Вениамин Колыхалов - Огненная лавина

• Название: Огненная лавина
• Автор: Вениамин Колыхалов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

С самого начала войны командир полка Скляров приучал понемногу летчиков к полетам в сложных метеоусловиях. Война есть война, иногда не приходится ждать у неба погоды. Будешь ждать - многое потеряешь. На штурмовку аэродрома "Оськинский" командир полка выбрал лучших летчиков. Ведущие - Филиппов, Кадомцев, Гребеньков. Среди ведомых - Россохин, Тваури, Зыков.

Второй день стрелка барометра, висящего в штабе полка, показывала "бурю". И как бы доказывая непогрешимость прибора, за окнами свистело и выло, наметало под самолеты и на землянки сахаристую крупчатку.

Скляров ждал "окна" в небе, чтобы через это окошко выпорхнули его соколы, полетели долгожданным курсом. Он прихлебывал крепкий чай и, кивнув на мутное окно, проговорил:

- Никто лучше Пушкина о такой погодушке не сказал:

Домового ли хоронят,

Ведьму ль замуж отдают...

- Точно, - подтвердил Клименко. - Рано нынче зима стала трясти своим малахаем.

- Ничего, пусть трясет... быстрее душу из фрица вытрясет...

Наконец появилось "окно".

Еще колобродил ветер, мела поземка и стрелка барометра нехотя отшатывалась к "переменно", когда Скляров приказал:

- Пора!

Часто летали на штурмовку прямым курсом. Сейчас же был четко обозначен на карте контрольный поворотный пункт. Знал Скляров, когда надо сделать обходной маневр. Давая последние наставления, сказал:

- Как и прежде, надо строго выдержать курс, высоту, скорость. "Мазурку" в небе не танцевать. От контрольного поворотного пункта - на бреющем. На подходе к цели набор должной высоты, ну а там вас учить нечему.

Сидя в ревущем штурмовике, Зыков посматривал на приборы.

- Ну, сивка-бурка, пойдем побороним! - произнес рассудительно Юрий и привычным взглядом осмотрел кабинное хозяйство.

Глаза задержались на бронестекле, прицельной сетке. Много раз ловил он в эту "сеть" танки, машины с пехотой, вражеские пушки...

Шли над хмурыми тучами. По мере приближения к цели они понемногу рассеивались. Вверху, на бледной голубизне неба, кудрявились облака.

Вот и контрольный поворотный пункт - островок леса, похожий с высоты на утюг. Нос "утюга" вытянулся почти в направлении фашистского аэродрома. Прижимаясь к правой кромке леса, пошли на бреющем. Затем набрали высоту до трехсот метров и, сбавив обороты двигателей, точно вышли на цель.

Днем раньше дивизионная разведка донесла, что горючее фашистским самолетам привозят издалека. Колонну бензозаправщиков, направляющихся к аэродрому, сначала подвергли усиленному обстрелу наши артиллеристы. Досталось вражеской колонне и от летчиков.

Били эрэсами по колонне бензозаправщиков - широко по заснеженному большаку погнало гриву едкого дыма в сторону аэродрома, где осталось лежать двенадцать разбитых самолетов врага.

Подоспевшая на помощь четверка Ла-5 завязала бой с истребителями врага и подожгла одного "мессера". Зачадив, он пошел резко на вынужденную посадку, сделал большого "козла", скапотировал и загорелся.

Неделю спустя был произведен налет на другой аэродром - близ совхоза "Питомник" - он находился в восьмидесяти километрах северо-западнее Сталинграда. Скляровцы обломали крылья еще девятнадцати фашистским самолетам. Юрий Зыков точным бомбометанием уничтожил трех "фоккеров".

В первой декаде декабря началось перебазирование полка на новый аэродром. Вокруг заснеженные степные неоглядные равнины. Степные ветры перегоняли с места на место барханы снега, оголяя промерзшую землю.

В соседнем совхозе расположили летный и технический состав, зенитный дизизион, батальон аэродромного обслуживания. Нашли место под штаб, столовую.

На второй день провели открытое партийное собрание. Об особой ответственности, о дисциплине в военное время говорили на собрании и коммунисты, и беспартийные.

- На новом месте, - сказал комполка, - мы должны работать лучше... Враг не сломлен, но согнули мы его хорошо. Не дадим возможности подняться с колен. Наша задача: совместно с наземными войсками окончательно уничтожить сталинградскую группировку и погнать врага до Берлина.

Капитан Клименко говорил о недопустимости нарушения строя в воздухе, о выборе способа атаки цели.

В полку широко изучался опыт ведения воздушных боев, постигалась новая тактика противника, велась подготовка воздушных стрелков.

