Питер Кэри - Амфетамины ценой в миллион долларов

• Название: Амфетамины ценой в миллион долларов
• Автор: Питер Кэри
• Жанр: Современная проза

---

Она приняла десять миллиграммов валиума и стала под дождем, стараясь почувствовать себя мокрой курицей.

4.

Она ждала его каждый вечер с тревогой, в которой не хотела признаться даже себе. Она подавляла желание готовить для него, но решила, что должна чем-то заняться. Кто кого эксплуатирует, думала она. Она не понимала, по каким правилам устроен их союз. Она не понимала, почему он ее не выгоняет, но размышляла об этом, только когда его не было рядом. А потом она подумала, что ей нечего предложить ему, раз даже такая простая вещь, как приготовить ужин, может быть сочтена попыткой заявить на него свои права. Поэтому они довольствовались консервами — тунцом с фасолью. Они редко ужинали вне дома. Казалось, он ни с кем не общается, хотя он говорил о друзьях и недавних вечеринках. У нее мелькнуло подозрение, что он стыдится показывать ее знакомым.

Она не понимала, что была для него захватывающей книгой, энциклопедией приключений, персидским ковром его воображения, который он изумленно разглядывал, даже не мечтая проникнуть во все его тайны.

Он расспрашивал ее мягко, и ему часто чудилось, что она лжет ему или по меньшей мере преувеличивает. Он осторожно ставил ей ловушки, улыбался, замечая в ее словах несоответствия, наслаждаясь медленным развитием ее историй.

Его завораживали рок-музыканты (самураи и чародеи, хранители розенкрейцеровских секретов), Карлос и все наркотики, о которых он знал понаслышке, а не по опыту.

Лежа в постели, он спрашивал ее о Карлосе с восторженным предвкушением ребенка, задающего родителям вопросы о неведомых ему мирах.

— Он был потрясающий, — сказала она. — Правда, потрясающий. У Карлоса был жуткий характер. Но по-настоящему умным его не назовешь. Только представь: он убил человека, пока я ждала в машине.

— Ты его любила?

— Он был потрясающий.

А потом, однажды утром, Карлоса забрали двое других гангстеров.

— Они были из мафии?

— Наверно, он их надул.

— Но они были из мафии?

— Он был еще в халате. Первый раз в жизни я увидела его испуганным. Он чуть не обосрался со страху. И они его увезли.

— И что они с ним сделали?

Она пожала плечами.

— Он исчез на две недели.

— А ты что?

— А я спряталась. Я знала много из того, что знал он. Хочешь амфетаминов на миллион долларов?

— Раньше ты говорила полмиллиона.

— Какая хрен разница. Это большие деньги, крошка. — Она взмахнула рукой с вытянутым пальцем, прищелкнула языком, и ее хмурое лицо озарилось улыбкой чисто физического наслаждения.

— Где?

— Поедем со мной, тогда скажу.

— Где?

— Карлос туда не сунется, даже если выйдет из тюряги.

Он улыбнулся ей, недоумевая.

— Почему?

— Ты не знаешь Карлоса. Он никому не скажет. Он будет выжидать.

Тут он поцеловал ее, очень нежно.

— По-моему, ты несешь чушь.

— По-твоему, я несу чушь, потому что ты никогда не знал таких, как Карлос.

— У тебя семь пятниц на неделе.

— Не будь занудой, детка. Ты занудный старик. — И тут она поцеловала его так же нежно, как он ее, глядя ему в глаза, чтобы разрешить свое недоумение, которому еще не могла придать форму вопросов. — Ты хочешь, чтобы я ушла?

— Нет, если ты сама не хочешь уйти.

Его кожа была моложе его глаз. Он лежал обмякший — было видно, что сейчас ему ничего не хочется.

— Я нашла фото твоей жены. Она очень красивая. — Это был очередной вопрос.

— А что ты еще нашла?

— Заплесневелый сандвич под кроватью.

— Что-нибудь еще?

— Пойдем в клуб.

— Нет тут клубов.

— Ну тогда в бар.

— Ненавижу бары.

— Ты занудный старик, Клод.

— Да, — ответил он. — Знаю.

И тогда она принялась целовать его — сначала шею, потом грудь, а потом его вялый член, пока он не напрягся и не отвердел у нее во рту. Она работала губами и языком медленно, ласково и с удовольствием услышала его тихий стон.

Снаружи, у реки, квакали лягушки.

Они крепко держались за руки и медленно занимались любовью, чувствуя себя странно счастливыми в своем взаимном недоумении.

5.

А потом, в последнюю неделю зимы, посыпались письма, и чуть ли не каждый вечер она узнавала что-то новое об одиссее рок-музыкантов, которых теперь искали, чтобы допросить в связи с полученной от Карлоса информацией.

