Гелий Салахутдинов - Блеск и нищета К. Э. Циолковского

• Название: Блеск и нищета К. Э. Циолковского
• Автор: Гелий Салахутдинов
• Жанр: Публицистика

Монография посвящена анализу творчества российского пионера жидкостных ракет и космических путешествий К.Э. Циолковского. В ней показано, что его образ был деформирован по ряду исторических причин в XIX веке, а в СССР - из-за его превращения в символ социализма, в вождя всех ученых и изобретателей. Представления о его творчестве мифологизированы и не имеют ничего общего с объективной реальностью. Он был не ученым, а фантазером, его идеи не были научно обоснованы. Он не внес никакого вклада ни в науку, ни в технику, кроме популяризации хорошо известной идеи о межпланетных путешествиях.

---

Специфические научно-технические проблемы той или иной области науки и техники мы стремились излагать доступно с тем, чтобы книга была понятна специалистам любой профессиональной ориентации.

Методы исследования научно-технического творчества

Прежде чем приступить к анализу творчества К.Э. Циолковского, необходимо обсудить ту методологическую основу, в рамках которой и с позиции которой будут решаться все возникающие вопросы. Разумеется, что ее изменение неизбежно будет приводить и к изменению результатов исследования.

На одних и тех же фактах можно, ставя их между собой в различные отношения, получать даже прямо противоположные представления о прошлом. Так, например, если судить о научно-техническом прогрессе по темпам повышения производительности общественного труда, то можно логично придти к выводу о том, что ныне в мире наблюдается действительно прогресс и даже некий его качественный скачок: Научно-техническая революция. Если же акцентировать внимание на роли НТП в повышении уровня и качества жизни людей, то картина окажется прямо противоположной. В условиях, когда накопление термоядерного оружия и средств его доставки до уровня, за которым стоит "ядерная зима" и уничтожение всего живого на Земле, а экологические угрозы вот-вот необратимо нарушат равновесие между природой и техносферой, появляется мысль о том, что ныне имеет место не прогресс, а регресс, и не Научно-техническая революция, а научно-техническая контрреволюция, совершающаяся ежедневно, ежечасно на наших глазах и с нашим непосредственным участием. При этом, чем быстрее развивается техника, тем сильнее возрастают угрозы самой жизни на Земле.

Совершенно очевидно, что историк, занимающий одну из этих позиций разработает историю техники, прямо противоположную той, которую напишет специалист, являющийся сторонником другой точки зрения.

Давая себе отчет в том, что все сказанное здесь об оценках НТП и НТР может оказаться неожиданным (а потому спорным) даже для специалистов по теории развития техники, поскольку касается вопросов, связанных с проблемой ориентации этого развития и его относительности, до сих пор не рассматривавшихся в литературе, и пытаясь не углубляться в их анализ, приведем более простой и наглядный пример различной интерпретации исторических событий.

Вероятно, все жители Земли единодушны во мнении о том, что три мушкетера и примкнувший к ним гасконец из известного романа А. Дюма несомненно симпатичные молодые люди, мужественные, отважные, пылкие и романтичные, преданные друзьям, гордые и независимые, словом, народные герои.

Однако существует по крайней мере один человек, автор этих строк, который считает, что писатель в своем романе с большой симпатией описал деятельность хорошо организованной преступной группировки, состоявшей из лиц, руководствовавшихся в своей жизни низменными животными инстинктами: начинающими алкоголиками, развратниками, безжалостными убийцами, не пощадившими даже слабую и беззащитную женщину (миледи). Их действиями руководила интриганка королева, вступившая в тайную связь с представителем иностранного государства, что является фактически государственной изменой.

Итак, налицо две взаимно противоположные трактовки одного и того же исторического сюжета.

Отсюда у искушенного читателя, памятующего о том, что в данной работе используются лишь известные источники, может возникнуть мысль о простой альтернативности интерпретации в ней текстов К.Э. Циолковского. Другими словами, появляется убежденность в том, что автор высказывает еще одну точку зрения о творчестве ученого, которая не исключает старую, а призвана лишь сосуществовать с ней. Почему интерпретацию автором текстов К.Э. Циолковского нужно считать лучше, правильнее, чем интерпретацию их его предшественниками, - вот тот вопрос, который оказывается в данном контексте ключевым.

