Мари Хермансон - Человек под лестницей

• Название: Человек под лестницей
• Автор: Мари Хермансон
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Триллер
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-227-02615-6

Какие тайны может скрывать старый дом? Двухэтажный коттедж в городке Кунгсвик был пределом мечтаний семьи Фредрика Веннеуса. Пока он не обнаружил, что в каморке под лестницей обитает маленький человек неприятной наружности. Фредрик пытался выжить грязного квартиранта, но противный коротышка Квод не собирался покидать свою обитель. Жизнь Фредрика превратилась в кошмар: сын проводил все больше времени в обществе Квода, бегая по лесу и стреляя белок, а жена приносила в постель запах подвальной затхлости. Квод убил собаку Бодиль Молин, их знакомой, а позже и сама Бодиль была найдена мертвой. Но никто не верил Фредрику, что во всем виновен человек под лестницей…

---

Под лестницей

— Могу я для начала узнать, как твое имя? — спросил молодой полицейский.

— Меня зовут Бьёрн Вальтерссон.

— О, так я тебя знаю. Ты делал нам мостки для причала. Хорошая работа. Уже четыре зимы прошло, а они как новенькие. Что случилось?

Бьёрн Вальтерссон откашлялся, не зная, с чего начать.

— Речь идет о моих соседях, Фредрике Веннеусе и Пауле Крейц. Два дня назад я обратил внимание, что их автомобиля нет во дворе. Я решил, что они уехали. Или, по крайней мере, один из них. Одновременно я заметил, что в доме раскрыты все окна. Это показалось мне странным. Все-таки сейчас не лето. Тем более если они уехали. Я подошел к их двери и увидел, что почтовый ящик доверху набит корреспонденцией и газетами.

— И что? — нетерпеливо произнес полицейский.

— Я позвонил, но мне никто не открыл. Я повернул ручку, и дверь открылась. Она оказалась незапертой. — Он снова откашлялся.

— Ну и ты вошел в дом, — подсказал полицейский.

— Да. В доме было очень холодно. Я позвал хозяев, но мне никто не ответил. Я увидел, что открыта дверь в каморку под лестницей, откуда доносились какие-то странные звуки. Я заглянул в каморку и увидел, что там кто-то лежит. На стене висел фонарь, и когда я его включил, то увидел, что это мужчина. Он был небрит, и от него ужасно пахло.

— Стоп, — сказал полицейский и потянулся к лежавшему на столе блокноту. — Ты говоришь, что под лестницей лежал мужчина?

— Да, наверное, какой-нибудь бездомный, забредший в пустой дом. Когда я осветил его фонарем, он зарычал и оскалил зубы, как собака. В нем было что-то жуткое. Я испугался и выбежал из дома. Если вы кого-нибудь туда пошлете… дом находится…

— Я знаю, где он находится. Мы сейчас приедем.

Временная мера

Свет. Зелень. Легкий ветерок, нежный, как дыхание, ласкал щеку. Пахло скошенной травой, воздух был свеж и прохладен.

Фредрик сидел на скамейке больничного парка. Он воспринимал все, что видел вокруг, как старого друга, которого он не встречал много-много лет. Было ли это лето таким, как всегда, или оно стало зеленее и красивее? Может быть, сильнее?

Все последнее время он пребывал в каком-то тумане, который рассеивался лишь изредка, и каждый раз это прояснение бывало страшно болезненным. В такие моменты он понимал, что с ним и где он находится, а потом туман снова окутывал его, словно спасительный защитный футляр, замыкавший в себе его исстрадавшуюся душу. Туман берег ее до той поры, когда она окрепнет и будет готова встретить мир со всей его беспощадной жестокостью.

И вот он, этот мир: вязы с сережками, которые слетали с ветвей и, крутясь, падали к его ногам — сухие и плоские, как облатки. Он вдыхал горький запах травы. Слышал смех и голоса людей.

Его психиатр, приятная женщина средних лет, рассказала ему, что его обнаружил сосед, Бьёрн Вальтерссон. Фредрик лежал в каморке, под последней ступенькой лестницы. Лежал совершенно истощенный, высохший и грязный. Он был так грязен, так тощ, зарос такой щетиной, что Бьёрн его не узнал, принял за чужого человека и обратился в полицию.

Фредрик просто не мог нигде застрять — как ему казалось, ибо ни Бьёрн, ни полицейские не увидели там никакого отверстия, куда можно было бы просунуть голову.

Но все же куда-то он сунул свою голову. Иначе и быть не могло, ибо ни один человек не станет по собственной воле лежать много дней без еды и питья. Наверняка он застрял и не мог вылезти.

Фредрик не помнил, как его нашли, как перенесли в машину скорой помощи и как отвезли в больницу. Но он хорошо помнил, что происходило до этого. Он помнил, как бродил по холодному дому и искал Паулу и детей, думая, что они уползли к Кводу.

На самом же деле оказалось, что их в это время вообще не было дома. Паула взяла детей и уехала с ними к своим родителям. Она боялась оставаться в одном доме с Фредриком. Во всяком случае, так она рассказала психиатру, излагая свою версию. Она пока не приезжала: бессмысленно было навещать его в таком состоянии.

