Владимир Данилов - Семнадцать перышек

• Название: Семнадцать перышек
• Автор: Владимир Данилов
• Издательство: Карельское книжное издательство
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1968

Сборник рассказов о природе и животных:

1. Смотрители Акан-коски

2. Семнадцать перышек

3. Соколиные скалы

4. Тайна галечной отмели

5. Юркин талисман

6. Гыда

7. Посланец лесного царства

8. Хитрый улит

9. Волчий страх

10. Таежные сувениры

---

…Тихо и размеренно стучат ходики на стене. Монотонно шумит за окном порог. И Валька, убаюканный воркотней старика Акан-коски, засыпает.

На следующее утро Валька с удивлением увидел, что отец еще не поднялся с постели. Взглянул на ходики — ровно семь.

— Пап, вставай! Там уже, наверно, кошель подошел.

— Не будет сегодня кошеля, — ответил отец. — Посмотри на календарь.

Валька, протирая глаза, взглянул на приколотый к стене табель-календарь. Цифра была обведена черным квадратиком.

— А что тут обозначено? — спросил Валька.

— Профилактика…

— Это еще что за штука?

— Полный осмотр катеров. Смазка двигателей, мелкий ремонт. А раз катера стоят — кошеля не будет.

— Значит… — Валька подбежал к окну. Сула, укрытая тенью прибрежных сосен, заманчиво раскручивала струи. Еще ни один солнечный лучик не разбился о воду. И где-то там в прохладной глуби ходила рыба. — Значит, я поужу! — закончил Валька и, не дожидаясь ответа, выскользнул за порог.

Он сразу же спустился к перекату. Здесь, под могучей речной струей, была целая россыпь валунов. Поэтому течение было таким же сильным, как в начале порога. Только вода здесь не дыбилась и не пенилась.

Зорька еще не кончилась. Прибрежные камни сверкали мокрыми от росы макушками. Пройдет еще час-полтора, пока солнце, поднявшись над лесом, не высушит их.

Вальке чудилось, что за каждым подводным валуном на него таращатся хариусы. Он осторожно приблизился к реке и, насадив самого симпатичного червя, сделал заброс.

Поплавок покатился по воде, приседая и снова приподнимаясь на струе, в точности рисуя очертания подводных камней.

Валька, сосредоточив все внимание на этом юрком кусочке пробки, не считал, сколько сделал забросов. Ожидание поклевки целиком захватило его.

Наконец проворный поплавок споткнулся и замер. Его сразу же накрыла струя, и возникший вмиг белый бурунчик с быстротой молнии передал рыболову сигнал: «Поклевка!»

Это был первый хариус, которого Валька поймал на кордоне.

Покачав его на вытянутой руке, Валька с удовлетворением отметил про себя: «Не какая-нибудь там селедка. Грамм восемьсот будет».

Но тут взгляд его остановился на забытом удилище. Азарт рыболова вновь захватил Вальку. Снова начались бесконечные забросы, а белый бурунчик над поплавком так и не появлялся. Прыткая пробка, считая подводные валуны, уносилась вниз по течению. И никакая сила не могла ее остановить. Валька решил переменить место.

Подобрав пойманного хариуса, он зашагал по берегу к нависшим над водой кустам.

Еще издали он увидел круги на воде. Какая-то рыба ловко подхватывала падавших с кустов гусениц.

Река, смиряя свой бег, неторопливо раскачивала припавшие к воде ветви ивняка.

Валька, словно кулик, замер на камне, поплавок неторопливо поплыл вдоль куста. Вдруг из-под нависших над водой сучьев стремительно вылетела какая-то рыба. Вокруг поплавка разошлись четкие круги, и леса рассекла речную струю. Валька взмахнул удилищем. Но в тот же миг его ноги соскользнули с камня, и он плюхнулся на мелководье.

Отлетевшая назад удочка дробно застучала по прибрежным камням. И Валька увидел, как сидевшая на крючке рыба плещется в тоненькой струйке, что сочилась между камней. В два прыжка он подскочил к удилищу и, спотыкаясь о мокрые камни, отнес его вместе с добычей подальше от реки.

Только теперь он мог спокойно разглядеть пойманную рыбу. Форель! Скользкая рыбка, изгибаясь серпом, пыталась разжать Валькину ладонь. Она была раз в пять меньше пойманного хариуса, но по яркости окраски хариусу было далеко до форели. На ее боках сверкали золотые и ярко-оранжевые пятнышки. Когда Валька разжимал ладонь, ему чудилось, будто первые солнечные лучи пробились сквозь густую листву прибрежных кустов и заиграли на рыбьих боках.

Валька обломил веточку, подвесил на нее свою добычу и с нетерпеливым ожиданием снова стал следить за поплавком. Однако новой поклевки не было. Видно, он распугал всю рыбу, когда свалился с камня.

Солнце уже просочилось сквозь темные кроны сосен. Тысячи солнечных зайчиков заплясали по всей реке. Валька понял, что зорька кончилась и пора возвращаться на кордон. Он представил, как удивится отец его добыче. Форель и хариус не какие-нибудь там сиги или язи!

Отец сидел на крыльце и строгал рукоять для нового багра.

— А-а, рыболовная бригада вернулась! Ну, как успехи?

