Кен Маклеод - Выключить свет

• Название: Выключить свет
• Автор: Кен Маклеод
• Издательство: Азбука
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-389-01077-2

В далеком будущем, когда человечество покорило множество звезд, героиня решается на открытие торгового предприятия для путешественников. А консультирует ее в этом с виду безобидном предприятии электронная копия матери.

© Lyolik

Рассаз получил премию British Science Fiction Award, 2008

В начале книги приведены краткие сведения об авторе.

---

Кен Маклеод Выключить свет

В 1976 году Кен Маклеод получил степень бакалавра зоологии в Университете Глазго. Продолжая исследования в области биомеханики в Университете Брунеля, Маклеод работал программистом-аналитиком в Эдинбурге. Сейчас он занимается только литературной деятельностью и считается одним из самых интересных писателей-фантастов, появившихся в 1990-х годах. Придерживаясь основных принципов построения масштабных произведений и сохраняя динамичность повествования, Маклеод в своем творчестве уделяет значительное внимание вопросам политики и экономики, что нехарактерно для новой космической оперы. Два первых романа писателя, «Звездное деление» («The Star Fraction») и «Каменный канал» («The Stone Canal»), были удостоены премии «Прометей». Среди других произведений романы «Небесная дорога» («The Sky Road»), «Щель Кассини» («The Cassini Division»), «Цитадель космонавтов» («Cosmonaut Кеер»), «Темный свет» («Dark Ligjnt»), «Город машин» («Engine City»), «След Ньютона» («Newton's Wake») и «Познавая мир» («Learning the World»), а также повесть «Человеческое мужество» («The Human Front»). Малая проза автора представлена в сборнике «Странные ящерицы из другой системы» («Strange Lizards from Another Star»). Недавно вышел роман «Канал казней» («The Execution Channel»). Рассказы Маклеода печатались в девятнадцатом, двадцать третьем и двадцать четвертом выпусках «The Year's Best Science Fiction». Живет писатель в Уэст-Лотиане, Шотландия, с женой и детьми.

В представленном ниже рассказе автор предупреждает, что даже в высокотехнологичном будущем начинать новое предприятие бывает довольно рискованно…

Мать опять пролезла к ней на стену. Констанс Макгатл, поглядывая на нее, рылась в ящике стола, искала «Нортон». Пальцы сжали рукоять и нащупали курок. Она медленно потянула устройство к себе, нажимая на край ящика ладонью, чтобы открыть его пошире. Потом выхватила инструмент с раструбом на конце ствола и нацелила в лицо, нарисовавшееся рябью на крашеной стене кабинета.

— Скажешь последнее слово, мама? — предложила она. И прочитала по губам отчаянную просьбу.

— А, извини… — С этими словами она пару раз щелкнула пальцами, подключая звук.

— Что?

— Не надо так спешить, — заговорила мать. — Я к тебе с деловым предложением.

— Опять? — Констанс большим пальцем перевела антивирус в максимальный режим.

— Нет, на этот раз все зако…

— Это я тоже уже слышала.

— Вот как? — Над глазами на краске проявилась морщинка. — По-моему, я этого не запомнила.

— Еще бы! — заметила Констанс. — Ты, когда ты здесь целиком, — продувная бестия. Кстати, где ты сейчас?

— Вроде бы на орбите Юпитера, — ответила мать. — Извини, точнее не скажу.

— Да брось, — обиделась Констанс. — Я бы не стала до тебя добираться, если бы и могла.

— Я не то имела в виду, — пояснила мать. — Я правда не знаю, где сейчас остальная я, но не знаю не потому, что думаю, будто ты постаралась бы меня убить. Понимаешь?

— Ладно, — кивнула Констанс, мысленно дав себе пинка за то, что позволила матери получить даже такой крохотный моральный перевес. — Так что за предложение?

— Речь о Внутренней Станции, — сказала мать. — Все очень просто. Люди, уезжающие отсюда, берут с собой вещи, которые обычно не нужны там, куда они попадают. А прибывающие привозят с собой вещи, которые обычно не нужны здесь. Каждой стороне пригодились бы вещи другой стороны. Понимаешь?

— Ну еще бы, — протянула Констанс. — А ты хочешь сказать, что никто другой не понял? За все это время?

— Конечно поняли, — признала мать. — Тут целый базар: меняются, продают, покупают. Но штука в том, что никто не умеет получить настоящую цену. Привозят иногда вещи, которые и здесь немало стоят, но сплошь и рядом они отправляются обратно в трубу.

— Погоди минутку. — Констанс попробовала вспомнить самый свежий курс экономики. — Может, это занятие совсем бесприбыльное?

— Совершенно верно, — заявила мать. — Для большинства бизнес-моделей. Но очень молодая особа с очень маленькими издержками и мгновенным доступом — или, скажем, с доступом на скорости света — к очень старой особе с вековым опытом за спиной — такая могла бы грести денежки лопатой.

— А ты сама что будешь с этого иметь?

— Помимо того, что помогу дочурке приподняться? — обиженно протянула мать. — Ну, всегда остается вероятность, что из трубы вылетит что-нибудь по-настоящему ценное. Техника, пригодная к использованию, понимаешь? Мы первые начнем эксплуатацию — и у нас уже будет готовый исследовательский аппарат и рынок.

