Сергей Радин - Кодекс Ордена Казановы

• Название: Кодекс Ордена Казановы
• Автор: Сергей Радин
• Жанр: Фэнтези

Городская сказка. Пропали двое. Лёхину, имеющему связи в паранормальном мире, надо найти их.

---

— Ах-ха! — завопил он и стремительно спикировал к вещмешку, чьи ремни слегка высовывались из-под куртки.

— Чего — ага? — строго вопросил Дормидонт Силыч, подлетавший выставя важный купецкий пузень.

— А ведь здесь явно что-то интересное, — погрузившись в пол по шею, констатировал бывший агент КГБ. — Принесено, насколько понимаю, нашим хозяином. А уходил — что-то не припомню: был ли у него с собой?..

Хором подтвердили: не брал Лексей Григорьич мешков! Да и нет таких в доме! Позвали Елисея. Тот прибежал взволнованный: что, мол, ещё стряслось?

Показали. Домовой походил-походил, потрогал-потыкал и растерянно пожал плечами:

— Без хозяина что могу? А вдруг запретное что? Нельзя видеть ни нам, ни ещё кому. — И покосился на моргнувших наверху Шишиков.

— Неужто бы Лексей Григорьич принёс какую-нибудь вещицу да нам не показал? — удивился Касьянушка. — Да вот так бы охломонисто на полу побросал, коли вещь тайная да страшная?

— Резонно, — улыбнулся Глеб Семёнович.

Ну, тут и Елисею любопытно стало, что же хозяин такого в дом приволочь мог. Он быстро стащил с вещмешка полуприкрывавшую его куртку, поцокал на неё языком: возиться со стиркой придётся — и ой как долго! Потом с помощью соседей-домовых развязал верёвку, стягивающую верх таинственного мешка. Поставленный на попа мешок повалился, изливая на старенький палас груду поблёскивающих драгоценностей… Касьянушка было запричитал от восторга, но, оглянувшись на спящего хозяина, заткнул рот ладошками.

— Не хило, — солидно высказался Дормидонт Силыч.

— Странно, — задумался Глеб Семёнович, — наш хозяин — и это добро…

— Не странно, а стыдно, Глеб Семёнович, — твёрдо сказал Елисей. — Да в жизнь не поверю, чтобы Лексей Григорьич может энтим делом промышлять!

— И всё-таки что-то мне этот мешок напоминает. — Привидение с силой потёрло лоб. — Где-то я уже видел такой свет вокруг него…

— А в подъезде, — тихо подсказал Касьянушка. — Тварюшка убиённая такой свет испускала.

— А значит, хозяин наш в честном бою сие добро взял! — заявил ободрившийся Дормидонт Силыч и тоже слетел рассмотреть удивительные по красоте безделушки. — Ишь, старинные тоже есть. Лепота какая!

— Вы, Дормидонт Силыч, неправильно понимаете ситуацию, — заметил бывший агент КГБ. — Алексей Григорьич, судя по всему, это добро не просто в бою взял, а отбил. И сдаётся мне, что будет он это добро раздавать потерпевшим. О, смотрите-ка! Судя по ауре, это кольцо и во-он тот браслет имеют одного хозяина.

Линь Тай завизжал от восторга и кинулся тоже искать вещи по хозяевам. Он этот поиск воспринял почти как игру: а раскидай-ка предметы из кучи по одинаковым цветовым рисункам!

Домовые-соседи тем временем разбежались. Остался лишь Никодим, сияющий от радости и готовый хоть как послужить Елисею. Пока привидения азартно искали "родственные" драгоценности, оба домовых сбегали на кухню и принесли пакетики-мешочки, бережно хранимые Елисеем.

Привидения — обрадовались. Сначала ювелирные изделия разложили по всей комнате кучками: привидения показывали — домовые таскали. Потом, убедившись, что каждая кучка переливается лишь ей присущими расцветками, ссыпАли её в отдельный пакетик и скручивали верх, чтобы не высыпалось.

Касьянушка от умиления прослезился, представляя, как счастливы будут те, которые смогут получить назад незаконно отнятое. Его поправляли: не отнятое — бедолаги отдавали сами, — Елисей рассказал всё, что знал о махинациях в кафе. Привидение возражало: "сами" не считается, потому как не по своей воле отдано, а колдовством чёрным, наведённым заставили людей расставаться с дорогими побрякушками.

Над мешком, теперь плотно набитым пакетиками, плясал и прыгал Линь Тай, изображая "дедушку с бородой из ваты".

А потом, угомонившись, привидения потянулись за домовыми на кухню. Туда же покатилась и куча Шишиков — послушать интересные разговоры.

— Допреж беседы самовар поставим, — сказал Елисей, и Никодим согласился. — Хоть и утро — ночь, однако, беспокойная была.

Уперев руки в боки, Дормидонт Силыч важно обсуждал с Глебом Семёновичем котировки валют, подсмотренные на страничке "компотера". Линь Тай парил возле подоконника и на пару с Джучи пытался напугать толстого голубя, приземлившегося на карниз. Один Касьянушка "сидел" тихонько на хозяйском месте, глубоко погружённый в какие-то свои думки.

