Чарли Хьюстон - Мертвее не бывает

• Название: Мертвее не бывает
• Автор: Чарли Хьюстон
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Коалиция — вампирские кланы, принявшие за образец структуру итальянской мафии пятидесятых, — все больше берет под контроль преступный мир Нью-Йорка…

«Преступным» ночным охотникам противостоит взбешенное «новое поколение вампиров», предводитель которого, Терри Бёрд, исповедует ультралевый радикализм…

Войну уже не остановить — и еще неизвестно, чью сторону примет «третья сила» вампиров — таинственный Анклав, члены которого научились подавлять в себе жажду крови путем практики древней и опасной черной магии… Но какое отношение к грядущему противостоянию враждующих группировок «народа Крови» имеет частный детектив Джо Питт, специализирующийся на расследовании паранормальных преступлений?

Конечно, он тоже вампир, но не принадлежит ни к одной из группировок. А «народ Кланов» не любит чужаков…

Но когда Нью-Йорк настигает эпидемия странной и страшной болезни, превращающей обычных людей в зомби, Джо просят о помощи предводители всех вампирских группировок.

Небольшая трудность расследования заключается в том, что поиск «источника зомбизма» Джо предстоит сочетать с поисками бесследно исчезнувшей дочери известного вирусолога Хорда, тоже связанного с лидерами Коалиции…

---

Раздумывая о Предо, я вспоминаю о том, что к моему приходу он уже знал о существовании носителя. Значит, он уже выслал спецотряд на ликвидацию улик. А это наталкивает меня на мысль о Филиппе. Сегодня утром я зря рассказал Филиппу о носителе. Все-таки не стоило мне брать трубку, да еще и в полусонном состоянии. Как же мне не терпится вмазать этому дерьму по роже. Странно, зачем они сначала заставили Филиппа мне позвонить? Он ясно дал понять, что знает, кто вчера облажался. Будто следил за мной и видел все собственными глазами.

Вот гад. Он способен лишь лизать начальству зад и подрабатывать шестеркой. Надеется таким образом войти в доверие руководству. Хрен знает, это, наверное, поднимает его в собственных глазах: да, ведь благодаря ему меня поставили на место, ему теперь обязаны, теперь они все на одной стороне.

А всего каких-то тридцать лет назад он совершал короткие опасливые набеги на обычный сброд и был не очень-то разборчив в еде. Конечно же, ни официального статуса, ни разрешения у него на это не было. Ему доставляет ни с чем не сравнимое удовольствие осознание того, что он один из вампиров, один из зараженных Вирусом. Да только начальство-то его не очень жалует: слишком трусоват, скользок и подозрителен.

Но все-таки Коалиция дала ему неофициальный статус. За что он готов им лизать задницу. А они, в свою очередь, используют его по полной программе. Они иногда подкидывают ему пару-тройку грязных дел, за которые даже я ни за что бы не взялся, и платят ему за это какую-нибудь наличность, не шибко много. Стоит добавить, что Филипп лишь наполовину вампир, так сложилось. Иначе управы на этого заядлого наркомана, постоянно сидящего либо на дури, либо на таблетках не нашлось бы даже у Коалиции.

Кстати, только лишь связь этого ублюдка с Коалицией, наверное, не даст мне свернуть ему шею, когда я до него доберусь.

Да что здесь Коалиция! Когда Терри Бёрд и его Общество узнают, что я замешан в происшествиях прошлой ночи, мне несдобровать. Хотя пока от них ничего не слышно, а времени-то уже прошло вот сколько. Нет, рано или поздно до него дойдут сведения. От Терри Бёрда не ускользает ничто, особенно если это происходит в районе Четырнадцатой улицы.

После захода солнца я смазываю свои ожоги успокаивающим алоэ и напяливаю чистые джинсы со свободной черной рубашкой. Пока одеваюсь, включаю телевизор посмотреть последние новости. Ну да, прямо как по заказу — вот тебе и мальчуган, мозги которого, благодаря мне, не съели прошлой ночью.

Показывают, как его в сопровождении копов ведут в здание суда в центре города. Эти чертовы репортеры от них не отстают. Да сколько вас там! Ха. Диктор сказал, что этого парня зовут Али Синг. Ему двадцать один год, и учится он на отделении маркетинга в Нью-Йоркском университете. Ничего себе мальчуган! Я узнаю, что его обвиняют во вчерашних зверских убийствах. У него были сообщники, однако он и их прикончил вчера. Преступление расценивается как некий религиозный ритуал людоедов-самоубийц. Орудие убийства с отпечатками Али, а также улики, обличающие его в причастности к некой сатанической группе, и ужасающие трофеи, то есть мозга одной из жертв, найдены в его комнате.

Показывают Али. Господи, чем они его напичкали? Наркотой? Его ослепляют вспышки многочисленных, слишком близко поднесенных фотокамер. С такими успехами им понадобится не более двух недель, чтобы убедить его самого в содеянных преступлениях. Две следующие недели уйдут на рассмотрение дела и ходатайство перед судьей относительно факта, что парень не совсем психически здоров. Затем остаток своей жизни он проведет среди особо опасных преступников-психов. Могло быть и хуже. На его месте мог оказаться я.

Выключаю телевизор и иду в «Ниагару», на углу Седьмой и авеню Эй. Сейчас около девяти, тихо, безлюдно. Бомжи появятся только к одиннадцати.

