Морин Чайлд - Взгляни в лицо любви

• Название: Взгляни в лицо любви
• Автор: Морин Чайлд
• Издательство: АСТ
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-05-007165-1

Дженна Бейкер путешествует на корабле, принадлежащем миллионеру Нику Фалько, но он этого не знает. А еще он не знает того, что у них с Дженной общие дети…

---

– Хотите о нем поговорить? – тихо спросила Мэри.

Дженна сделала глубокий вдох и обвела взглядом каюту, лишь бы не встречаться с понимающими глазами Мэри. А может, рассказать ей всю историю? В самом деле, надо же с кем-то поделиться. А последние дни показали – Мэри настоящая подруга. Нет, пока нет. Слишком долго объяснять, как вышло, что они с Ником провели вместе целую неделю, зачали двоих детей и разошлись.

– Спасибо, пожалуй, не стоит. Тем более у вас нет времени. Джо, наверное, заждался.

Мэри слегка нахмурилась, но видно было, что она поняла – Дженна не расположена к разговору.

– Ладно, я пошла. Но если вы решите поговорить…

– Я запомню. Спасибо.

Мэри ушла, и Дженна осталась в одиночестве. Наедине с мечтами, аккуратно сложенными в самой глубине сознания. Вдруг она резко, словно ее кто-то дернул, вскочила на ноги и вылетела из каюты.

Скорее на палубу, на солнце. Чтобы не думать и хоть немного расслабиться.

Круизные дела требовали от Ника полной отдачи. Он был занят с раннего утра и до поздней ночи. Люди, далекие от подобных хлопот, не сомневались – он проводит свою жизнь в полной праздности. Но дело в том, что ему все время нужно было оставаться начеку. Круизная линия – его жизнь. Единственное, что у него есть. Он все силы положил на то, чтобы поднять этот бизнес, чтобы заработать репутацию, и не собирался сдавать позиции.

– Раз джаз не желает работать, свяжись с Луисом Фелипе, он сейчас в городе, – сказал Ник Терезе. Та, естественно, сделала пометку в блокноте. – Он знает все джазы в Акапулько и свяжет нас с кем-нибудь, кого можно взять на следующие рейсы.

Джаз, который они наняли в Лос-Анджелесе, не стоил хлопот, которые доставлял. Со всей звездной заносчивостью музыканты требовали даже тех льгот и надбавок, которые не были прописаны в контрактах. Да еще резко сократили последнее выступление под тем предлогом, что собралось мало народу. Потому не им качать права. Их взяли для работы, а не будут играть, пусть в Мехико сходят на берег и до дома добираются как хотят.

– Есть. Предупредить джаз, что его дни сочтены?

– Ага. Мы пробудем в порту сорок восемь часов. Дай им двадцать четыре на то, чтобы они привели себя в надлежащую форму, а не захотят, пусть пакуют вещи.

– Будет сделано, – она замолчала, и Ник повернулся, чтобы посмотреть, в чем дело.

Они стояли на носу палубы «Сплендор» главным образом потому, что Нику не хотелось чувствовать себя запертым в душном офисе. А в каюту идти нельзя, ведь там Дженна. Не реагировать на ее присутствие – слишком большое испытание.

Несколько последних дней были чертовски трудными. Находиться каждый день рядом с ней, спать неподалеку от нее, мысленно видеть ее на огромной кровати, одетую, как когда-то, в короткую рубашонку с бретельками и крошечные трусики… Это убийственно. За последние три дня он принял больше ледяных душей, чем за десять лет.

Он намерен был соблазнить Дженну, но его план обернулся против него самого. Соблазнился он. Он почти задыхался от желания. И проклинал все. Ему было чертовски плохо. Пора что-то делать. Самое время тащить ее в постель. Пока еще не получены результаты тестирования.

Решено. Сегодня вечером. Сегодня вечером он вернет Дженну Бейкер в свою кровать. Он весь год этого хотел. От мыслей о Дженне у него разболелось все тело.

– Босс?

Ник удивился, услышав голос Терезы. Черт, он забыл, где он и зачем тут находится! Он повернулся к помощнице.

– Что это?

– Звонили из лаборатории Кабу. Они факсом отправили в Лос-Анджелес результаты теста на ДНК.

– Хорошо, – у него все внутри сжалось, но он постарался не обращать на это внимания. Делать нечего, теперь придется ждать сравнительного анализа, который, возможно, появится завтра. Что ж, завтра тоже будет вечер.

– Сказать Дженне?

Он нахмурился:

– Нет, спасибо, я сам скажу.

– Хорошо. – Тереза вдруг набрала в легкие воздуху, выдохнула и произнесла: – Послушай, я знаю, это не мое дело…

– Раньше ты не запиналась, – с улыбкой проворчал он.

– Наверное, да, – согласилась она, крутя прядку волос. – Но уж позволь мне сказать. Я не думаю, что Дженна пытается играть с тобой.

Он остался неподвижен. С берега доносились автомобильные гудки, накатывался шум, который производят только туристы. Волны шлепали о корпус корабля, ветер сбрасывал волосы на глаза.