Как ни пытался Валька выдержать серьезную мину, губы его сами расплылись в радостной улыбке.

— Во! — с победным видом он протянул отцу прутик с насаженной рыбой. — Видал?!

— Хоро-ош! — восхищенно произнес отец. Но тут он заметил притулившуюся к хариусу форельку.

— А это что? — спросил он.

— Как что, форель!

— Форель… Какая же это форель? Килька, а не форель. До настоящей форели ей еще лет пять расти надо. Почему не выпустил обратно?

Валька потупился. Сколько радостных минут он пережил, когда форель попала в его руки. Как хотелось удивить отца. А получилось совсем наоборот.

— Давай, Валентин, уговоримся, чтобы больше ни одной форели. Неужели ты сам не понимаешь, что форели в наших реках совсем мало осталось. Только в таких далеких от жилья, как Сула. А ведь эта рыба для любой реки украшение. Эх, Валентин, Валентин. Знал бы я, что ты на перекат пойдешь, ни за что бы одного не отпустил.

Конечно, отец был прав. И почему эта форелька не сорвалась, когда он упал с камня?! Уже в воде была, а не отцепилась. Теперь вот отец выговаривает и сердится на него… Всегда зовет Валек, Валек, а тут Валентином назвал, значит, сердится не на шутку.

Валька стоял понурив голову и не знал, что делать. Отец сам пришел на выручку:

— Ладно, — сказал он, — не обижайся. Ведь я дело говорю. Это тебе вместо профилактики, чтобы наперед знал. Иди, жарь свою добычу.

За завтраком отец нахваливал Валькиного хариуса. Но к форели так и не притронулся.

…Валька вспоминал обо всем этом, уставившись широко открытыми глаза в потолок.

Все так же деловито стучат и поскрипывают ходики, а время словно остановилось. И чернота за окном все та же. Интересно: сколько кругов сделала на циферблате минутная стрелка? Один, два, а может и три?

Валька таращится в темные углы и снова вспоминает.

Дядя Ефим пришел на кордон под вечер. За плечами его топорщился громадный берестяной кошель. Когда дядя Ефим сбросил его, эта необъятная плетенка, словно двухпудовая гиря, тяжело шмякнулась о землю.

— Принимай гостя, разводи самовар, — сказал вместо приветствия дядя Ефим. Он снял полинялый картуз и широкой ладонью, усаженной короткими толстыми пальцами, отер со лба пот. И тут он словно впервые увидел Вальку.

— О-о, Павлов сын! Похож, похож, вылитый отец. Батька дома? Пойду почеломкаюсь с ним. А ты, дружок, постереги мой кошелик.

И гость простучал тяжелыми сапогами по ступенькам.

Валька словно прирос к земле. Этого человека он никогда не видел, а тот почему-то узнал Вальку.

Какой-то странный дядька. Велел стеречь этот «кошелик». А от кого? Люди сюда заходят редко. Медведи вообще не появляются.

Валька взбежал было на крыльцо, но тут распахнулось окошко, и показалась всклокоченная голова гостя.

— Эй, Валюша, занеси кошелик в сенцы! — крикнул тот.

Легко сказать «занеси». Как Валька ни пытался оторвать кошель от земли, ничего не получалось.

«Да что он, камней с переката туда напихал, что ли!» — в сердцах подумал Валька. Чтобы сдвинуть кошель с места, пришлось впрячься в широченные лямки.

В надежде на помощь Валька то и дело поглядывал на окно, однако гость уже захлопнул его.

С трудом Валька проволок кошель по ступенькам и поставил в сенях.

Когда он вошел в дом, отец уже растопил плиту и наливал в чайник воду. Гость, блаженно вытянув ноги, сидел на лавке.

— Знакомься, Валек, это дядя Ефим. Мы с ним вместе воевали. Он из города в отпуск приехал. Решил всю нашу Сулу сверху донизу пройти. Каково!

— Да чего там идти, — вступил в разговор дядя Ефим, — По озерам ваши сплавные катера везли. Бесплатно. Я всем мотористам говорил, что к тебе, Павел, еду. А ты тут, оказывается, человек известный. Мне через тебя всюду почет и уважение. А речонку вашу я давно на примете держу. Говорят, тут и лососку забагрить можно. Как?

Отец растерянно пожал плечами.

— Кто знает… Мы вот багрим бревна. Сам шел сверху, видел, наверно, сколько леса по Суле к нашему порогу идет. Да и, признаться, не ловим мы лососей. Мы тут с сигами воюем. — Отец многозначительно подмигнул Вальке.

— Ну, сиги это не тот рыбец, — деловито проговорил дядя Ефим. — Ежели коптить, тогда из него настоящий продукт получится. А где ж мне коптить, когда я сегодня здесь, завтра — дальше пошел. Не ради сига я в такую даль стронулся. Красная рыба мне нужна. Ее в посол — и храни сколько хочешь. А вкус, а нежность — пальчики оближешь! Только у нас на Шуе с этим делом ой-ой как хлопотно стало. Чуть зазевался, рыбинспектор тут как тут. И спиннинг забирает, и штраф еще плати. А уж с липачом лучше и носу не показывай. Удивляюсь я вам. Живете в такой глуши, а красной рыбы в глаза не видите.