Журнал «Если» - Журнал «Если» 2010 №12

• Название: Журнал «Если» 2010 №12
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2010
• ISBN: ISSN 1680-645X

Ричард ЛОВЕТТ. СОКРОВИЩЕ НЕПТУНА

Едва успев унести ноги с Япета, наша знакомая Бритни отправляется на Наяду, искать приключения на свою… Хотя ни того, ни другого у нее нет.

Том ЛИГОН. ВОЗМЕЗДИЕ

Остановив агрессора в короткой повести «Эльдорадо», человечество, естественно, не успокоилось. И жаждет мести.

Андрей БУТОРИН. ОБЩАЯ КРОВЬ

Слово убивает? Уточним: слишком буквально понятое слово.

Кристофер БЕННЕТ. В ГУЩЕ СОБЫТИЙ

Не о славе и не о богатстве грезит ученый-землянин, отправляясь разгадывать тайну Оси. Он ни много ни мало мечтает восстановить пошатнувшуюся репутацию человечества.

Алексей КАЛУГИН. ИСТОРИЯ МЁРТВОЙ ГОЛОВЫ

Не спрашивайте, кому принадлежит мертвая голова, найденная в пустыне…

ЙОСС. ОРУЖИЕ

В поисках иных цивилизаций человечество находило в космосе одни руины. В чем причина? Понимание этого дается герою слишком поздно. И слишком дорогой ценой.

Александр РОЙФЕ. В ДРЕМУЧИХ СЕВЕРНЫХ ЛЕСАХ

«Первый российский 3D-фильм» — настолько он 3D?..

Валерий ОКУЛОВ, Аркадий ШУШПАНОВ. ЖЮЛЬ ВЕРН НОВОГО ВРЕМЕНИ

Для Восточной Европы этот режиссер стал почти легендой. О его творчестве — непременном диалоге литературы и кинематографа — ведут беседу два специалиста: киновед и литературный критик.

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Начало осени выдалось крайне бедным на серьезные премьеры. Но хотя бы одну картину следует посмотреть.

Мария ГАЛИНА. НОМОС И КОСМОС

Некоторые критики сходятся во мнении: этому автору в предыдущей трилогии удалось заново «изобрести» космическую оперу (правда, жанр стал сам на себя не похож)… И вот теперь новый эксперимент на космооперной сцене.

РЕЦЕНЗИИ

Чем хорошо глубокое бурение? Что делают девочки среди мертвецов? Какова природа времени? Что необходимо знать, отправляясь из Санкт-Петербурга в Китай? И наконец, кого критики прочат на место Брэдбери?

КУРСОР

Впервые российский автор стал лауреатом Всемирной премии фэнтези!

Сергей ШИКАРЕВ. ЖДЁМ ПЕРЕМЕН!

Критик огорчен сменой читательских приоритетов, но уверен: сражение за «чистоту жанра» пока не проиграно.

Вл. ГАКОВ. ПРИМАДОННА ОПЕРЫ. КОСМИЧЕСКОЙ

Она была женой создателя «Звездных королей» и одним из творцов «Звездных войн». Ей удалось не стать тенью знаменитого мужа и как писателю выдержать испытание временем.

ПЕРСОНАЛИИ

В принципе, персональное дело писателя-фантаста мало чем отличается от персонального дела любого другого гражданина Земли. За единственным исключением: сведения о первых имеют шанс быть опубликованными в журнале «Если».

---

Идеальный мир? Вряд ли. Надменные «техноложцы» боятся и презирают «энергетов», владеющих «животной» энергией, ограждают себя от вмешательства извне военной мощью и бюрократической системой.

Иначе говоря, снова номос, закрытое общество, однако какие прорывы ожидают нас во второй и третьей книгах, пока угадать сложно — наверняка, зная метод Олди, можно утверждать одно: и этот номос рано или поздно станет частью Космоса.

Мария ГАЛИНА

Рецензии

Пол МЕЛКОУ

ДЕСЯТЬ СИГМ

Москва: ACT — Астрель — Полиграфиздат, 2010. - 348 с.

