Ульрих Комм - Фрегаты идут на абордаж

• Название: Фрегаты идут на абордаж
• Автор: Ульрих Комм
• Издательство: Ферлагсхауз
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1971

Эта приключенческая повесть немецкого писателя Ульриха Комма повествует о флоте Ганзейского союза времен второй половины XVII века.

---

— Не берусь судить, — сказал он, — какое из двух изображений более достоверно, скажу лишь одно: во время войны надо знать точно, для кого держать ворота открытыми, а для кого — запертыми. Вы мне лучше скажите, как обстоят дела с бранденбургским флотом?

— Каперские корабли Беньямина Рауле базируются в Глюкштадте; оттуда они совершают дерзкие вылазки против шведов. В Северном море они уже захватили несколько шведских парусников. В настоящее время Бранденбург имеет восемь военных кораблей, правда, все они размерами уступают «Леопольду Первому»: фрегат «Берлин», которым командует Корнелис Реерс, имеет шестнадцать пушек, «Наследный принц» — тридцать две, «Потсдам» — всего двенадцать, двухмачтовый гукер «Клеве» — восемь, и флейт «Троммель» они используют как транспорт. Остальные три фрегата Бранденбург зафрахтовал на неопределенный срок.

— И они тоже базируются в Глюкштадте?

— Базы у них в Глюкштадте и Эмдене, — отвечал комендант, — но пока что они ничего особенного не совершили.

— Наверное, адмирал у них подкачал? — спросил Михель Шредер.

— Не знаю, может быть, оно и так, — отвечал портовый комендант. — Во время неудачной попытки взять Карлсбург Симон де Болсей называл себя адмиралом и генералом флота курфюрста, однако, по правде сказать, он не был ни тем, ни другим, а всего лишь полковником.

Сказав это, он выпил предложенный Карфангером стакан рому и спустился по фалрепу в портовый бот, в котором и отбыл с «Леопольда».

Полковник — и командует эскадрой? Карфангер покачал головой и молча отправился в свою каюту.

Несколько часов спустя караван поплыл дальше вверх по Эльбе. Вскоре китобойцы ошвартовались возле салотопок, «купцы», пришедшие из Архангельска, бросили якорь в альстерской гавани, и едва «Леопольд Первый» собрался стать на якорь между Георгсвердером и Грасброком, чтобы приветствовать город обычным салютом, как над Эльбой прогремели два пушечных выстрела. Судя по звуку, это были орудия небольшого калибра — двух — или трехфунтовые; стреляли ниже по течению, где-то на траверзе Альтоны.

— Что это было, лейтенант? — обернувшись, спросил Карфангер.

— Это не я, господин адмирал, — отшутился Михель Шредер, — на этот раз точно не я.

— Оставьте ваши шуточки, лейтенант, — одернул его адмирал и стал взбираться на квартердек.

С высоты его Карфангер разглядел ниже по течению два легких фрегата, шедших вверх по Эльбе. На шпринтове шедшего впереди развевался синий флаг с золотыми лилиями, на топе фок-мачты реял длинный раздвоенный красно-белый вымпел, а на топе грот-мачты — белый флаг; это был француз.

Его преследователь шел под белыми флагами с красным бранденбургским орлом.

— Вот так история! — воскликнул Карфангер. — Что же нам делать, если француз подойдет на выстрел? Всадить ему лаг в ватерлинию и отправить на дно Эльбы?

Империя по-прежнему воевала с Францией, и имперский город Гамбург, по существу, не имел права стоять в стороне. С другой стороны, Карфангер обязан был подчиняться решению совета и адмиралтейства, которые всячески избегали обострения отношений с Францией. Но, может быть, за последнее время их позиция в этом вопросе изменилась, может быть, найден лучший выход из положения, о котором ни он, ни комендант порта пока не знают?

— Какие будут приказания, господин адмирал? — Михель Шредер задал этот вопрос как бы от имени всех офицеров, которые между тем тоже успели подняться на квартердек.

— Главный боцман! — крикнул Карфангер вместо ответа. — С якоря сниматься!

— Есть сниматься с якоря, адмирал!

— йтенант! Свистать всенаверх! Сигнал «К бою! «

— Есть сигнал «К бою! « — Михель Шредер скатился с квартердека.

— Старший штурман! Поднять бизань и верхние паруса! Право на борт!

— Есть право на борт, господин адмирал! — Бернд Дреер сбежал вниз, на шканцы, на ходу отдавая команды; через несколько секунд матросы уже карабкались на мачты. Тем временем готлангеры под звуки боевых рожков выкатывали пушки. Якорная команда налегла на вымбовки, и толстый якорный канат начал наматываться на шпиль.

— Вы хотите взять его в оборот? — спросил Венцель фон Стурза и, не дожидаясь ответа, воскликнул: — Правильно! Заставьте господ ратманов занять ясную позицию, если они сами не могут на это решиться.

— Однозначный приказ был бы мне больше по душе, — отозвался Карфангер, не спуская глаз с обоих встречных кораблей, которые уже миновали укрепления Альтонских ворот.

Якорь подняли, и «Леопольд Первый» задрейфовал вниз по течению. Со скрипом обернулись вокруг мачт и стеньг реи, и тяжелый фрегат послушно развернулся форштевнем вдоль фарватера. Затем корабль лег на другой галс и пошел в направлении левого берега реки: Карфангер хотел выиграть пространство для маневра, а заодно не дать французу ускользнуть в один из рукавов Эльбы.

Но француз и не собирался этого делать; неожиданным маневром он развернулся форштевнем и правому берегу и… проскочил в альстерскую гавань.

— Вот те на! — присвистнул Михель Шредер. — Теперь попробуй, вытащи его оттуда!

— Что ж, пусть теперь совет думает, как уладить инцидент, — решил Карфангер и приказал бросить якорь у входа в альстерскую гавань. Бранденбургский фрегат «Берлин», преследовавший француза, проделал тот же маневр, и вскоре на борт «Леопольда Первого» поднялся его капитан Корнелис Реерс.

— Дальнейшее уже зависит не от меня, а от решения совета, капитан Реерс. — Это было все, что мог ему сказать Карфангер.

На следующий день в совете и адмиралтействе вспыхнули горячие дебаты по поводу требования бранденбургского посланника фон Герике выдать французский корсарский корабль «Дюнкерк». Ратманы, стараясь сохранять спокойствие, выслушали посланника, а затем принялись размышлять, как им выпутаться из этой истории с наименьшими потерями. Все аргументы и ссылки на нейтралитет Гамбурга бранденбургский посланник вежливо, но решительно отверг, заявив, что войну с Францией ведет вся империя и никому не дано права занимать в этой войне какую-то особую позицию.

Господину фон Герике было обещано, что совет подробнейшим образом обсудит ситуацию и известит посланника о принятом решении. Едва за бранденбуржцем закрылась дверь зала заседаний совета, как почтенные ратманы повскакали с мест и затеяли ожесточенную перепалку. Каждый пытался свалить ответственность за создавшееся положение на других. И только адмирал Карфангер неподвижно сидел в своем кресле и молчал, словно все происходящее его не касалось. В конце концов Иоханн Шульте потребовал от него высказать свое мнение.

— Что бы вы хотели сейчас от меня услышать? Какой совет вам вдруг понадобился — ведь до сих пор все вы оставались глухи к моим предупреждениям? Все что я могу посоветовать, это — удовлетворить требование бранденбургского посланника и выдать французских корсаров.

— А что будет с французской торговлей! — закричали несколько ратманов одновременно. — Кто нам будет продавать соль, господин Карфангер, уж не португальцы ли? А дополнительные расходы на более длительное плавание вы нам возместите?

— И расходы на постройку новых кораблей, — ввернул Утенхольт, также приглашенный для участия в обсуждении в качестве представителя судовладельцев. — Ведь нашим караванам придется всякий раз плыть через Бискайский залив и дальше на юг, то есть — прямо под дула пушек берберийских пиратов, поджидающих добычу у входа в лиссабонскую гавань!

— Я полностью согласен со старейшиной наших судовладельцев, — заявил Лоренц Ворденхофф. — Страховые сборы в этом случае возрастут настолько, что нам скоро придется продавать нашу сельдь себе в убыток, иначе она протухнет прямо в пакгаузах. Может быть, господин адмирал потребует постройки еще нескольких конвойных фрегатов, чтобы мы могли защищать наши караваны и от французских корсаров? Ибо если мы испортим отношения с Францией, то гамбургским «купцам» лучше вообще не появляться в Ла-Манше.

— Прочный мир со всеми странами, в том числе и с Францией, лучше любых конвойных фрегатов! — воскликнул Карфангер. — Однако если французы предпочитают выступать против нас с оружием в руках, то надо платить им той же монетой. Но как может империя вести успешную войну, если каждая из немецких земель, каждый вольный город будет при этом втихомолку обделывать свои собственные делишки. Тогда каждому придется самому расхлебывать заваренную кашу; Гамбург, например, занят этим уже сейчас, и господа ратманы не станут утверждать, что это занятие — из приятных. Поэтому я считаю первейшим и наилучшим средством против засилья французов заключение прочного союза со всеми приморскими немецкими государствами и городами: с Временем, Любеком, с графствами Ольденбург и Фрисланд, с герцогством Мекленбург, в особенности же — с курфюршеством Бранденбург.