его машины нос
Окрашен голубым,
Он вылетел, как ветер быстр,
Как смерть неуловим!
Он двадцать "мессершмиттов" сжег
На базах и в бою,
Ища врага, чтобы над ним
Исполнить месть свою!
Но, глядя, как внизу дымил
Фашистский самолет,
"Не тот! — он мрачно говорил. —
И в этот раз не тот!"
И вот однажды, слышим мы —
Вверху мотор шумит,
Глядим — голубоносый к нам
Несется "мессершмитт".
Наш друг ракетою взлетел,
Завидев над собой
Машину старого врага, —
И завязался бой!
Фашисту, надобно сказать,
Невесело пришлось:
Наш друг шел в лобовой удар,
А немец прятал нос,
Вертелся в небе, как щенок,
Лукавил, — да куда!
Товарищ наш его забрал,
Как лошадь в повода.
Как ни увертлив был фашист,
Как ни был он хитер,
А все-таки наш друг всадил
Снаряд в его мотор!

"Ну, вот, — сказал он, под ногой
Площадки чуя гладь, —
В сырой земле мой побратим
Спокойно может спать.
Теперь моей машины нос
Пусть перекрасят вновь…"
И он с рассеченного лба
Перчаткой вытер кровь.

<1943>

"ОГОРОДНИК"

Капитану И. Ипатову

Над леском, над болотцем, над рощей,
Не спеша, словно даже с ленцой,
Наш зеленый небесный извозчик
Пролетает воздушной рысцой.

За рекою заря догорает,
Холодеет небесный простор,
И над кромкой переднего края
Капитан выключает мотор.

Видя тень от его самолета,
Промелькнувшую вдруг в небесах,
Долго вслед ему наша пехота
Смотрит, пряча улыбку в усах.

И в землянке, под крышей горбатой,
Говорят, если кто загрустит:
— Ничего! Не журитесь, ребята!
Снова наш "огородник" летит!

Надвигается темень ночная.
И звучит добродушный смешок:
— Наш-то немца бомбить начинает!
Чай, уже вынимает мешок!..

Ни поесть, ни поспать, ни побриться
Не дает он врагам с давних пор.
По ночам обалделые фрицы
Не решаются выйти из нор.

Днем глядеть ему надобно в оба!
Вдруг мотор позади зашумит…
Глянет он, — ошалевший от злобы,
Догоняет его "мессершмитт".

Но врагу не везет на охоте!
У земли он, поди, развернись,
На фанерном своем самолете
"Огородник" кидается вниз.

Он не очень испуган бедою.
Ловок, храбр и не так-то уж прост,
Он жуком прогудит над водою
И нырнет перепелкой под мост.

Не слаба у него оборона
И хитра, хоть по виду проста:
Одураченный немец с разгона
Разобьется о камень моста!..

Горд своею крылатой лошадкой,
Из воды выходящий сухой,
Невредимый над летней площадкой
Загудит "огородник" лихой.

7 июня 1943

РУПП-ТРУП

Уныние в фашистском стане:
Свою карьеру кончил Рупп,
Советский летчик на Кубани
Из генерала сделал труп.

9 июня 1943

БЕССМЕРТИЕ

Где его найти — такое слово,
Чтобы в этом слове ожила
Девушка Маруся Иванова —
Дочка белорусского села?

Почему явилась ей охота
После лет ученья и игры
Променять на ручку самолета
Женскую работу медсестры?

Потому, что стынут в петле узкой,
Бьются под ударом топора —
Край ее родимый белорусский,
Брат ее, отец ее, сестра…

И она идет за них в атаку
На врага, что горло сжал им зло.
Пусть ей маслом, брызнувшим из бака,
Ноги нестерпимо обожгло!

Ничего! На рельсах длинной ниткой —
Вражий поезд. Он уйти готов…
Снизу бьет зенитка за зениткой,
Рубят ночь мечи прожекторов.

Но упорно, смело, терпеливо
Самолет на цель она ведет,
Бомбы скинуты, и сила взрыва
Вверх подбрасывает самолет!

…Будет повторять правофланговый
Имя героини наизусть,
Девушке Марии Ивановой
Памятник поставит Беларусь.

Весть о ней пойдет по всей Отчизне,
От Москвы до каждого села —
Как она ценою смелой жизни
Навсегда в бессмертие вошла!

12 июня 1943

ПОЛОНЯНКА