Пер. с англ. Ю.Гальдберга.

4000 экз.

В произведениях Мелкоу отсутствует фирменный авторский цинизм многих американцев. Этическая составляющая неожиданно становится основополагающей для большей части текстов сборника, словно пишет это не гражданин капиталистической державы, а советский мечтатель-идеалист. Заглавный рассказ обращается к идее множественности вселенных. Главный герой научился извлекать выгоду из знания о своих параллельных двойниках. Однако он без промедления жертвует этой возможностью ради спасения другого человека.

Подростки — любимые герои Мелкоу. Жемчужиной коллекции является триптих «Дети сингулярности» о трех юношах и трех девушках, биогенетически объединенных в так называемый кластер (это произведение уже известно читателям «Если»). Проходя обучение по программе подготовки космических пилотов, члены кластера открывают новые горизонты собственных возможностей.

Финалы большинства новелл неожиданно позитивны. Вот дети спасают последнего представителя разумной инопланетной расы от нечистого на руку ювелира («Улиточный камень»). Вот девочка-сорванец раскрывает заговор коварных пришельцев («Целина»). А вот герои и злодеи, устав от бесконечных сражений, совместно идут по жизни, совершая простые бытовые подвиги («Доктор Силач и скука»).

В историях Мелкоу ощущается влияние классики НФ — от П.Андерсена и К.Саймака до Р.Брэдбери. Было бы замечательно, если бы у мировой НФ наконец появился еще один писатель, работающий в сходной манере. И хотя тексты Мелкоу достаточно просты, чтение их доставляет истинное удовольствие. Очень хотелось бы, чтобы столь редкий в нынешней НФ гуманистический настрой не оставлял Мелкоу.

Николай Калиниченко

Игорь АЛИМОВ

ДРАКОН. НАСЛЕДНИКИ ЖЕЛТОГО ИМПЕРАТОРА

Москва: ACT — Популярная литература, 2010. - 288 с.

(Серия «Этногенез»).

55 000 экз.

В таких «долгоиграющих» межавторских проектах писателя можно оценить, скорее, не за то, насколько его игра в рамках общего сценария соответствует «полю проекта», а за то, что привносится им собственного, оригинального. Роман «Дракон» развивается по двум сюжетным линиям. Первая локализуется в современном Санкт-Петербурге с перспективой переброски центрального персонажа в Китай, а другая относится к древнекитайской реальности III в. до н. э. Если петербургскую часть пока оценить трудно — приключения вокруг очередного «предмета силы» (фирменный знак сериала) не завершены ни сюжетно, ни идейно, то китайская часть уже заслуживает добрых слов. Китаист Алимов с любовью и тщанием нарисовал действительность эпохи Цинь. Единое — после долгих веков междоусобной борьбы — государство со всеми преимуществами типа единой монеты, единого правительственного центра, мощной оборонительной системы и со всеми политическими издержками вроде истребления не-единомысленных книжников вызывает живые ассоциации со «зрелой Империей» советских времен. Главное действующее лицо — император Цинн Ши-хуан — оставляет впечатление старика Виссарионыча, родившегося в Китае и ставящего «великий исторический эксперимент» на тамошнем народе, а для пущей безопасности обвешанного защитными артефактами. Аналогия «поставлена» Алимовым столь увлекательно, что все драки, связанные с могучими «предметами силы», оказываются на втором плане по сравнению с ее содержанием.

Ну, а для фелинофилов, т. е. котолюбов, роман содержит драгоценный бонус в виде обаятельного кота Шпунтика. Зверь умело наладил комфортный симбиоз со своим безалаберным хозяином. Решительный и своевольный характер кота внушает полную уверенность в том, что хозяину, по большому счету, ничего не грозит. С таким зверем не пропадешь. Не даст пропасть! Иначе кто ему обеспечит полноценное питание?

Дмитрий Володихин

Владимир ДАНИХНОВ

ДЕВОЧКА И МЕРТВЕЦЫ

Москва: Снежный Ком — Вече, 2010. -352 с.

