Анатолий Аврутин - Журнал «День и ночь» 2009 № 5-6

• Название: Журнал «День и ночь» 2009 № 5-6
• Автор: Анатолий Аврутин
• Издательство: ООО «Редакция литературного журнала для семейного чтения „День и ночь“»
• Жанр: Публицистика
• Год: 2009

---

Ну, слава Богу, ушла. Вот соседи им попались! Бесконечные скандалы, разборки… В какой-то мере он понимал Михаила: с такой женой не то что запьёшь — жить не захочется. Она его раздражала неимоверно. Но с другой стороны, у соседей бывали дни и вполне мирные, а отношения — настоящая идиллия.

Виктор уже собрался улечься в постель, но тут на площадке опять послышались крики, шум, в дверь забарабанили…Он открыл дверь — Зульфия, придерживая оторванную полу халата, ринулась мимо него в прихожую.

«Ну и вечерок, — вздохнул он. — Когда они теперь угомонятся! Сиди тут, слушай её болтовню. До чего же нудная баба».

За стеной Мишка включил музыку, что-то падало, звенело — похоже, это всё будет продолжаться до утра.

Время шло. Он напоил гостью чаем, посмотрел вместе с ней очередную серию какого-то глупейшего сериала, который вообще никогда не смотрел, послушал её комментарии — и устал до предела.

— Вить, — она просительно смотрела на него, — может, я у тебя переночую? Ведь до утра, паразит такой, теперь не угомонится. Развестись с ним, что ли? Надоел со своей пьянкой, скотина!

Он молчал. Нет, это уже сверх меры, наглость какая — ночевать она у него собралась! Хотя она не раз у них ночевала, но тогда хоть Юлька дома была.

— Ну, ладно, устраивайся, хочешь в детской, хочешь здесь, в гостиной, а я пойду спать, устал что-то сегодня, — спать ему не хотелось, но общаться с ней не было никакого желания. Лучше почитать что-нибудь перед сном.

В дверь тихонько поскреблись. Он прислушался — Зульфия, что ли? С неё станется. Да нет, показалось… Опять тихий стук. Он подошёл к двери.

— Вить, открой, поговорить надо.

— Ты чего, Зульфия? Ночь уже. Я сплю.

— Да не спишь ты, я же слышу, как ты ворочаешься, — она хихикнула. — Мне страшно, я одна боюсь. Открой.

— Слушай, ты чего, совсем уже! Иди спи.

— Ну что ты за мужик, Вить, ты чего, боишься меня, что ли? — опять захихикала она. — Слышь, Витя, открой.

— Зульфия, прекращай свои шутки, мне завтра рано вставать.

Она ещё некоторое время поскреблась, повозилась с ручкой, но дверь была на защёлке.

Он долго не мог заснуть, разозлённый до крайности — ну, совсем совесть потеряла. Нет, надо сказать жене, чтобы кончала с ней дружить. Какая это подруга! Юля спокойная, домовитая, а тут эта, с её матерками, со сплетнями да скандалами… Да ещё так нагло пристаёт к чужому мужу. Не зря, видать, Мишка её гоняет — есть за что.

Уснул он уже далеко за полночь, и вот результат — проспал. Соседки уже не было, даже не слышал, когда она ушла. Надо отвадить её. Наглая, как танк. Ни стыда, ни совести!.. Не дожидаясь лифта, бегом спустился вниз, еле успел вскочить в автобус, почти пустой в это время, даже место у окна было свободное, удастся подремать, пока едет.

2.

Настроение у Юли было самое распрекрасное. Правда, сначала немножко погрустила об оставленной дочке, но, как известно, первую часть пути думаешь о том, что оставил, а вторую о том, что ждёт впереди… Впереди её ждала встреча с мужем, к тому же ей удалось вырваться пораньше — собиралась вернуться в субботу, а сегодня только пятница. Вот обрадуется!..

Водитель, Сашка, её друг детства и давний воздыхатель, украдкой посматривал на неё и тоже улыбался. Впрочем, улыбался он совсем невесело. Когда-то между ними была любовь, по крайней мере, так он считал. Сначала носил её сумку из школы, потом провожал с дискотеки, и все вокруг считали, что со временем они поженятся. Но она поступила в институт, а он остался в деревне, не хотел бросать мать одну, да и оценки в аттестате были так себе, средненькие.

Она писала ему из города, приезжала на каникулы, и они снова были вместе, но Сашка чувствовал, что Юля становится совсем чужой. Слушая её рассказы о весёлой студенческой жизни, он понимал, что ему в этой жизни места нет. Потом письма от неё перестали приходить, и скоро Сашка узнал, что она вышла замуж. С тех пор они ни разу не встречались, а тут вдруг она приехала с дочкой.

Она прожила в деревне две недели, и за эти две недели Сашка окончательно убедился, что ему, кроме Юльки, никто не нужен. Любовь с новой силой вспыхнула в его сердце. Она как будто ничего не замечала или делала вид, что не замечает. Охотно сидела с ним вечерами на скамейке возле дома, болтая ногами, как девчонка, хохотала, слушая его рассказы о службе в армии, об одноклассниках, разъехавшихся кто куда.