— Он хочет сторговаться с полицией, — сказала она.

— Как это? — спросил он.

— Он хитрый ублюдок, — сказала она.

Клод читал письма с недоверием и страхом: он не верил в реальность событий, за которыми наблюдал, и (к своему удивлению) боялся, что рок-группа приедет к нему домой и заберет Джули из его скучного мира в свой, полный приключений.

Сидя за разработкой системы канализации для шестиэтажного офисного здания и глядя на унылые городские улицы с их предсказуемыми приливами и отливами, он думал только о рок-группе и амфетаминах ценой в миллион (или полмиллиона?) долларов.

Хо-Чин, легендарный ударник, двигался на юг, тайно пересекая границы в расчете на неафишируемую встречу с Эриком, ведущим гитаристом. Эвелина, отсидевшись в Гонконге, проскользнула на судно для перевозки скота и плыла на нем с грузом кокаина и планом просочиться в страну через Дару в Новой Гвинее и Остров Четверга.

И каждый из них, представлялось Клоду, пока он корпел над своими осточертевшими чертежами и размышлял, где повесить зеркала, перед которыми будут краситься довольные жизнью машинистки, — каждый из них был царем среди царей и их воссоединение должно было стать более грозным и волнующим, чем слияние горных рек.

Затем начались задержки, осложнения.

Пола арестовали в Бангкоке за то, что он подрабатывал как бродячий актер (Клод выслал деньги). У Эвелины завязался в Сурагайе роман с каким-то мусульманином, и теперь она путешествовала в Мекку со своими секретами из мира неверных, белыми простынями, сизыми мусульманскими членами в тусклых рассветных лучах и вентиляторами, медленно вращающимися за расплывчатой противомоскитной сеткой. Она, что когда-то пела в лондонском метро под двенадцатиструнную гитару (подкиньте на кокаинчик), девушка с прекрасным евразийским лицом и прямыми иссиня-черными волосами, тонкая и нервная, как амфетамины ценой в миллион долларов.

Эрик писал о музыке, наркотиках и полиции, но Клод не понимал его писем.

В конце концов он возненавидел все эти письма. Они не давали ему покоя. И когда он выбирал способ крепления на стенах пожарных лестниц, его думы уносились к немыслимым концертам в огромных залах. Эрик в меховых унтах, с закрытыми глазами, околдовывал публику электрическими чарами, превращая ее в реки, и белая вода разливалась по улицам, затопляя дома и населяя их рыбами.

И когда он определял взаимное расположение дверей лифтов и кнопок вызова, ему мерещился второй концерт, зрители на котором превращались в больших белых птиц — они медленно кружили над креслами, а потом отправлялись на скалистый морской берег, чтобы ловить там рыбу, откладывать яйца и защищать их от хищников.

Одурманенный надеждой и волнением, он видел концерт, где аплодисменты становились саранчой, а публика — травой на лугах; саранча пожирала траву, превращая луга в голую и бесплодную пустыню. В зал врывался ветер, бросающий в лица рок-музыкантов колючий песок, и они шли в пустыню, жестокие бандиты в поисках новых зрителей, и приходили наконец в северный город, окруженный апельсиновыми рощами и финиковыми пальмами. Тамошние жители принимали их как сирот и обучали всяким ремеслам — например, плотничать и плести сети, а некоторые учились тому, как сорвать апельсин, в какое время и каким способом, ибо люди в тех краях не знали музыки и не понимали назначения группы, видя в ней только кучку бродяг, нуждающихся в ласке и уроках житейской мудрости.

Таковы были видения Клода с участием рок-музыкантов, против которых он уже начал выстраивать оборону.

6.

Она подводила себе глаза угольком в индейской манере, говорящей о тайнах и волшебстве.

Она сосредоточенно изучала газеты, читая между строками местных новостей.

Мэр — кокаинщик, заключила она.

— Откуда ты взяла?

— Посмотри на его скулы. Все кокаинщики такие. Их сразу отличишь. Кожа на скулах натянута. И взгляд сумасшедший.

Причиной местного убийства, несомненно, был героин.

— Да почему?

— Видно, что шиза́: парень совсем не отсюда, а девушка здешняя. Думаю, она заманила его в глухое место, где другой парень с ним покончил. Первый, видать, надул его, вот и получил. Это была героиновая сделка, как пить дать.

— Объясни!

— Да просто шиза, вот и все. — И она обрывала разговор, замыкаясь в своей уверенности, то ли не умея, то ли не желая объяснить, почему убийство было героиновое, а может, и сама в это не веря; возможно, она лишь пыталась поделиться с ним той невероятной жизнью, которую вела с Карлосом.