(Серия «Нереальная проза»).

3000 экз.

Действие книги разворачивается на некоей безымянной планете, чьи поселения носят славные литературные названия Толстой-Сити, Есенин да Лермонтовка. Планета обладает интересной особенностью: при определенных условиях люди на ней не умирают, а превращаются в не-мертвых, т. е. зомби по устоявшейся классификации.

Обращение к столпам отечественной словесности не ограничивается топонимами. Героиня книги Катерина по славной традиции является лучом света в темном царстве живых трупов, которые, цитируя Пастернака и Бродского, выглядят добродушными и даже безобидными по сравнению с окружением девочки — совсем не тихим Ионычем и сокольничим Федором Михайловичем.

Написан текст умело и профессионально. Персонажи выписаны сочно, сюжет бодр, язык точен. Иного от Данихнова и не ждешь: он из тех авторов, что закономерно выделились из схлынувшей уже «цветной волны». Впрочем, главную ее черту он сохранил — эмоциональный накал.

Впору было бы в стиле обложечных аннотаций заявить, что читателя ждут «эмоциональные американские горки», да вот только горки предполагают подъемы, а писатель предлагает спуск в мрачную безнадегу и прочие «свинцовые мерзости жизни». Последние он не наблюдает, а живописует. Юмор, которым богата книга, увы, бездонно черного цвета. Причем чернота тотальна и распространяется не только на деконструкцию русской литературы, но и на весь мир. Что уж говорить о любви, невинности и дружбе?

А иначе до современного читателя не достучаться, считает писатель. Но с чем, кроме бытового нигилизма, он хочет достучаться до читателя? Вынести приговор миру проще, чем найти или создать оправдания для его существования. И даже исходя из презумпции благих намерений, автору следует иметь в виду, что грань между изобличением ужасов и любованием ими не только тонка, но и субъективна. И проводить ее будет читатель.

Сергей Шикарев

Алексей ЛУКЬЯНОВ

ГЛУБОКОЕ БУРЕНИЕ

Москва: Снежный Ком — Вече, 2010. - 496 с.

(Серия «Нереальная проза»).

3000 экз.

Алексей Лукьянов отменил «проклятый» вопрос: «А зачем нам кузнец?». Автор он самобытный. И герои его книг тоже не похожи на ставшие обычными для фантастики фигуры бравых вояк или рефлексирующих интеллектуалов.

Герои Соликамского кузнеца — люди простые, поближе к земле: заводские работяги, учителя и милиционеры. Попадаются среди них и настоящие сикараськи. Именно сикараськи открывают авторский сборник и тайны собственного мироздания в смешной и умной сатирической фантасмагории «Книга бытия». Впрочем, действие уже следующего произведения — «Карлики-великаны» — приближается к знакомым читателю реалиям и рассказывает о перипетиях общественной жизни в Соседском Союзе. Лукьянов владеет широким набором литературных приемов и легко переходит от юмора к лирике, что доказывают рассказ «И вот решил я убежать» и повесть «Жесткокрылый насекомый».

И все-таки лучшими, «ударными» текстами стали рассказы «кузнечного» цикла. Испытывай рецензент тягу к навешиванию ярлыков, он непременно отнес бы цикл к магическому соцреализму. Если первый рассказ обещал развернуться в подобие каттнеровской серии о Хогбенах, то «Глубокое бурение» и «Высокое давление» уже несут в себе социальное высказывание, месседж — незатейливый и увесистый. Как булыжник в руках могучего пролетария. Хотя англо-американская НФ давно стала полем сражения левых и правых взглядов, для фантастики российской подобное еще в новинку. Даже произведения социальной фантастики рассматривали скорее социумы, чем классы. А вот Лукьянов не только сделал рабочих основными персонажами, но и не забывает напоминать, что и сам принадлежит к тому самому рабочему классу.

Написаны рассказы искренне и талантливо. Что может быть лучшей рекомендацией?

Сергей Максимов