Никколо Амманити - Грязь

• Название: Грязь
• Автор: Никколо Амманити
• Издательство: Симпозиум
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-89091-308-5

Предельная современность и тревожный — порой с явным оттенком черноты — юмор: Амманити, один из «молодых каннибалов» итальянской литературы, «глотает реальность, не пережевывая ее».

---

«Ну так и фиг ли. Придумал тоже. По-моему, у тебя просто зараза какая-то типа чесотки… А кто устраивает все на Тибре?» — зевнул Кристиан.

Он все еще был в пижаме. Вместо глаз на лице — две мелкие красные точки.

«А я что, знаю? Какой-то приятель Маринелли, наверное. Как-нибудь да пролезем. Это не проблема. Я там уже был, на барже. Залез по швартовым».

«Господи… Это же такая фигня, праздник у друга Маринелли! Придурки в пиджаках и галстуках и дуры, которые думают, что без них никуда. Да лучше застрелиться».

«Ладно, Кристиан, я понял… Сегодня тебе и правда хреново…»

«Тогда почему бы тебе не оторвать задницу от стула и не убраться отсюда? Мне тут хорошо!»

«Не, неправда, совсем тебе не хорошо. Ты ведь переживаешь, я вижу. Я много об этом думал и вот накануне Нового года понял. Она же просто сука. Сейчас объясню…» — сказал Рыбий Скелет, развалившись на кровати рядом с Кристианом.

«Господи, да подожди ты! Ты что, у себя дома, что ли? Все занял! И держи подальше свое смертельное оружие!» — Кристиан, сморщившись, указал на ноги приятеля.

19. ДАВИДЕ РАЦЦИНИ 21:11

«Ну как тебе огурцы с йогуртом и имбирем?» — спросила Роберта Пальмьери, пытаясь накормить его.

«Да… очень вкусно, спасибо».

Никогда не ел ничего отвратительнее. Эта девица, должно быть, совсем чокнутая.

У нее безумные глаза…

Давиде сидел скрестив ноги на коврике перед низким столиком, перед ним сидела ведьма из Нью-Эйджа.

Ему было не по себе.

Он боялся ее.

Совершенно чокнутая. Она его ужасно достала рассказами об НЛО. О телепатическом контакте, который во время оргазма можно установить с инопланетянами.

Он оплакивал ужин с однокомандниками по мини-футболу и своей подружкой Лореданой.

Не огурцы, не козье молоко. В это самое время его друзья празднуют в ресторане «Золотой лев», смакуя макароны по-аматричийски, шпигованные свиные ноги, вареную чечевицу, картофель, приготовленный в печи, и красное вино из Эмилии.

Какого черта я здесь сижу?

Ему стало хреново оттого, что вопрос стоял предельно ясно. Впервые девушка пригласила его к себе, ясно выразив желание трахнуться. И потом, эти четыре космические оргазма его заинтриговали. Он сразу должен был понять, что она с головой не дружит.

Ну и дурака я свалял! — упрекнул он себя.

«Скажи, Давиде, а ты давно ходишь на курсы самопознания и раскрытия своего Я?» — спросила Роберта, явно подольщаясь.

Она опасно приблизилась, стала поглаживать Давиде по спине и пристально смотрела на него.

«Ну… на самом деле я выиграл запись на курсы в лотерею на работе. Я ничего не знал об этом — медитациях, самосознании…»

Хватит! Встаю и ухожу.

«Знаешь, мне пора… У меня мать боле…» — нерешительно начал Давиде, но продолжить не смог.

Он странно себя чувствовал.

Эти глаза. Что-то странное было в этих глазах. Они притягивали его как магниты.

Давиде был сбит с толку, околдован этим взглядом.

Прочь, прочь, прочь. Уходи.

Он поднялся, стараясь не глядеть на нее, и почувствовал, как подгибаются ноги.

«Куда ты?» — спросила Роберта, пригвождая его к месту, где он стоял.

«Извини… мне, правда… идти надо. Я вспомнил, что не сменил кислородную подушку маме. Надо…»

«Сядь!» — приказала она.

Давиде был ошеломлен тем, что ноги и все его тело подчинились приказу ведьмы.

«А теперь смотри на меня!»

Давиде ничего не оставалось, как смотреть на нее.

20. МИКЕЛЕ ТРОДИНИ 21:12

Микеле Тродини сидел за столом со всей семьей и машинально ел лазанью, не чувствуя вкуса. Он не слышал даже семейной болтовни.

Он все время поглядывал в окно, на небо. Огни фейерверков расцвечивали огромные серые дождевые облака. Он был взволнован.

Все его мысли были о часе X. О полуночи. Ровно в двенадцать он взорвет весь арсенал, спрятанный под кроватью. Петарды, которые они с дедушкой воткнули в горшки с геранью, — ничто по сравнению с тем, что есть у него в комнате. Он потратил все деньги, которые дедушка и родители подарили ему на Рождество, чтобы купить всю эту пиротехнику. А принес ее одноклассник из Неаполя. Не какая-нибудь ерунда. Тритрак, фейерверки, бенгальские огни, ракеты. Целый арсенал.