Но сегодня она приедет. Он не станет ни в чем ее упрекать, не будет угрожать ей и не станет ее пугать. Он вообще ничего не будет говорить о Кводе. Квода больше не существовало.

Врач сказала, что Квод был вспомогательным порождением его собственной психики, которым он пользовался в тяжелых ситуациях.

— Это похоже на то, как человек, потеряв дом в результате наводнения или бури, строит себе временное убежище, — объяснила ему психиатр. — Этот временный дом не может стоять долго, он не годится для постоянного проживания и рано или поздно рушится. Теперь у тебя, Фредрик, есть возможность построить что-нибудь лучшее. Спокойно и без принуждения ты сможешь заново построить свою жизнь, опираясь на реальность, опираясь на себя — такого, каков ты на самом деле.

«Каков я на самом деле? — подумал Фредрик. — А каков я на самом деле?»

Когда-то он был экономическим советником в ратуше. Когда он был супругом художницы Паулы Крейц, отцом Фабиана и Оливии. Но это было очень давно. Теперь того человека больше нет.

Ожидая своей очереди перед кабинетом врача, Фредрик рассеянно листал лежавшие на столике газеты. Случайно он наткнулся на старую газету, в которой был напечатан репортаж из их дома. Фредрик вдруг увидел всю свою семью. Улыбающийся мужчина в соломенной шляпе и белой хлопковой рубашке показался ему чужим человеком. Станет ли он когда-нибудь прежним? Сейчас это казалось Фредрику невозможным.

Ему нужна оболочка, защита. «Он должен построить что-то новое» — так сказала врач. Но как будет выглядеть это новое? И как он сможет его создать — ведь он так измотан, так слаб.

Они договорились встретиться в больничном парке. Паула — и он знал это — не любила больниц. Они напоминали ей о боли, беспомощности, порванном сухожилии, крахе танцевальной карьеры и болезненных первых родах.

Но здесь, под высокими вязами, она с ним встретится, как обещала.

Наконец она пришла. Волосы, как всегда, стянуты в конский хвост, на плече болталась кокетливая крошечная сумочка. Вообще, выглядела Паула как школьница-подросток, а не как солидная художница и мать двоих детей.

Детей она не взяла. Как Паула и говорила, детей она оставила у матери. Правда, он все равно надеялся.

— В следующий раз, Фредрик, — сказала Паула.

Правильно, решил он, она хочет сначала на него посмотреть и оценить, можно ли показывать ему детей.

Но теперь он, по крайней мере, был самим собой. Он встал со скамейки и пошел навстречу Пауле и остановился, не дойдя двух метров. Она остановилась тоже. Он заметил, что она внимательно его разглядывает и неуверенно улыбается. Он хотел было прикоснуться к ней, но Паула, уловив его движение, сделала, словно невзначай, шаг назад и заговорила делано бодрым тоном:

— Привет, как дела? Ты неплохо выглядишь.

— У меня все хорошо. Как ты?

— У меня тоже все хорошо.

— Как поживают дети?

— У них вообще все отлично. Они передают тебе привет.

— Скажи им, что я скоро вернусь домой.

Она кивнула и села на скамейку.

— Здесь есть кафетерий, так что приглашаю тебя на чашку кофе, — сказал Фредрик.

— Нет, спасибо, я уже пила кофе. Здесь мне нравится больше, чем в кафетерии.

Да, действительно здесь было намного лучше. Тихо, спокойно, красиво. Здесь они были наедине друг с другом. Он сел рядом с Паулой. Между ними лежала ее маленькая сумочка.

Медленно и неуверенно заговорили они о том, что произошло. Фредрик был болен, но теперь он и сам это знал. Он очень сожалеет о том, что своим поведением нагнал страху на нее и на детей.

— Я тоже не сразу поняла, насколько тяжело ты болен, — призналась Паула. — Я не поняла, что ты принял за реальность фантазию Фабиана. Мне казалось, что для тебя это просто развлечение. Поэтому-то я и злилась на тебя.

— Но ты разве не верила, что он существует? Ты ведь тоже была сильно озабочена и даже хотела поменять замок.

— Да, сначала я тебе поверила. Мне стало страшно, когда он тебя укусил. Неужели это ты сам так сильно себя укусил?

— Я не знаю, — смущенно пробормотал Фредрик. — Мой врач тоже так думает.

— Ты часто кусал себе пальцы во сне. Как будто специально хотел причинить себе боль. Это было страшно, — тихо добавила Паула.

— И ты перестала верить?

Она пожала плечами.

— Я уже не знала, чему мне верить. Все, что ты говорил, не соответствовало действительности. Например, в каморке не было никакого подземного хода. Я не понимала, зачем ты говорил, что он есть. Я просто старалась об этом не думать. Я думала, что все пройдет, если мы просто не будем об этом говорить.

— Да, ты всегда думала, что любая неприятность пройдет, если о ней не говорить.

— Но нельзя говорить о вещах, которые не существуют, — запротестовала Паула.

— Почему нет? Мы с моим врачом часто обсуждаем вещи, которые не существуют. Достаточно того, что их чувствуют, и тогда о них можно говорить.