Он взглянул на Терезу:

– Правда?

Помощница расправила плечи и чуть вздернула подбородок:

– Правда. Она не из тех, кто занимается чем-нибудь подобным. Ее никогда не интересовали ни твои деньги, ни твое положение.

– Тереза… – Ему не хотелось об этом говорить, и, в общем-то, его не очень интересовало, что думает о Дженне его референт. Но он по опыту знал – остановить Терезу не так-то легко. – Прекрасно. И хватит.

Но он оказался прав.

– Помнишь, я ничего не сказала, когда ты ее уволил. Я даже согласилась с тобой. Да, Дженна обязана была сказать, что работает у тебя. Но я понимаю, почему она не сказала.

– Замечательно, и спасибо.

Но никакие усмешки остановить Терезу уже не могли.

– Даже когда она ушла, я ничего не говорила, хотя ты был похож на пантеру, угодившую лапой в капкан. Жалкое зрелище.

– Но-но…

– А сейчас я скажу, – она даже пальцем ткнула в его сторону, как будто он был нашкодившим десятилетним мальчишкой. – Можешь меня уволить, но, сам знаешь, все равно не найдешь лучшей помощницы, чем я…

Вот тут она права. Ник стиснул зубы и кивнул:

– Тогда песочь.

– Дженна не из тех, кто врет.

Он хмыкнул.

– Согласна, она не сказала, что у тебя работает. Но это ее единственная ошибка. Вспомни, я ее тогда тоже знала. Это прелестный ребенок с добрейшим сердцем.

Ник нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Ему не хотелось, чтобы Тереза оказалась права. Ему привычнее было думать, что Дженна – использовавшая его лгунья. Прекрасная женщина? А что ему с этим делать?

Тереза многозначительно добавила:

– А еще… я видела фотографию твоих сыновей.

– Это еще неизвестно, – поспешно возразил он.

– Каждый из них – вылитый твой портрет.

– Все младенцы похожи на Уинстона Черчилля.

Черт возьми, и опять она права! Ему ли не знать?

Тереза улыбнулась и покачала головой:

– Ну да, только, уверяю тебя, Черчилль никогда не выглядел так хорошо. У них твои глаза, твои волосы, твои ямочки, – она протянула руку и положила ладонь ему на лоб. – Она не лжет, Ник. Отец – ты. И тебе необходимо подумать, как с этим быть.

Он отвернулся к морю и подставил лицо ветру. Обычно огромное пространство успокаивало его, проливало бальзам на душу, что бы в ней ни творилось. Но сейчас это не помогало. А вдруг никогда уже не поможет?

Потому что если он стал отцом… то его отношения с этими малышами не могут ограничиться ежемесячным чеком. Будь он проклят, если его дети будут расти, не зная отца. Хочет Дженна, чтобы он был рядом, или не хочет, он будет участвовать в их жизни, даже если для этого придется отобрать их у матери.

Судно как будто вымерло.

Большинство пассажиров еще гуляло по Акапулько. Весь день Дженна бродила по палубам и самой себе казалась корабельным призраком. Вечером она вернулась в каюту Ника и почувствовала себя на краю пропасти. Она приняла душ, переоделась в легкое голубое платьице и теперь очень нервничала в ожидании Ника, который должен был вернуться в каюту, чтобы поесть. Странно, что ее напряжение от близости Ника росло день ото дня. Она убеждала себя – ей просто требуется отдохнуть от него. Надо немного успокоиться.

Но сегодня отдохнуть не удалось, и она нервничала больше обычного.

– Ох, Дженна, ты в плохой форме, – прошептала она, выходя на лоджию.

Рядом с Ником она превращалась в развалину. А без него скучала. Ветер трепал ее волосы и хлопал подолом платья. Каблуки тихо цокали по настилу. Она обхватила себя руками, не от холода, просто ей так было удобнее.

С палубы ниже, из танцевального зала, доносилась тихая музыка. Создавалось впечатление, что это прохладный морской ветерок ищет ее, Дженну, и на лету играет нотами. Какой-то печальный инструмент пел в ее душе, она тосковала и думала. А если, отправившись в это путешествие, она совершила грандиозную ошибку? Надо ли было рассказывать Нику о сыновьях? Что, если… Стоп. Хватит. Все равно уже поздно расстраиваться. Что сделано, то сделано. Что будет, то будет. И с этим ничего уже не поделаешь.

Она вздохнула, облокотилась на перила лоджии и стала смотреть на море. На его поверхности мерцающим серебром играл лунный свет. Облака спешили по небу, иногда закрывая звезды. И даже ветер очень нежно играл ее распущенными по плечам волосами.

– Что-то мне это напоминает.

От низкого голоса Ника у нее по спине пробежали мурашки. Она сначала набрала воздуху и только потом повернулась к нему. Он стоял в открытых дверях лоджии, засунув руки в карманы черных слаксов, в белоснежной рубашке и черной куртке, словно сшитой специально на него. Темные волосы трепал ветер, в светлых глазах напряжение, зубы стиснуты. У нее зашлось сердце.