Он катал её на мотоцикле, к удивлению и осуждению односельчан: где это видано, чтобы мужняя жена да с чужим парнем раскатывала, голыми коленками сверкала!.. Поползли шепотки, но она на это не обращала внимания. Сашка ей нравился — он стал такой красивый, возмужавший, сильный! Нравился — но и только. Он был как брат, как друг из далёкого прекрасного детства. У неё и мысли не возникало о чём-то другом, кроме дружбы. Рассказывая о своей счастливой жизни, о муже, она не замечала, какие душевные муки ему причиняет.

И вот он везёт её в город, и сердце его разрывается от горя. Она едет к мужу, радуется, светится просто вся. Когда он теперь увидит её? Да и что толку — она чужая жена.

Он вдруг резко повернул руль, и машина, спотыкаясь на ухабах, побежала по лесной узкой дороге. Ветки хлестали по лобовому стеклу, запахло сыростью и грибами.

— Ты чего, Саш? Куда ты? — удивилась Юля.

— Покажу тебе одно местечко, моё любимое.

— А что за место? — с любопытством спросила Юля.

— Сейчас увидишь.

Они остановились на высоком берегу, внизу широкой лентой сверкала река. Далеко, у самого горизонта синели горы. «Горыны», как называла их дочь.

— Ой, как красиво! Слушай, а чего мы сюда раньше не приехали? Я и не знала, что тут у нас такие красивые места есть. А лес какой! Наверно, грибов полно!

Он молчал. Она повернулась к нему и не узнала его, так изменилось Сашкино лицо.

— Саш, что с тобой? Случилось что-нибудь?

— Случилось!

— Что? Что?

Он шагнул к ней, и она вдруг испугалась.

— Люблю я тебя, вот что! — вдруг сказал Сашка.

— Ну. Саша…я тебя тоже люблю, — дотронувшись до его локтя, сказала она, пытаясь всё перевести на шутку. Он сердито вырвал руку.

— Любишь ты, как же! Бросила меня, укатила в свой город, а теперь «люблю».

Юля растерялась. Какая любовь? Зачем он? Так всё было хорошо!

— Я тебя как увидел — всё! Не могу я без тебя, Юлька, понимаешь? — он сделал попытку обнять её, но она испуганно отскочила. — Выходи за меня, уедем куда-нибудь…Юлька… — глаза его стали сумасшедшими.

— Саша, успокойся, ты что?.. Прекрати сейчас же! Он снова попытался её обнять, она уворачивалась, но не так-то просто было вырваться из его крепких рук. Губы его были сухие и горячие, и когда он отпустил её, она ещё долго чувствовала их вкус на своих губах.

— Ты что, с ума сошёл! Дурак! — разозлилась она. — Поедем сейчас же! Или я пешком пойду! — Она схватила свою сумку и пошла назад, к шоссе.

— Ладно, кончай психовать, — он догнал её на повороте. — Да садись ты! Пешком она пойдёт.

До города ехали молча. Сашка, остервенело жал на педаль, и ни разу не взглянул на Юлю. На щеках его играли желваки, губы были плотно сжаты. Не доезжая до своего дома, она попросила его остановиться.

— Пока! — она, не оглядываясь, пошла к дому. Надо скорее забыть всё это. Вот дурак, Сашка, чего ему вздумалось.

Наконец-то дома. Сбросив туфли и оставив сумку в прихожей, она направилась в ванную — смыть с себя дорожную пыль и вообще. всё смыть. Её ещё жгло воспоминание о Сашкином поцелуе. И ей было неприятно. Ей казалось, что Витя сразу догадается, что с ней произошло, у неё же всегда всё на лице написано. Она посмотрела в зеркало — и обомлела. На зеркале выделялись написанные яркой красной помадой слова: «Милый! Спасибо за ночь. Люблю. Целую». Что это? Кто это написал? Она растерянно оглядывала ванную и вдруг увидела на полочке тюбик помады. Это не её помада. а чья тогда? Юле показалось, что она уже где-то видела такую. Да-да, у Зульфии точно такая же. Но… почему она здесь? Выходит, это Зульфия написала? Господи. Она, что — ночевала здесь?! Юля побежала в спальню — постель была разобрана, простыни скомканы, одна подушка валялась на полу. Боже мой. Виктор, такой аккуратист, всё у него всегда по полочкам, а тут. Нет, нет, надо успокоиться, здесь какое-то недоразумение. Виктор не мог. А это что? Пуговица. Она подняла её — пуговица была вне сомнения от соседкиного халата.

Как была, полураздетая, Юля побежала на площадку, сейчас она всё выяснит. На звонок никто не отвечал. Позвонив ещё несколько раз, она вернулась домой. Да что же это такое! Вдруг она вспомнила всё: и частые посещения Зульфии, и её откровенные заигрывания с Виктором…А она-то, дура, всё подшучивала над ним. Дошутилась!

В замке заскрежетал ключ, раздался удивлённый голос мужа, и через секунду он появился на пороге.