Елисей включил радиоприёмник — негромко. Радио будто откашлялось и бодро заговорило о нападении, об убийствах, о похоронах, об ограблении… Домовой послушал, пригорюнясь, чуток, да и выключил.

— Опять ты вздохнул (Касьянушка резко поднял голову), Елисей. И что ты слушаешь эти новости? Лучше соседей по дому послушай — вот где жизнь-то! А ты…

— Вздохнул! Вздохнул! — завопил Касьянушка, и вскочил, и умчался в зал, отчего-то невероятно счастливый.

Забыв закрыть рты, вслед ему посмотрели привидения купца и агента КГБ. С карниза удрал толстый голубь, перепуганный стремительной тенью. И только Елисей, вздрогнув, как и все, меланхолично снова вздохнул.

— Эх, Никодимушка! Даже не знаю, что и делать. Будить хозяина — жалко. Не разбудишь — лютовать будет. Что ж делать-то?

ДЕНЬ СЕДЬМОЙ

58.

В восемь утра мобильник на стуле рядом с кроватью загадочно сказал: "Па-бам! Па-бам!" Дотянувшись в полусне до телефона, Лёхин тупо прочитал. Забыл, что прочитал, — снова посмотрел. Дошло. Сонно улыбнулся и перевернулся на другой бок, свесив руку пальцами в тепло солнечного луча.

Эсэмэска гласила: "Кафе в двенадцать. Аня".

Посреди комнаты Елисей вытер взмокший лоб и, не спуская глаз со вновь заснувшего хозяина, бочком-бочком удалился. На кухне он нервно взлохматил гладко расчёсанные волоса, чего никогда раньше не делал, и пожаловался Никодиму:

— И-эх, Никодимушка!.. Иной раз, жалеючи хозяина, чего только ни сделаешь для спокойствия его. А иной раз посмотришь, да и подумаешь: и пошто хозяину такой дар даден? Жили-то как спокойно: он своим чередом, а мы — своим… А сейчас прям весь в нервах: и за него переживаешь, и за дом.

— Да-а, дом, — неопределённо пробормотал Никодим — и оживился: — Елисеюшка, вот только минутку назад являлся сюда подвальный наш да всё удивлялся, как, мол, тот крысюк-то в дом пробрался? Защита колдовская ведь на совесть сплетена, не абы как…

— Человеком оборотился на время, да и прошёл, — задумчиво ответил домовой. — А не взять ли нам карты, Никодим? Давненько не баловались.

Усмехаясь в ухоженную бородку, домовой бабки Петровны спросил:

— А не боишься, Елисеюшка, что выйдет, как намедни? Только сели на карточки да вслух сказали, а жизнь-то на тебе — уже и предсказанное торопит.

— Ах, чему быть — того не миновать… Раскладывай, Никодим.

Но прежде чем сесть за карточное гадание, домовые выпили ещё по чашке липового чаю, добрым словом помянув Лешего-лесовика, снабдившего их душистым цветом. А потом про карты вообще забыли — к великому возмущению Дормидонта Силыча. Тот, ещё только заслышав про гадание, принялся ожидать вестей на день грядущий. А тут — такой облом!.. Его поддержали и Глеб Семёнович с Линь Таем, залетевшие на кухню поинтересоваться, не видел ли кто купцова привидения.

— … В темноте тихонько ветерок вздохнул! — завопил из прихожей забывшийся в творческих муках Касьянушка.

— Ща он у меня вздохнёт! — мрачно пообещал Дормидонт Силыч, решительно направляясь к двери.

Бывший агент и китайчонок успели перехватить его и объяснить, что присутствие эмоционально-сентиментального привидения на гадании совсем не обязательно. Пусть лучше в прихожей орёт, чем…

— Вот ведь напасть какая, — расстроенно сказал Елисей и заторопился к Касьянушке. — Хозяину ведь спать не даст.

Все, в том числе и Никодим, протестующее взвыли.

— Раскладывайте ваши карты! — велел бывший агент. — А я товарищу сейчас пару ласковых скажу.

Любопытствующий Линь Тай упорхнул следом за старшим другом. Вернулись через минуты две, когда Никодим уже сосредоточенно изучал полученную комбинацию. Китайчонок фыркал от смеха в ладошки, и заинтригованный Дормидонт Силыч спросил у снисходительно улыбающегося Глеба Семёновича:

— Слышу — тихо вроде. Куда это вы его?

— На балкон. Мы ему сказали: поскольку он у нас божья птичка, то и должен распевать на воле, а не в темноте запертой клетки.

— Ишь, интеллигентно послали!

— Не скажите, Дормидонт Силыч, не скажите! Стишки-то у него неплохие для малограмотного выходят. Только он на балконе заголосил, один из домовых от компьютера оторвался да за ним побежал записывать. Дома, видите ли, младенец есть — будут теперь ему по ночам Касьянушкину колыбельную петь.

— Эвон как? — удивилось купцово привидение.

— Так… — задумчиво сказал Никодим — и все замолчали, затаив дыхание. — Так. Будут у нашего Лексей Григорьича сегодня… Ага… Вон оно как…