Кирилл Шатилов - Под флагом серо-золотым

• Название: Под флагом серо-золотым
• Автор: Кирилл Шатилов
• Издательство: Издательство АЛЬФА-КНИГА
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9922-0542-8

История, начавшаяся с таинственных злоключений Уилфрида Гревила, торговца тканями из средневекового графства Уэссекс, постепенно разрастается в эпическую сагу…

Замок Вайла’тун с прилегающими к нему поселениями отделен от остального мира непреодолимой стремниной реки Бехемы с юга и Пограничьем, обширнейшим лесом, населенным дикими племенами рыжеволосых дикарей, с севера. В надежно оберегаемых придворными писарями летописях говорится о том, что где-то за Бехемой и Пограничьем обитают и другие народы, но простым людям знать об этом ни к чему. Да у них и без того повседневных забот хватает…

В этом мире нет места колдовству, феям и драконам, но жизнь персонажей наполнена удивительными событиями. Если приглядеться к ней повнимательнее…

---

Тэрл сплюнул и плотнее закутался в плащ.

Треск грома заставил его оглянуться. Над замком нависли свинцовые грозовые тучи. Грязные косые полосы, прочертившие все небо, свидетельствовали о приближающемся ливне.

Легко дернув здоровой рукой уздечку, Тэрл пустил Стервеца галопом.

А ведь свежая кровь фолдитам ой как не помешала бы! Достаточно сказать, что из всех аолов Тэрл был самым молодым. Когда же ему приходилось ездить на советы старейшин в другие деревни, он с тревогой отмечал, что там его встречает все меньше юных лиц. Подрастая, вчерашние дети покидали родительский кров и перебирались поближе к замку, становясь кто ремесленниками, кто торговцами, кто виггерами. Увы, рожденные фолдитами сегодня хотели быть кем угодно, только не фолдитами. Быть фолдитом значило для них слыть простофилей, ковыряющимся в земле вместо того, чтобы совершать героические подвиги или, на худой конец, зарабатывать деньги, почти не прикладывая к этому усилий. Это просто чудо, что в деревне Тэрла…

— Давненько к нам не захаживали, вита Тэрл! — прервал его размышления чей-то приятный бас. — Заглянули бы как-нибудь, что ли.

Стервец как раз притормаживал, чтобы обогнать плетущуюся впереди телегу и одновременно не потоптать идущую навстречу ватагу мальчишек, судя по довольным физиономиям и до колен оттянутым подолам, удачно поохотившихся в чьем-то яблоневом саду. С телеги на Тэрла, лукаво прищурившись, смотрел тучный детина в засаленной кожаной безрукавке и не менее сомнительной чистоты выцветшей полотняной юбке. Копна курчавых волос и широкая борода надежно скрывали его истинный возраст, о котором можно было судить разве что по выразительным морщинам на обветренной, побуревшей от солнца коже. Тэрлу же о его возрасте гадать не приходилось вовсе, потому что он прекрасно знал кузнеца Кемпли — своего бывшего односельчанина, который с тремя сыновьями, одной дочерью и двумя женами вот уже зим пять как перебрался в торп давно покойного деда.

Кемпли пришлось так поступить по нескольким причинам. Одной из них было желание не позволить детям последовать за сверстниками на поиски лучшей доли в Вайла’туне. Он сумел привить сыновьям любовь к кузнечному делу и справедливо полагал, что хороший кузнец всегда себя прокормит независимо от того, где живет. А вот жить-то им как раз приходилось теперь на самом что ни на есть отшибе, чуть ли не на опушке леса. Давно, когда дед Кемпли был кузнецом, а заставы в Пограничье только-только начинали строиться, подобное расположение кузни было весьма удобно, обеспечивая хозяина постоянными заказами: виггерам не приходилось далеко ездить за хорошим оружием. Но потом все поменялось: дед умер, его сын, отец Кемпли, подался в эльгяр, кузница захирела и поросла быльем. О ней бы, вероятно, и вовсе забыли, если бы Кемпли, ставший по зову дедовой крови кузнецом, не женился на девушке из деревни Тэрла. Сперва он перебрался жить к ней, нарожал детей, женился на вдове друга, родил еще дочь, а потом спохватился и отпросился у Тэрла на вольные хлеба. Случилось это пять зим назад, но все это время связь между ними не прерывалась, тем более что вместе с кузницей деда Кемпли сумел возродить и традицию изготовления недорогого, зато добротного оружия. Даже дубину, которую сегодня вынужден был пустить в ход Тэрл, обшивал железными пластинами старший сын Кемпли.

— Загляну обязательно! — Тэрл привстал на стременах и сопроводил свои слова дружеским кивком. — Как сам-то? Вижу, с торгов возвращаешься?

— Да вот, подзаработать в кои-то веки решил. А что время зря терять? Нынче деньки самые что ни на есть лихие. Добрые мечи нынче в цене.

— То-то и оно, что лихие. — Стервец в нетерпении бил копытом землю, но Тэрл его не замечал. — Тебе бы вернуться не помешало. Ты-то, знаю, ни шиша не боишься, так о детях побеспокойся. Неспокойно ведь на Пограничье.

— Вы бы на этих «детей» посмотрели, вита Тэрл! Такие лбы вымахали!