Бармена зовут Билли. В течение последних девяти-десяти лет он кочует с бара в бар здесь, в Ист-Виллидж. Мы с ним знакомы. Для него я местный вышибала, работающий по наводке. Некоторое время назад мне приходилось часто бывать в местечке под названием «Роудхаус». Билли тогда работал там, и мы с ним немного разговорились.

Билли танцующей походкой подходит к барной стойке. Как всегда хорошо выглядит. Ему где-то около тридцати. Сегодня на нем плиссированные габардиновые брюки, мягкие двухцветные мокасины и шелковая рубашка в гавайском стиле. Волосы щедро умащены гелем и аккуратно зачесаны назад. Предплечья сплошь усеяны татуировками, наиболее интересные среди которых — игральная кость, восемь шариков и купающиеся голые девицы. Билли огромен. Но он не из тех жирдяев, которые с наступлением ночи, убежденные, что под ее покровом их никто не застукает, нападают на холодильник.

— Здорово, Джо. Как дела?

Он огибает барную стойку и подходит ко мне. Лицо его вытягивается.

— Черт возьми! Какого черта это с твоим лицом?

— Да все эта хренова раскладушка. Они иногда бывают опасны.

Секунду он тупо моргает, затем усмешка закрадывается в уголки его губ.

— Иди ты, Джо!

— Да, да, Билли. Производители не хотели, чтобы ты знал, однако я тебе говорю: в мире ежегодно происходит столько же смертей от раскладушек, сколько в дорожно-транспортных происшествиях.

— Да ты мне нагло врешь!

— Еле вырвался, друг.

Он еще раз пристально приглядывается к моему бурому ожогу и, наконец, кивает головой.

— Хренова кровать.

Билли теперь косится на мои руки. Они-то меня и выдают.

— Солнечный ожог? Слушай, чувак, не хочешь говорить, не говори. Только не надо держать меня за идиота.

Я работаю с запахом Билли с самого момента нашего знакомства, только до сих пор понять не могу, откуда он родом. Сам он клянется, что из Квинса, только я отчетливо слышу в его говоре канадца французского происхождения, выросшего в Бостоне.

Я сдаюсь и опускаю плечи.

— Да, на кухне было дело. Чистая правда. Заснул, засунув голову в микроволновку.

— Ну и идиот же ты, мозги себе заодно спалил, что ли! Что пить будешь?

Он трясется от хохота, а его тряпка для барной столешницы, как всегда заткнутая за пояс, пританцовывает ему в такт.

— Итак, чем тебя сегодня попотчевать?

Кровью.

— Да бурбон, наверное. А вообще, что есть, то и давай.

— Расслабься.

Он хватает стакан и наливает мне виски. Тем временем я обвожу взглядом бар. «Ниагара» представляет собой заведение с небольшим вестибюлем, барной стойкой и еще одним, более просторным залом. Однако сейчас этот зал закрыт, пока не соберется побольше народу и не подойдет официантка, работающая в ночную смену. Филиппа еще не видно… Билли плюхает стакан прямо передо мной.

— Ваш напиток, мистер Марлоу. Дешевенький бурбон прибыл. Это за счет заведения.

— Благодарю. Филипп еще не появлялся?

— Пока нет. Но еще рано. Он — поздняя пташка.

— Увидишь его — не говори, что я о нем спрашивал.

Билли кивает.

— Не вопрос. Он деньги должен или что похуже?

— Похуже.

— Слушай, есть тут один парень. Так он мне задолжал две с половиной сотни с мелочью. Выбей из него мои деньги, и мы квиты — я спишу с тебя все долги.

— Какие долги? Я же всегда плачу за выпивку.

— Вот-вот. Верни мне мои деньги, а я побеспокоюсь, чтобы на тебе не было долгов и в следующем месяце. Будешь пить за счет заведения. Даже напитки с верхней полки. Ну что, как тебе?

— Сделаю, что смогу.

Билли протягивает ладонь для рукопожатия, а затем возвращается к дамочке с неизменной стрижкой а-ля Бетти Пейдж и рыболовной сеткой на руках вместо перчаток.

Что это за рыбка? А она неплохо сложена: круглый зад немного свешивается за круглое сидение, яркое оригинальное платье и красный кружевной бюстгальтер. Билли — прирожденный обольститель подобного типа девочек. Да что там, Билли обольстит кого угодно. Даже одного из тех парней.

Что же до меня, так женщин у меня не было вот уже как двадцать пять лет. Бегал пару раз на свидания, да только так, дурака повалять. А женщин по-настоящему у меня вот уже четверть века нет. Почему? Долго рассказывать. Вновь смотрю на задницу дамочки и отвожу глаза. Нет, сейчас мне не до этого. У меня же есть Иви. Пожалуй, продержусь еще немного.

Потягиваю свой дешевый виски, выкуриваю «Лаки» одну за другой и рассматриваю все прибывающую и прибывающую толпу. Около десяти открывают второй зал, и я перехожу туда.

Все время в голове постоянно стучит мысль: вместо того, чтобы сидеть здесь, я должен шататься в центре в поисках носителя. А я торчу здесь, в этой занюханной лавочке, и наблюдаю за всякого рода сбродом, людьми — неудачными копиями своих кумиров, хвастающими друг перед другом очередными татуировками и стремящимися подцепить местных дамочек в вычурных платьях и туфлях-лодочках. И самое главное, почему я здесь: единственная моя связь с этим чертовым носителем — Филипп. Этот подлец что-то знает, и я заставлю его поделиться информацией.