«Микеле, Микеле! Ты что, ничего не слышишь? Сестра попросила у тебя воды».

«Что?» — спросил он у матери.

«Воды, Микеле! Воды!»

Микеле передал ей вино.

21. РОБЕРТА ПАЛЬМЬЕРИ 21:15

«Когда тебе это говорю я… Когда тебе это говорю я… Хорошо, хорошо! Так, так! Смотри на меня! Смотри на меня! — говорила Роберта Пальмьери Давиде Раццини. — А теперь раздевайся!»

Он подчинился. Снял с себя все, что было, и остался совершенно голым.

Неплохое тело. Разве что живот немного выдается, — удовлетворенно подумала Роберта.

Давиде стал безвольной куклой. Застывшая на губах улыбка, вытаращенные глаза.

«Тебе хорошо, очень хорошо. А теперь ложись».

Давиде так и сделал. Движения его были скованными.

«Хорошо, а теперь сконцентрируйся. Ты возбужден, сильно возбужден. Ты — самый возбужденный мужчина на свете. Ты хочешь удовлетворить всех женщин на свете. Ты — бык во время случки. Твой член становится невиданно огромным… И твердым, как цемент».

И вправду, после этого приказа член Давиде зашевелился, стал увеличиваться, превращаясь из толстой вялой гусеницы в угря.

«Прекрасно. А теперь ты останешься так. Навсегда. Ты возбужден. Ты не можешь кончить. Никогда. Повтори за мной: Я не могу кончить».

«Я не могу кончить», — повторил он как попугай.

Роберта, довольная тем, как легко он поддался гипнозу, допила козье молоко и освободилась от парэо, сбросив его на пол.

Она перевернула кассету, и вновь раздались визги, пение птиц и крики слонов.

Звуки дождливого амазонского леса.

«Ааааарррррррррр», — зарычала она и опустилась на член бедного Давиде, который, словно Большой Джим[3] бессмысленно таращился в потолок.

22. ГУАЛЬТЬЕРО ТРЕЧЧА 21:16

Гуальтьеро Тречча закрыл дверь на ключ и побрел по длинному убогому коридору пансиона «Италикус». Три жужжащие и потрескивающие неоновые лампы бросали желтый свет на ободранные и потрескавшиеся от влажности стены. Остановился на минутку, чтобы посмотреться в высокое мутное зеркало.

Он правильно сделал, что подстриг усы: так он выглядел аккуратнее и моложе. Еще он намазал волосы восстанавливающим гелем. На нем был синий пиджак, доходивший до бедер. Так сейчас носят. Серые брюки-бананы, сужающиеся книзу. Кожаные мокасины с плетением и белая рубашка без ворота. Все это ему одолжил свояк, человек светский, управляющий дискобаром в Ачерра.

Да, он немало потрудился над своим свинячьим обликом. Затянул ремень еще на одну дырку и решительно направился к лестнице. Ребята ждут.

Чья-то темная фигура появилась из комнаты в конце коридора и приблизилась к нему.

Гуальтьеро остановился. И чертыхнулся.

Вот это облом!

Навстречу ему шел Маурицио Колелла по прозвищу Чертов Мастиф, неоспоримый глава фанов «Нолы». Настоящая кара господня.

Гуальтьеро Тречча решил идти прямо и не останавливаться. Быстро поздоровался и миновал его со вздохом облегчения.

Но жирная, как свиная отбивная, ручища бухнулась ему на плечо, возвращая к своим обязанностям.

«Куда это ты, кучерявый, в таком прикиде? Идешь отрываться?»

«Оставь меня в покое. Я занят…» — промямлил Гуальтьеро, пытаясь отстраниться от этого монстра.

Он его ненавидел. Если он в тебя вцепится, то больше не отпустит. Он одному болельщику Фросиноне разбил голову бутылкой. Это просто зверь бессердечный. Способный на что угодно.

«Так куда ж ты, дорогой? Не хочешь с нами в пиццерию?»

«Нет. Я занят», — ответил Гуальтьеро.

«Ну-ка, расскажи…»

«Нет, я не могу…»

Мастино схватил его за руку и сдавил ее. Гуальтьеро почувствовал, что суставы пальцев затрещали, как заржавевшие дверные петли.

«Нет, только не руку! Я ей работаю, пожалуйста! Я не смогу делать ребятам массаж, если ты мне пальцы сломаешь!» — заорал он от боли.

И рухнул на пол, на колени, прямо перед Мастифом.

«Тогда скажи. Или из твоей руки рагу можно будет делать».

И Гуальтьеро Тречча поведал все.

23. АДВОКАТ РИНАЛЬДИ 21:20

«Обожаю твои ножки, госпожа. Умоляююю… Умоляююю… Дай мне еще разик поцеловать их», — говорил адвокат Ринальди, скача, как заяц, на четвереньках по длинному коридору своей квартиры.

«Плохой! Плохой мальчик! Пошел вон!» — кричала Сукия и била его хлыстом по дряблым белым ягодицам.

В шерстяной шапочке, бело-синей полосатой майке и носочках адвокат походил на маленького ребенка. Сукия еще раз хлестнула его, оставив розовую полосу на попе.