Евгений Костюченко - Динамит пахнет ладаном

• Название: Динамит пахнет ладаном
• Автор: Евгений Костюченко
• Издательство: АСТ, Хранитель, Астрель-СПб
• Жанр: Боевик
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-050137-3, 978-5-9762-6079-5, 978-5-9725-1090-0

Бывших офицеров не существует. Они выходят в отставку. Иногда они покидают родину. Но верность присяге сохраняют до последнего вздоха.

Граф Орлов, офицер российского Генштаба, вышел в отставку и поселился в Америке. Но даже здесь не смог оставаться в стороне от необъявленной войны против России.

Потому что таков долг воина — бить врага там, где его найдет.

---

До соседнего города они доехали на дилижансе и, переночевав в привокзальной гостинице, сели на поезд, купив билеты до Остина. Однако на первой же остановке сошли, чтобы позавтракать в станционном буфете, да и не вернулись. Снова дилижанс, и снова гостиница в маленьком городке. Еще день они провели в Брайане, в отеле, который находился как раз напротив местного офиса его заклятых конкурентов, компании «Стандард Ойл». Стоя вечером на балконе, Орлов покуривал трубку и, чтобы развлечься, рассчитывал, сколько понадобится динамита, чтобы стереть с лица земли подобные офисы по всему штату, а лучше бы по всему свету.

Он старался лишний раз не думать о том, что теперь будет с Верой. Надеяться на уничтожающую силу огня не стоило. Трупы рано или поздно опознают, и те, кто охотится за Верой, снова бросятся в погоню и снова начнут раскидывать сети. А охотятся за ней серьезные люди, очень серьезные, к тому же нанятые кем-то из тузов. Картина вырисовывалась безрадостная. Туз, который сотрудничает с террористами и бандитами, должен быть весьма уверенным в своей неуязвимости со стороны Закона. Такая уверенность — признак очень больших денег. А очень большие деньги позволяют совершать невозможное. Например, можно снабдить фотографиями Веры не только частных сыщиков, но и всех полисменов штата, а также всех железнодорожных кассиров, кондукторов и ревизоров.

Он вспомнил, как засуетился агент на станции Мэйсон-Сити, спеша отбить телеграмму своему начальству. Есть связь между той телеграммой и взрывом вагона? Думать, что такой связи нет — значит, обманывать самого себя. Но если такая связь есть — значит, Вера обречена.

Он на миг представил, какая машина начала раскручиваться, когда Вера сбежала из Эль-Пасо. Как они могли ее поймать? Заявить в полицию, что некая дамочка сбежала с сумкой, полной ворованных денег? Нет, они поступили хитрее. Откуда в банках Техаса стало известно, что в обороте могут появиться банкноты из Монтаны? Этот сигнал мог исходить только от бывших владельцев исчезнувшей сумки. Они точно рассчитали, что Вера может попасться именно при обмене купюр.

А если бы не попалась?

А на этот случай они могли заявить в то самое агентство, которое разыскивает беглых иностранных преступников. Или для начала — в русское посольство. А уж оттуда ушел заказ в агентство.

Все это только на первый взгляд кажется слишком сложным. Для Важных Лиц нет ничего сложного.

Значит, Вера обречена.

Они найдут ее рано или поздно.

Чем он может ей помочь? Спрятать у себя в подвале? Она не станет прятаться. Не для того приехала.

Так чем же ей помочь? Просто быть рядом и ждать, когда могучая и безжалостная машина раздавит их обоих?

Нет, лучше ни о чем таком не думать. Лучше любоваться офисом «Стандард Ойл» и представлять, как красиво он вспыхнет, если его поджечь с четырех сторон…

— Какой приятный вечер, — сказала Вера, выходя на балкон из своего номера. — За что я люблю юг, так это за вечера. Когда воздух становится прозрачным и душистым, как вино. Особенно сейчас, поздней осенью.

— Осень лучше проводить в Новой Англии, — ответил Орлов. — Ты бывала в Вермонте?

— Нет. Но я знаю, о чем ты. Я была в Бостоне, и видела эти леса, сады и парки. Это безумие красок… Правда, тогда у меня было не то настроение, чтобы любоваться природой.

— А сейчас?

— Сейчас… — Она облокотилась о перила рядом с ним, и он снова почувствовал запах ее духов. — В Бостоне я ходила по фабрикам, встречалась с рабочими, и восьмичасовой рабочий день был для меня важнее, чем красота мира. Да и о какой красоте можно думать, когда тебя окружают людские страдания? А сейчас… Сейчас я свободна от всего. Я живу, и понимаю, что это чудо. А чудо не может длиться долго. Наверно, поэтому я и стала замечать, как хорошо вокруг.

— Да, это чудо, что мы еще живы, — согласился Орлов.

— Не знаешь, много ли там было людей, в том вагоне?

— С десяток.

— Как можно было взорвать вагон на ходу?

— Не знаю. Тебе виднее, как это делается.

Она выпрямилась, гневно глянув на него, и развернулась, чтобы уйти к себе в номер. Но он сказал:

— Постой. Я не хотел тебя обидеть.

— Тем не менее, тебе это почти удалось.

