Антон Чехов - Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах

• Название: Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах
• Автор: Антон Чехов
• Издательство: Наука
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1976

Полное собрание писем Антона Павловича Чехова в двенадцати томах - первое научное издание литературного наследия великого русского писателя. Оно ставит перед собой задачу дать с исчерпывающей полнотой все, созданное Чеховым. При этом основные тексты произведений сопровождаются публикацией ранних редакций и вариантов. Серия сочинений представлена в восемнадцати томах. Письма Чехова представляют собой одно из самых значительных эпистолярных собраний в литературном наследии русских классиков. Всего сохранилось около 4400 писем, написанных в течение 29 лет - с 1875 по 1904 год. Двенадцать томов серии - это своеобразное документальное повествование Чехова о своей жизни и о своем творчестве. Редакционная коллегия: Н. Ф. Бельчиков, Д. Д. Благой, Л. Д. Опульская и др. В элетронном варианте - даётся только текст писем, без комментариев.

---

{02332}

быть может, он выйдет хорош и сгодится для сборника, но поручитесь ли Вы, милый, что цензура или сама редакция не выхватят из него то, что в нем я считаю за важное? Ведь сборник иллюстрированный, стало быть, цензурный. Если поручитесь, что ни одно слово не будет вычеркнуто, то я напишу рассказ в два вечера; если же ручаться нельзя, то погодите недельку, я дам Вам мой окончательный ответ: авось надумаю сюжет! Исполать многопишущим Щедрину и Щеглову! Конечно, много работать лучше, чем ничего не делать, и Ваш упрек по адресу молодых писателей вполне заслужен. С другой же стороны, многописание к лицу не всякому писателю. Взять бы хоть меня, к примеру. В истекший сезон я написал "Степь", "Огни", пьесу, два водевиля, массу мелких рассказов, начал роман... и что же? Если промыть 100 пудов этого песку, то получится (если не считать гонорара) 5 золотников золота, только. Все-таки мне и в предстоящий сезон не избежать многописания. Буду во все лопатки стараться заработать возможно больше денег, чтобы опять провести лето, ничего не делая... Ах, как мне опостылела Москва! Осень еще только началась, а уж я помышляю о весне. Покупку хутора я отложил до декабря. Вы боитесь, чтобы я не опутал себя банковскими цепями. Едва ли это возможно. Дело в том, что я покупаю пустяки, и в банк мне придется платить не более того, что я ежегодно плачу за дачу, т. е. 100-150-200 руб., а на это меня хватит. А банковский долг при среднем заработке можно будет похерить в 2-3 года. Если же вздумаю строиться, то самая дорогая постройка в 6-7 комнат, высоких, с полами, обойдется не дороже тысячи рублей, которую я могу летом авансировать в трех местах или же просто заработать к лету. Крыша в первое время будет соломенная (что в Полтавской губ. очень красиво делается), полы и окна выкрасим сами (Миша отлично красит), и многое сами сделаем, ибо к этому с малолетства приучены. Главное - мебель и обстановка. Если нет комфорта, то самый хороший дом покажется чёрт знает чем. А мебели-то у меня и нет. Увы! Если Ваша догадка относительно Короленко справедлива, то очень жаль. Короленко незаменим. Его

{02333}

любят и читают, да и человек он очень хороший. Откровенно говоря, мне грустно, что и Михайловский уже больше не работает в "Сев(ерном) вестн(ике)". Он талантлив и умен, хотя и скучноват был в последнее время; заменить его Протопоповым или Impacatus'ом так же трудно, как заменить луну свечкой. Вероятно, будущим летом, по крайней мере до июля, мы опять будем жить у Линтваревых. В Крым ехать я Вам не советую; уж коли хотите ошеломиться природой и ахнуть, то поезжайте на Кавказ. Минуя курорты вроде Кисловодска, поезжайте по Военно-грузинской дороге в Тифлис, оттуда в Боржом, из Боржома через Сурамский перевал в Батум. Это дешевле, чем житье в жидовствуюшей Ялте. Жоржик, кажется, едет в консерваторию. Поклон всем Вашим и Леонтьеву. Будьте счастливы. Ваш А. Чехов. В Питере буду в ноябре.

484. М. В. КИСЕЛЕВОЙ 17 сентября 1888 г. Москва. 17 сент. 3 1/2 часа пополудни. Свежая новость. К Финику приходил Иванов сообщить, какие заданы уроки. Будучи приглашен наверх, он вошел в комнату Финика, сам сконфузился, сконфузился и Финик. Угрюмо глядя в одну точку, он басом сообщил, что задано, толкнул локтем Финика в бок и сказал: "Прощай, Киселев!" И, не подавая руки, удалился. По-видимому, социалист. А. Чехов. Кашля нет. На случай нашествия на нашу квартиру Ивановых, Петровых и Сидоровых не найдете ли Вы нужным ассигновать сумму на возмещение причиняемых ими убытков?

{02334}

485. М. В. КИСЕЛЕВОЙ 23 сентября 1888 г. Москва. 23. Сейчас прибыли Ваши супруг и дщерь, уважаемая Мария Владимировна! Это во-первых. Во-вторых, уверяю Вас честным словом, что Финик здоров, не кашляет и что все обстоит благополучно. Ждем Вас первого октября. Ваш по гроп жисти А. Чехов. Сегодня Финик за extemporale получил 5+. Сказывается мое влияние!