Констанс обдумала ее слова. Старушка явно хитрит, но отправиться на Внутреннюю Станцию — это хорошее приключение, а терять ей нечего.

— Ладно, — согласилась она. — Обратись к моему агенту. Свободной рукой она достала из кармана карточку и загрузила на нее мать со стены.

— Ты на месте? — спросила она.

— Да, — ответил голос с карточки. Мать на стене кивнула и закрыла глаза.

— До свидания, мама, — сказала Констанс и спустила курок.

Она постояла еще немного, разглядывая стену, ставшую гладкой после удара мощного электромагнитного импульса и последовавшей за ним тонкой очистки антивирусом. Как всегда в подобных случаях, она гадала, как назвать то, что она только что произвела. Конечно, она не убила свою мать. Та жива-живехонька, на орбите Юпитера или еще где-то. Даже подпрограмма ее мозга, просочившаяся в «умную краску» на стене, в эту самую секунду наверняка болтает с ИИ-агентом Констанс за чашечкой кофе в виртуальном пространстве ее бизнес-карты. Во всяком случае, копия подпрограммы. Но копия, пребывавшая на стене, уничтожена, — во всяком случае, Констанс надеялась, что так. А она была мыслящей, сознающей себя личностью, такой же реальной, как и сама Констанс. Копия не рассчитывала на долгую жизнь, но, если бы ее перенесли на другую основу — в робота или в мозг клона, она могла бы прожить долго. Могла бы вырваться, сбежать и прожить долгую интересную жизнь.

С другой стороны, если сохранять все копии и подпрограммы, если помогать им обрести независимость, Солнечная система тотчас переполнится ими. Такие вещи повторялись из века в век. Полисы планеты, а то и целые системы трансформировались в экономические структуры с высокой плотностью информации, отрывались от остальной цивилизации, потому что тамошние умы работали в миллион раз быстрее человеческого мозга. До сих пор все они исчерпывали себя лет за пять. Выгорали, как о них говорили. В целом считалось, что неплохо бы предотвращать выгорание, а это значило — уничтожать копии. Констанс знала, что этическую сторону ситуации обдумывали многомудрые философы — а для полной уверенности еще и согласовывали свое мнение со своими копиями, — но все же в подобных ситуациях ее что-то беспокоило.

Она отбросила неуместную тревогу, убрала «Нортон» обратно в стол и открыла дверь. Ей хотелось свежего воздуха. Ее жилище выходило на середину балкона, тянувшегося на сотни ярдов вправо и влево. Констанс сделала два шага к перилам, встала между цветочными ящиками и выглянула вниз. Под ней ступенчатыми террасами тянулись балконы нижних этажей. Вдали зелень цветочных ящиков сливалась в единое целое, в зеленый склон холма, постепенно переходивший в более узкие и неровные террасы виноградников. От подножия склона, с круглой равнины под ним поднимались оливковые рощи, перемежавшиеся стометровыми кипарисами. В темно-синем небе, видном сквозь слой воздуха и крышу кратера, сияла белая, в ореоле полисов, Земля в третьей четверти. Где-то под сплошным облачным покровом, забившись в пещеры с атомным отоплением или под выстроенными на льду куполами трудились маленькие группки людей — отважных ученых, участников проекта Восстановления Земли. Констанс порой представляла себя одной из них, но сейчас ее ожидало нечто не менее увлекательное.

Когда челнок начал ускорение, тело налилось тяжестью. Констанс откинулась на кушетке и сдвинула очки-экраны со лба на глаза. Ей, как и всем остальным пассажирам, передавали виртуальный вид через корму корабля. На фоне стокилометрового диаметра Внутренней Станции реактивный выброс челнока был едва заметен. А сама станция выглядела крошкой в сравнении с окружающей ее структурой — гигантской паутиной микроволновых приемников, ловивших луч энергии, передаваемый станцией на орбите Меркурия, и пятью «Короткими Трубами», миллионы километров длиной каждая, расчертившими небо паутинными трещинками. Внутри их сновали суда, доставлявшие пассажиров от Длинных Труб или к ним — в облако Оорта[1] за орбитой Плутона — словом, в такую даль, что этот первый или заключительный прыжок оказывался для пассажиров самой долгой частью межзвездного путешествия на субсветовой скорости.

Когда дюзы управления развернули корабль, Констанс на миг увидела золотисто-зеленое кольцо полисов, окружающих Солнце. Потом снова включился главный двигатель, уравнивая скорость движения челнока со скоростью Внутренней Станции. Еще один толчок — и корабль вздрогнул, причаливая в доке. Мгновение Констанс казалось, что она все еще испытывает ускорение, да так оно и было: ускорение постоянного вращения заставляло ее ощущать тяжесть, равную земной гравитации. Констанс встала, придерживаясь за сиденье, пока не обрела равновесия, и, стараясь не шаркать ногами, побрела к выходу. Несколько недель, всю дорогу от Луны, она держала индукционные катушки и эластичные ленты-тренажеры, вставленные в одежду, на максимальном режиме, чтобы набрать костную и мышечную массу, но тяжесть все равно давила. Похоже, и прочим пассажирам было не легче.