— А что ж один на телеге катаешься?

— Чтоб мальцов не искушать, ясное дело, — ухмыльнулся кузнец. — Пусть себе дома посидят, ничего им не сделается. А у вас что хорошего? С лица что-то бледноваты. Не заболели?

— Болеть нам некогда, — ответил Тэрл, незаметно поддерживая под плащом раненую руку и прикусывая от боли губу. К счастью, плащ был темным, так что пропитавшая его кровь не бросалась в глаза. — Слышал про дикарей? Говорят, на днях чуть ли не целый их выводок кружился на опушке.

— Не только слышал, но и видел, — понизил голос Кемпли. — Правда, выводок — громко сказано: два рыжих ублюдка. Да и вели себя, как будто специально хотели, чтобы их заметили.

Оказалось, эта новость — лучшее средство от боли в раненой руке. Тэрл уставился на собеседника, не находя слов. Даже Стервец перестал коситься на надвигающуюся орду туч и опустил голову, приноравливаясь к шагу понурой кобылы, устало тащившей опустевшую за день телегу.

— Чую — быть беде, — пробормотал Тэрл. — Надеялся, слухи есть слухи, но ты ведь зря болтать не будешь? — Он заглянул в глаза Кемпли, словно рассчитывая увидеть в них хитрый огонек: кузнец слыл не только мастером своего дела, но и большим проказником. Однажды он среди ночи умудрился поднять на ноги всю деревню лишь затем, чтобы сообщить не на шутку встревоженным односельчанам, что намерен второй раз жениться и представить свою избранницу. — Где ты их видел, говоришь?

— Неподалеку от Мхового источника.

— Это ж по дороге к заставе Тулли!

— Вот и я о том же. Возвращаюсь от Артаима, белый день на дворе, гляжу, стоят прямо на холме, никого не боятся, переговариваются, в нашу сторону тесаками своими тычут.

Артаим был аолом в деревне, славившейся вкуснейшим виноградом. Она была самым большим и считалась самым богатым из всех тунов. Обитатели торпов нередко свозили на продажу свои товары именно туда, предпочитая получать взамен пусть и меньше денег, но зато быстрее, чем если бы им пришлось проделывать весь путь до Большого Вайла’туна, а тем более — до рыночной площади. Да и торговать фолдитам было куда как сподручнее со своей ровней, нежели с высокомерными, как считали они, соседями.

— Тебя самого-то заметили?

— Думаю, да. Я ведь тоже не слишком прятаться люблю. Да и за себя в случае чего смог бы постоять. Все-таки двое, не орава, как те, что по лесу бродят. Помнится, ты меня в свое время неплохо кое-чему научил. — Кемпли молодцевато подбоченился и ненароком показал Тэрлу привязанную к поясу короткую булаву на веревке. — Да только достать их можно было разве что из лука. Постояли, поглядели, подхватили тесаки и слиняли восвояси. Зрелище довольно мерзкое. До сих пор мороз по коже.

— Странно, что их было всего двое.

— Так ведь наверняка лазутчики дикарские. Они же не дураки всем скопом выходить. Хотя, конечно, если решатся, нам тут несдобровать…

— Я не про то. Мне рассказывали, что в тот же день их видели еще в нескольких местах вдоль Пограничья. Говорят, целые отряды.

Кузнец нахмурился. Он хотел было что-то возразить, но в этот момент из настигших их туч на дорогу обрушился упругий ливень, сопровождавшийся ослепительными молниями и короткими раскатами грома. Земля под копытами лошадей превратилась в грязную жижу.

— Перебирайся к нам, — отплевываясь и перекрикивая грозу, крикнул Тэрл.

— Зачем? — Кемпли уже хлестал поводьями заартачившуюся со страха кобылу. — У вас там разве кузню отстроили? То-то и оно. А у нас сейчас самая горячка.

— Горячка горячкой, да только опасно там у вас. Что ты один супротив дикарей делать-то будешь?

Кемпли только отмахнулся и погрозил кулаком медленно восстающему из-за края холма лесу. Как и все вабоны, он побаивался, но до конца не верил, что на его веку шеважа решатся переступить границы своих зеленых владений и пойдут открытой войной на Вайла’тун, где просторнее, где не скрыться за деревом, где можно сражаться как в пешем, так и в конном строю, и где, наконец, вабоны сильны не только числом, но и тем, что это их дом, который они будут защищать до последнего вздоха. В Пограничье, стараясь не говорить об этом вслух, они все же чувствовали себя захватчиками. Правда, по общеизвестной версии истории, нашедшей свое отражение в увлекательных сказах и легендах, племена шеважа появились в этих местах сравнительно недавно, сменив извечных врагов вабонов — диких зверей. И хотя выходило, что вся эта земля по праву первенства принадлежит вабонам, шеважа оказались настолько опаснее и коварнее хищников, что с некоторых пор Пограничье стало восприниматься большинством как нечто чужое и вражеское, а разбросанные по нему заставы — заложниками зловредной судьбы.

Кемпли оскалился и так звонко хлестнул по ребрам кобылы, взметнув сноп брызг, будто еще надеялся, что та успеет доставить его до дома сухим. На самом же деле и всадник, и возница уже промокли до последней нитки и могли никуда не спешить.