— Не уходи. Надо поговорить, пока нам никто не мешает.

— Кто же может помешать супружескому разговору, Павел Григорьевич? — насмешливо сказала Вера, снова прислонившись к перилам. — Тем более, ночью. Должна заметить, конспиратор из вас весьма посредственный. Записали меня в жены, а ночуем врозь. Подозрительно как-то.

— В наши годы супругам позволительно спать в разных комнатах. Но я не об этом. — Орлов принялся раскуривать угасшую трубку, скрывая смущение. — Я хочу сказать…

— В наши годы? — повторила Вера. — Давно мне не говорили столь изысканных комплиментов.

— Я хочу сказать, что не повезу тебя в Сан-Антонио.

— А куда?

— Никуда.

— Никуда? — упавшим голосом повторила она. — Как прикажете вас понимать?

— Понимай, как хочешь. Я долго думал об этом. Сначала хотел предложить тебе нечто вроде сделки. Знаешь, я так привык. Сделка, соглашение сторон, договор. Здесь такие отношения. Чтобы получить, надо отдать. За все надо платить. Деньгами или трудом. Но ты — особый случай, и если бы я сказал одно только слово «сделка», ты бы обиделась.

— Я не обидчива. Но ты прав, это слово звучит гадко. Однако что же ты хотел предложить?

— Свободу. Я дам тебе денег и помогу выбраться отсюда. И ты — свободный человек. Можешь все начать сначала. Хоть здесь, хоть дома. Или в любом другом месте. Мир — большой.

— Мир — маленький, — сказала Вера. — И тесный. Но погоди, а как же твоя служба? Ты же должен… У тебя, наверно, контракт? Ну я не знаю, как это у вас называется.

— Да, я подписал контракт. Должен обеспечить охрану федерального маршала. Не обеспечил. Но кое-что еще можно исправить. Вот этим я и займусь. А сдавать тебя властям иностранного государства — слуга покорный. Тем более что этого нет в контракте.

Вера покачала головой:

— Ты иезуит похлеще моего адвоката. Но пусть так и будет. Итак, ты предлагаешь мне свободу. И что же я должна дать взамен, если это сделка?

— Это не сделка! — твердо сказал он. — Но ты можешь мне помочь.

— Как?

— Мне нужен Стиллер.

— Зачем?

— Убью его. Иначе он убьет еще многих. Ты знаешь о нем больше, чем я. Его связи. Места, где он может быть. Возможно, вспомнишь еще что-нибудь. Ты могла бы мне помочь. Но даже если не поможешь, ты все равно свободна. Я тебе не конвоир. Потому что теперь у меня есть дела поважнее.

— Вот как! — В ее голосе звучало разочарование. — Совсем вы, граф, разучились деликатному обращению. Мало того, что старухой меня обозвали, так еще и старуха-то оказалась неважная.

— Ты своя, с тобой можно не деликатничать.

— Ну да, понятно. Спали под одним одеялом, из одного котелка ели. Я для тебя не дама, а боевой товарищ, так получается?

Она фыркнула и решительно направилась в свой номер.

— Ты не ответила!

— Спокойной ночи, старый товарищ! — бросила она и хлопнула дверью так, что стекла зазвенели.

* * *

Из Брайана они отбыли на дилижансе, продолжая играть роль супругов. Сошли в Винстоне и сели на пароходик, спускавшийся по реке к заливу. «Здесь и оборвутся следы, — думал Орлов. — Даже если кто-то сумеет проследить весь ее путь от здания суда в Ван Хорне до причала в Винстоне, здесь он остановится. Потому что очевидно — следующий пункт маршрута — Галвестон. То есть порт. А порт — это порог, за которым начинается иной мир. И где ее искать, в том мире? Умный поисковик остановится здесь, в Винстоне. А дураки пусть рыщут по пирсам Галвестона».

Однако на самом деле он вовсе не собирался тащиться на пароходе так далеко. Рано утром, затемно, они с Верой сошли на севастопольской пристани.

— Вот мы и дома, — проговорил Орлов, оглядывая пустынную набережную.

— Дома?

— Я тут живу. И ты поживешь какое-то время. В моем доме есть свободные комнаты. Выберешь любую.

— У тебя большой дом?

— Да, большой. Слишком большой для меня. Там раньше жила большая семья, а я поселился один. Дом в два этажа. Еще флигель во дворе, для прислуги. Конюшня большая, в восемь денников. А у меня всего-то пара лошадей там стоит. Прислуги тоже невелика команда — хозяйка да ее внучка. Вот так мы втроем занимаем целый дворец.

— Как долго я смогу там жить?

— Посмотрим. Я и сам ведь ненадолго сюда. Но ты не волнуйся. Можешь оставаться, сколько захочешь.

— А ты?

— А меня ждет Мэтью Стиллер. Ты ведь скажешь, где его найти?

— Если б я знала!

— Давай поговорим об этом после завтрака. Знаешь, моя хозяйка, тетя Анита, печет такие оладьи…

Газовые фонари горели перед зданием мэрии и вдоль парадного спуска к набережной, но дальше вдоль реки стоял густой утренний мрак. В орловском особняке светилось одно угловое окошко.