Изучение пулемета и теории стрельбы было основой обучения стрелков. Здесь капитану Клименко неоценимую помощь оказывали воздушные снайперы Владимир Большаков и дважды орденоносец Василий Сорокин. Большаков поучал новичков:

- Стрелок не должен проявлять суетливости. Надо спокойно и тщательно целиться и встречать вражескую машину метким огнем. Спокойствие, расчет, осмотрительность, меткость - вот основные качества стрелков.

На полигоне специальная лебедка тросом вытаскивала из капонира макет самолета. Новички дружно строчили по нему из пулеметов. Тренировались они на совесть. Еще бы, ведь воздушный стрелок - щит летчика.

- Главное, ребята, - делился опытом Большаков, - небо надо меньше дырявить. Ничего, не горюйте: научитесь воевать.

Шли последние дни сорок второго года. Немцы предприняли много попыток вырваться из сталинградского окружения, но разжать тиски наших фронтов не могли. И вот стали сдаваться в плен взводами, ротами, батальонами.

Но на подступах к Сталинграду все еще продолжались ожесточенные бои. В десяти километрах от города, под Орловкой, было большое скопление танков. По нескольку раз летали туда на бомбежку советские летчики. После одного такого налета в полк приехал корреспондент фронтовой газеты. Отыскал капитана Гребенькова, подробно расспросил о последних боях, а затем попросил:

- Расскажите, товарищ капитан, о наиболее памятном для вас воздушном бое.

- Все они памятные, вот хотя бы последний. Семнадцать танков уничтожили. Храбро сражались Зыков, Тваури, Россохин, Клименко, Большаков...

- И все-таки - о себе.

- Работа как работа... Трудноуязвимую цель, особенно бронированную, надо подвергать многократным атакам. В последнем бою до цели мы шли в правом пеленге, не нарушая плотного строя. Высота была около километра. Настигнув танки на исходных позициях, стали выбирать самое удобное направление атаки. Перед пикированием предупредил ведомых: "Не бросайте сразу все бомбы, приберегите для повторных атак". Для обеспечения свободы маневра увеличили интервалы и дистанции, необходимые для индивидуального прицеливания, - общий строй, конечно, не теряли. Били по нам зенитки и танки - огонь был сильным. Пикируя, я поймал в прицел один тяжелый танк, плавно взяв ручку на себя, через мгновение нажал кнопку бомбосбрасывателя. На тренировках таким способом несколько раз добивался прямого попадания в мишень - сейчас бомбы тоже легли точно... После первой атаки, набрав высоту, развернулись, изменив направление атаки на сто восемьдесят градусов. Снова появились над целью, увидели свои результаты: горело четыре танка. Внеся нужные поправки, повторили бомбардировку, пикируя с четырехсот метров. По броне мы били из пушек с короткой дистанции. В колонне были бензозаправщики, автоцистерны, транспортные машины. Мы обстреляли их из пушек и пулеметов. Подавили несколько зенитных установок...

Военкор, не перебивая, записывал и записывал в блокнот. Гребеньков умолк, и корреспондент спросил:

- Вы не будете против, если я подготовлю для газеты этот ваш рассказ? Я почти дословно все записал - пусть другие летчики учатся на вашем опыте.

- Только вы всех наших парней отметьте, - и рассказал об отличившихся.

- Не забуду, всех отмечу.

Летчики совершали в день по пять-шесть вылетов. Изматывались. Уставали и оружейники, заряжая пушки, пулеметы, подвешивая бомбы и реактивные снаряды. Нина Полунина и ее подруга Маша Рябова едва успевали прочищать пулеметы, пушки. В течение десяти - пятнадцати минут они подготавливали "Ильюшин" к новому вылету.

Часто летчики сами помогали устанавливать под плоскостями эрэсы. Девушки вворачивали в них взрыватели. Борис Россохин неотлучно находился возле Кати Шориной. Незаметно для других касался то ее руки, то плеча. Воспоминание о девушке согревало в тесной пилотской кабине... У Юры Зыкова были свои дорогие воспоминания. В полку он не особенно делился сокровенными чувствами, оставив их для себя, для своего сердца. Когда в его поселке Сокол осень разукрашивала сады броскими красками, он любил бродить с Люсей по тенистым аллеям, по улицам Тропинина, Поленова, Врубеля. Рядом тянулись живописные улочки, дома с плоскими и островерхими крышами. Шумел красочный листопад, но у молодых была в душе не осень - весна...

Подошел фронтовой Новый год. Вместо разноцветных елочных игрушек вспыхивали в разных направлениях яркие отсветы ракет, вычерчивали траектории трассирующие пули.

В столовой накрыли праздничный стол. Полковые повара приготовили большой торт. На нем рубиновыми буквами полыхали слова: "Смерть немецким оккупантам!" Майор Скляров хотел сперва отругать поваров: "Не могли написать что-нибудь поприятнее - "С Новым годом!", например, но потом решил - пусть останется. Пусть в эту новогоднюю ночь помнят соколы его полка - враг еще не сломлен, но его ждет заслуженное возмездие...