Интересно, а какая точка зрения представляется правильной при трактовке указанного выше романа А. Дюма? Если провести голосование, то, вероятнее всего, победит первая точка зрения, и автор этих строк окажется в одиночестве. Обычно по таким законам и живет демократическое общество. В науке подобного рода разногласия должны решаться иными средствами, например, поиском внутренних противоречий, выбором соответствующей методологической позиции и пр.

Автор может в защиту своей трактовки выставить серьезный научный аргумент. В самом деле, его оценка мушкетеров основана на представлениях об общечеловеческих ценностях, зафиксированных во всех официальных религиях мира (и даже в атеистических философиях, например, в марксистской). Библейская заповедь "Не убий!" сплошь и рядом нарушалась героями романа, а нарушение заповеди, запрещающей даже возжелать (!) жену ближнего своего, было, фактически, смыслом их жизни.

Следовательно, методологические основания интерпретации исторических текстов у автора более серьезны, а поэтому он, видимо, прав.

Прежде всего подчеркнем, что в настоящей работе все вопросы, когда в этом возникнет необходимость, будут решаться только с позиции общечеловеческих интересов. По большому счету они предполагают сохранение жизни на Земле и обеспечение свободы Человека в самом широком смысле слова. Эта свобода, вообще говоря, наступит тогда, когда комплексно-автоматизированное производство вытеснит Человека за рамки непосредственного технологического процесса и сделает его независимым от природы, от необходимости зарабатывать себе еду и одежду, когда целью развития общества станет развитие самого человека.

Конечно, два эти слова: жизнь и свобода, выступая целью общества, проецируются на конкретные задачи, само понимание которых, в ряде случаев, оказывается непростым делом. Например, как понять, где место пилотируемой космонавтики в решении этих глобальных проблем человечества. Если на нее будут возложены функции по спасению жизни человечества, то образ К.Э. Циолковского, страстно проповедовавшего его расселение по Вселенной, будет один - это образ мудреца, пророка, а если общество выберет иную стратегию своего поведения, то и его образ тускнеет. Принятый подход к решению этой проблемы станет ясным из дальнейшего изложения, и мы будем напоминать читателю о нем там, где это будет важно и уместно.

В рамках этого, представляющегося нам в целом бесспорным, фундаментального методологического положения мы будем интерпретировать тексты К.Э. Циолковского или его биографов, объяснять узловые события посредством известных научно-технических законов.

Идея этого объяснения (которое мы перенесем и на интерпретацию текстов) принадлежит К.Ж. Гемпелю [195] и состоит в следующем: для ответа на вопрос о том, почему происходит то или иное явление, следует указать на закон, которому это явление подчиняется. Оценивая деятельность мушкетеров, мы указали на систему нравственных законов, с которой дискутировать сложно, поскольку такая дискуссия будет не плодотворной из-за ориентации ее против многовекового опыта человечества.

Для исторических наук такой подход не является обязательным и неизбежным, поскольку существуют и менее строгие виды объяснения, например, так называемое "рациональное объяснение" У. Дрэя, предполагающее указание лишь мотивов поступков исторических героев. Например, Александр Матросов закрыл собой амбразуру вражеского дзота. На вопрос о том, почему он так поступил, может существовать значительное число вариантов ответа: хотел спасти жизни товарищей по оружию, был отравлен алкоголем и случайно упал, решил покончить жизнь самоубийством и т.д. При выборе правильного ответа здесь вовсе не нужно использовать какие-то законы: необходимо найти лишь некоторые историко-логические обоснования, его поступка.

Нетрудно понять, что такой способ объяснения (интерпретации) оказывается существенно менее строгим, чем при подходе, предложенном К.Ж. Гемпелем.

Проще говоря, мы в своих суждениях будем использовать самые строгие подходы, предполагающие указание тех законов, которым не соответствовали (или соответствовали) идеи К.Э. Циолковского или интерпретаторов его творчества. Конечно, мы неизбежно будем пользоваться и "интеллектом Дрэя", но в основе всех наших суждений, имеющих принципиальное значение для оценки творчества нашего героя, будет находиться его величество закон.

Второй ярус методологических вопросов возникает при любой попытке дать научно-техническую оценку того или иного изобретения исторического героя. Тут узловым выступает слово "оценка", поскольку она всегда производится с некоторых позиций.