486. Ал. П. ЧЕХОВУ 24 сентября 1888 г. Москва. 24. Отче Александре! Сейчас был у меня Суворин и со свойственною ему нервозностью, с хождением из угла в угол и смотрением через очки стал мне слезно каяться, что он сделал "непростительную и неловкую глупость", которую никогда себе не простит. Он сообщил мне, что, садясь в вагон близ Симферополя и будучи удручен тяжкими мыслями и дифтеритообразною болезнью своего маленького сынишки, он прочел твой рассказ "Письмо" (рассказ очень неплохой), к(ото)рый ему не понравился, и тотчас же написал тебе грубое письмо, что-то вроде; "Писать и печатать плохие рассказы можно, но узурпировать чужое имя нельзя и проч."... Письмо это написано просто из желания сорвать свою хандру на первом попавшемся. Ты был первый, тебе и влетело. По приезде в Петерб(ург) Суворин будет перед тобой извиняться. С своей стороны, считаю нужным заявить тебе следующее. Об узурпации и подделке под чужое имя не может быть и речи, ибо:

{02335}

1) Каждый русскоподданный властен писать что угодно и подписываться как угодно, тем паче подписывать свое собств(енное) имя. 2) О том, что подпись "Ал. Чехов" не представляет для меня неудобства и не вовлекает меня в протори и бесславие, у нас с тобой был уже разговор, и мы на этот счет с тобой уже условились. Критерий "один пишет лучше, другой хуже" не может иметь места, ибо времена переменчивы, взгляды и вкусы различны. Кто сегодня писал хорошо, тот завтра может превратиться в бездарность и наоборот. То, что мною уже изданы 4 книги, нимало не говорит против тебя и против твоеего права. Через 3-5 лет у тебя может быть 10 книг, так неужели же и мне придется просить у тебя позволения расписываться Антоном, а не Антипом Чеховым? 3) Когда Суворин-фис от имени редакции спросил меня, не имею ли я чего-нибудь против Ал. Чехова, и когда я ответил отрицательно, то он сказал: - Это ваше дело. Нам же лучше, если имя Чехова будет чаще встречаться в газете. Извиняясь, Суворин будет в свое оправдание приводить свой разговор с Альфонсом Додэ, который жаловался ему на брата Эрнеста Додэ. Этот разговор доказывает только то, что А. Додэ не скромен и открыто сознается, что он лучше брата, и еще доказывает, что Эрнесту от Альфонса житья нет и что Альфонс жалуется. Пока я не жалуюсь и не являюсь истцом, до тех пор никто не вправе тащить тебя в Синедрион. Смертного часа нам не миновать, жить еще придется недолго, а потому я не придаю серьезного значения ни своей литературе, ни своему имени, ни своим литературным ошибкам. Это советую и тебе. Чем проще мы будем смотреть на щекотливые вопросы вроде затронутого Сувориным, тем ровнее будут и наша жизнь, и наши отношения. Ан. Чехов и Ал. Чехов - не всё ли это равно? Пусть это интересует Бурениных и прочих похабников, а мы с тобой отойдем в сторону. Мне жаль Суворина. Он искренно опечален. Все наши здравы. Твой А. Чехов.

{02336}

487. А. Н. ПЛЕЩЕЕВУ 30 сентября 1888 г. Москва. 30 сентября. Уф! Сейчас кончил рассказ для "Сев(ерного) вестника", дорогой Алексей Николаевич! От непривычки и после летнего отдыха так утомился, что Вы и представить себе не можете. Сажусь переписывать начисто. 5-го октября Вы получите. Рассказ вышел немножко длинный (2 листа), немножко скучный, но жизненный и, представьте, с "направлением". Когда прочтете его, то напишите мне свое мнение, пожалуйста. Был у меня проездом Суворин. Провел у меня день. Он просил Вас прислать ему корректуру моего рассказа раньше, чем он будет измаран цензурой. Сегодня идет у Корша "Дачный муж" Ивана Щеглова. Милейший Жан зачах, изныл и высох от волнений. Если описать его, то получится комедия посмешнее "Дачного мужа". Право, будет очень и очень недурно, если Бежецкий-Маслов попадет в лоно "Северного вестника". Он хороший человек и, несомненно, талантлив. Его сотрудничество было бы полезно для обеих сторон: и для "С(еверного) в(естника)" и для самого. "Сев(ерный) вест(ник)" приобрел бы талантливого беллетриста, а Бежецкий вышел бы из-под ферулы Буренина. Маслов молод, жить хочет, а скептик Буренин гнетет его... Мне кажется, что 150 р. за лист можно дать ему. Ведь деньги невеликие. Спешу работать. Будьте счастливы. Поклонитесь всем Вашим. Ваш А. Чехов.

Том 3 Октябрь 1888 - декабрь 1889

1888

488. А. Н. ПЛЕЩЕЕВУ 1 октября 1888 г. Москва. 1-го октября. Милый Алексей Николаевич! У Вас есть переводная пьеса "Медные лбы" Скриба. Ее хочет поставить на свой бенефис артист коршевского театра Н. В. Светлов. Если Вы ничего не имеете против и если нет законных препятствий, то потрудитесь уведомить возможно скорее. Ответьте или мне или же "Николаю Васильевичу Светлову, театр Корша в Москве". Целую Вас крепко. Ваш А. Чехов.

489. А. С. СУВОРИНУ 2 октября 1888 г. Москва. 2 октября. Ну, заварилась каша в душе Корша! Когда я задал ему тот вопрос, он обалдел, испугался, обрадовался, заторопился и стал уверять меня, что он знает Вас еще с тех пор, когда воспитывался у своего дяди Корша, и что для него будет высшим блаженством, если его театр попадет в такие надежные руки. На вопрос он ответил не сразу. - Я вам в антракте все книги покажу... Вы должны видеть цифры... Видя, что он так серьезно волнуется, я стал уверять его, что в бухгалтерии я ничего не понимаю и поверю ему на слово... Я испортил ему весь вечер. Он ходил по коридорам ошалелый, как горем убитый, и всё время искал меня, чтобы излить свою душу. Раз поймал он меня в буфете и зашептал: