Анна Комнина - Алексиада

• Название: Алексиада
• Автор: Анна Комнина
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1965

Книга представляет описание истории царствования византийского императора Алексея I Комнина, написанное после его смерти дочерью. Хорошо знакомая с событиями того времени, Анна Комнина сообщает ценнейшие, подчас уникальные сведения о Первом крестовом походе, о войнах Византии с норманнами, печенегами, сельджуками, о многочисленных внутренних смутах и еретических движениях.

Книга по праву считается ценнейшим историческим памятником.

---

На исходе зимы, когда уже начинало улыбаться весеннее солнышко, Алексей вызвал к себе из Эпидамна своего шурина Иоанна Дуку и назначил его великим дукой флота[875]. Вверив Иоанну отборное сухопутное войско, император приказал ему двигаться по суше против Чакана[876], а командование флотом поручил Константину Далассину и велел ему плыть вдоль берега; одновременно приблизившись к Митилене, оба полководца должны были с двух сторон — с моря и с суши — завязать бой с Чаканом.

Подойдя к Митилене, Дука сразу же соорудил деревянные башни и, используя их как опорный пункт, начал упорное наступление на варваров. Чакан, поручивший ранее охрану Митилены своему брату Галаваце[877], спешно прибыл туда, выстроил войско в боевой порядок и сам вступил в бой с Дукой, ибо понимал, что у Галавацы не хватит сил для борьбы с таким славным воином. Завязалось упорное сражение, которое окончилось только с наступлением ночи.

С этого момента Дука в течение трех месяцев, не переставая, ежедневно атаковал Митилену и с восхода до заката геройски сражался с Чаканом. Но труды Дуки не приносили плодов. Самодержец, получая об этом известия, сердился и досадовал. Как-то, расспрашивая воина, явившегося из Митилены, и узнав, что сражения не приносят Дуке никаких результатов, император спросил его, в котором часу вступают они обычно в бой с Чаканом. Воин ответил, что, мол, при первых лучах солнца. Тогда император задал второй вопрос: «Кто {246} из сражающихся обращен лицом к востоку?» — «Наше войско», — ответил тот. Император, умевший мгновенно улавливать суть дела, тотчас понял причину неудач и быстро набросал письмо[878] к Дуке, где советовал отказаться от утренних битв с Чаканом и, таким образом, не бороться одному с двумя противниками: с солнечными лучами и самим Чаканом. Он рекомендовал нападать на врагов лишь в то время, когда солнце, пройдя через меридиан, станет клониться к закату. Он вручил это письмо воину, несколько раз повторил свой совет и, наконец, решительно сказал: «Если вы нападете на врагов после полудня, то сразу же одержите победу». Воин передал это Дуке, который даже в малом никогда не пренебрегал советами самодержца.

На следующий день варвары, как и обычно, вооружились, но противник не появлялся (ведь ромейские фаланги согласно наставлениям самодержца не выходили из лагеря), и они решили, что в этот день боя не будет, сняли с себя оружие и остались на месте. Однако Дука не пребывал в бездействии. Когда солнце достигло зенита, он вместе со всеми воинами уже был при оружии, когда же солнце склонилось к закату, выстроил в боевой порядок войско и с боевым кличем и громкими криками неожиданно напал на варваров. Но Чакан не растерялся, он немедленно хорошо вооружился и сразу же завязал бой с ромеями. В это время подул сильный ветер, и, когда бой перешел в рукопашную схватку, столб пыли поднялся до самого неба. Частично из-за слепящего глаза солнца, частично из-за ветра, несущего в лицо пыль, а также из-за того, что натиск ромеев был в этот раз сильнее обычного, варвары потерпели поражение и обратили тыл.

После этого Чакан, не будучи более в состоянии выдерживать осаду и не имея сил, достаточных для непрерывных боев, предложил заключить мир и просил только разрешить ему беспрепятственно отплыть в Смирну. Дука согласился и взял двух заложников из числа знатных сатрапов. Так как Чакан тоже попросил заложников, Дука выдал ему Александра Евфорвина и Мануила Вутумита (оба — храбрые и воинственные мужи) при условии, что Чакан, уходя из Митилены, не совершит никакого насилия над ее жителями и никого из них не увезет в Смирну, сам же он со своей стороны обещал позволить Чакану беспрепятственно отплыть в Смирну. Они дали друг другу клятвы, и Дука уже не волновался, что Чакан, уходя, причинит вред митиленцам, а Чакан — что его будет беспокоить ромейский флот во время переправы. Но как «не научился рак ходить прямо»[879], так и Чакан не отказался {247} от своих мерзостей. Он попытался увести с собой всех митиленцев вместе с их женами и детьми.

Между тем Константин Далассин, в то время талассократор, не успев еще согласно приказу Дуки причалить на своих кораблях к какому-то мысу[880], узнал обо всем происходящем, явился к Дуке и попросил разрешить ему вступить в бой с Чаканом.

Дука же, соблюдая данную им клятву, медлил с решением. Далассин настаивал и говорил следующее: «Давал клятву ты, меня же при этом не было. Ты и соблюдай свою клятву, а я тогда не присутствовал, не клялся, ничего не знаю о вашем договоре и вступлю в бой с Чаканом». Как только Чакан отчалил и прямым путем направился к Смирне, его быстрее, чем слово сказывается, настигает Далассин; он немедленно нападает на Чакана и начинает преследовать его. Дука же подошел к остальному флоту Чакана в момент, когда тот отчаливал, захватил корабли и освободил из рук варваров пленников и военнопленных, в оковах содержавшихся на судах.

Тем временем Далассин захватил многие пиратские корабли Чакана и приказал умертвить их команды вместе с гребцами. Чуть было не попал тогда в плен и сам Чакан. Однако этот плут, предчувствуя опасность, перешел на одно из легких судов и незаметно ускользнул. Предвидя события, Чакан заблаговременно велел туркам, находившимся на материке, расположиться на мысе и ждать, пока он благополучно не достигнет Смирны или же, встретив врагов, в поисках убежища не причалит на корабле к мысу. И Чакан не ошибся в своих расчетах: причалив к мысу, он соединился с поджидавшими его турками, направился к Смирне и вскоре туда прибыл.

Вернувшись с победой, Далассин встретился с великим Дукой. Дука же, после того как Далассин вернулся, укрепил Митилену и направил большую часть ромейского флота против островов, находившихся под властью Чакана (Чакан успел занять многие из них). Приступом овладев Самосом и некоторыми другими островами, он вернулся в царственный город.

2. Через несколько дней самодержцу стало известно, что Карик[881] восстал и захватил Крит, а Рапсомат занял Кипр. Против них Алексей послал с большим флотом Иоанна Дуку. Когда критяне получили сведения о прибытии Дуки на Карпаф[882], который, как они знали, расположен недалеко от Крита, они напали на Карика, зверски убили его и сдали Крит великому дуке[883].{248}

Дука укрепил остров, оставил для его защиты значительные силы и отплыл на Кипр. Как только Иоанн причалил к острову, он сразу же с ходу овладел Киринией[884]. Узнав об этом, Рапсомат стал усиленно готовиться выступить против него. Покинув Левкусию[885], он занял холмы около Киринии и разбил там свой лагерь. Этот человек, неопытный в военном деле и неискушенный в полководческом искусстве, все оттягивал бой. Ему бы неожиданно напасть на ромеев, а он все откладывал сражение, причем делал это не потому, что не был готов к нему и собирал силы для предстоящей битвы (напротив, у Рапсомата все было готово, и он, если бы только захотел, мог немедленно начинать бой), а потому, что просто не желал вступать в схватку.

Рапсомат вел войну так, как будто это была детская игра: малодушно отправлял к ромеям послов, словно рассчитывал привлечь врагов на свою сторону сладкими речами. Я полагаю, он поступал так то ли из-за своей неопытности в военном деле (как я слышала, он лишь незадолго до того впервые взявший в руки меч и копье, не умел садиться на коня, а забравшись в седло, боялся и волновался, когда надо было ехать; так недоставало военного опыта неопытному Рапсомату!), то ли из-за того, что был напуган и голова у него пошла кругом от неожиданного появления императорских войск. Рапсомат уже вступал в войну с чувством безнадежности, поэтому удача и не сопутствовала ему.

Вутумит привлек на свою сторону некоторых бывших сообщников Рапсомата и включил их в состав своего войска. На следующий день Рапсомат построил фаланги и, ища боя с Дукой, медленно двинулся по склону холма. Когда расстояние между обеими армиями сократилось, от войска Рапсомата отделился отряд в сто воинов якобы для того, чтобы напасть на Дуку.

Однако скачущие во весь опор воины повернули назад острия своих копий и перешли к Дуке. Увидев это, Рапсомат сразу же обратил тыл и, пустив коня во весь опор, направился в Немес в надежде найти там корабль, чтобы перебраться в Сирию и, таким образом, обрести спасение. Его по пятам преследовал Мануил Вутумит. Мануил уже нагонял его, и Рапсомат, не достигнув цели, бросился в другую сторону, к горе, и стал искать защиту в воздвигнутом в давние времена храме святого Креста. Вутумит, которому Дука поручил преследование врага, настиг там Рапсомата, гарантировал ему безопасность, забрал его с собой и привел к великому дуке. Затем все прибыли в Левкусию, подчинили себе весь {249} остров, приняли необходимые меры для его защиты и в письме сообщили обо всем случившемся самодержцу.

Император отдал должное их делам и решил усилить оборону Кипра. Он назначил Каллиппария (человек этот не принадлежал к знатному роду, но не раз давал свидетельства своей справедливости, бескорыстия и скромности) судьей и эксисотом[886]. Так как остров нуждался в человеке, который смог бы обеспечить его охрану, император поручил оборонять остров Евмафию Филокалу[887], назначил его стратопедархом и дал ему военные корабли и конницу, чтобы он смог защитить Кипр на море и на суше. Вутумит забрал Рапсомата и восставших вместе с ним бессмертных, вернулся к Дуке и отправился в царственный город.