Чарльз Сноу - Смерть под парусом

• Название: Смерть под парусом
• Автор: Чарльз Сноу
• Издательство: АСТ, Астрель, ВКТ
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-071564-0, 978-5-271-34185-4, 978-5-226-03903-4

Один из самых ярких детективных романов XX века. Роман, который лег в основу замечательного фильма с Николаем Крюковым, Марианной Вертинской и Антанасом Барчасом в тайных ролях. Группа состоятельных молодых англичан и их очаровательных подруг отправляется в увеселительную прогулку на яхте, - но очень скоро бездумное развлечение прерывает трагедия.

Владелец яхты Роджер Миллз найден убитым.

Но кому мог помешать преуспевающий молодой врач, любимец женщин и душа компании?

Полиция - в растерянности.

И тогда за расследование берутся джентльмены "старой закатки", проницательный мистер Кейпл и гениальный детектив-любитель Финбоу.

---

— У меня возник ещё один вопросик, на который мне хотелось бы получить ответ.

— Какой ещё вопросик? — спросил я почти грубо, нервы были на пределе.

— Почему все пятеро молодых людей испытывали такую лютую ненависть к Роджеру? — сказал Финбоу.

Глава восьмая На стадионе

Когда я на следующее утро открыл глаза, Финбоу уже не было в комнате. Я ощутил тупую боль в голове, но она отступила на задний план, как только я вспомнил слова, которые Финбоу произнёс вчера в лодке. Почему все пятеро молодых людей испытывали такую лютую ненависть к Роджеру? По пути домой я пробовал выудить хоть что-нибудь у самого Финбоу, но он упорно не хотел сказать мне ничего более определённого.

Я никак не мог избавиться от свинцовой тяжести в голове, и, пока умывался и брился, мысли мои всё кружили вокруг слов Финбоу. Вернее сказать, я не вдумывался в их смысл: просто они неотступно сверлили мой мозг, доводя до исступления.

Когда я вошёл в столовую, все уже были в сборе и завтракали. Я поздоровался с миссис Тафтс, та буркнула что-то в ответ. Финбоу встретил меня радостно:

— А-а, Иен! А я как раз рассказывал нашим друзьям, что ты жаловался на глаза и мы с тобой решили ехать в Лондон проконсультироваться у окулиста.

— Да-да, — произнёс я, туго соображая, в чём дело. — Очень больно? — сочувственно спросила Эвис.

— Да нет, не очень. По сути дела, мне бы давно следовало сходить к врачу, ещё до поездки сюда.

Когда встанешь не с той ноги, всё на свете тебя раздражает, и я недовольно подумал, что не мешало бы Финбоу заранее предупредить меня о том, что мне придётся сочинять всякие небылицы.

— И к кому же вы намерены обратиться? — с вызовом спросил Уильям.

— О, я покажу Иена одному моему другу. Врач, у которого он обычно лечится, пользуется известностью, но, по-моему, он слабо разбирается в своём деле. С таким положением можно мириться разве только в государственных учреждениях, где это не имеет большого значения. Но никак не в медицине.

При этих словах Уильям расхохотался. Это меня удивило, так как я лично считал, что это был не самый удачный ход друга. Но тут миссис Тафтс прервала мои размышления:

— Поторапливайтесь, а то я из-за вас не могу убрать со стола.

После завтрака Финбоу начал подгонять меня, боясь не успеть на поезд, отходящий в 9.48 из Поттер-Хайгема. А я не хотел устраивать гонки: Финбоу был высоким и супохарым, я же не отличался ни тем, ни другим и боялся, что не выдержу соревнования; кроме того, мне не хотелось быть посмешищем для бездельников, катающихся по реке. Но нам всё-таки пришлось мчаться до станции почти вприпрыжку. По пути, в поле, мы повстречали Алоиза Беррелла, который одарил Финбоу почтительной улыбкой, а на меня, как и прежде, покосился с подозрением.

— Сегодня он будет заниматься всякими следственными формальностями, — заметил Финбоу, когда Беррелл был уже далеко. — Он будет настаивать, чтобы следствие отложили на неделю.

— О-о, — только и произнёс я. Ходьба в таком темпе не располагала к разговору.

— Я перекинулся с ним несколькими словами перед завтраком, — пояснил Финбоу. — Он был у начальника полиции графства, и тот при нём звонил в Скотланд-Ярд.

— А чем это грозит нам? — спросил я с беспокойством.

— Главным образом тем, что нам сегодня самим придётся нанести кое-кому визит в Скотланд-Ярде, вот и всё, — ответил Финбоу.

Во время этой сумасшедшей гонки по полям я, выбиваясь из последних сил и еле поспевая за Финбоу, не ощущал ничего, кроме физической усталости, но, когда мы сели в поезд и медленно поехали по равнинам в направлении Сталхэма, тревожные мысли стали одолевать меня с новой силой.

— Почему ты сказал, что все пятеро ненавидели Роджера? — спросил я с беспокойством.

— А разве ты сам думаешь иначе? — в свою очередь спросил Финбоу.

— Не знаю. Чувствую только, что у меня голова идёт кругом, — вымолвил я беспомощно. — Но не хочешь же ты сказать, что они сговорились убить Роджера… все пятеро?

— Дорогой Иен, — рассмеялся Финбоу. — Ты можешь стать достойным партнёром Алоиза Беррелла. Какая прекрасная мысль! Совершено убийство. Подозрение падает на пятерых. Кто из них убийца? Ответ: все пятеро. Такое, конечно, тоже бывает, но в данном случае… дело обстояло иначе.

— Тогда что же ты имел в виду, — настаивал я, — когда говорил, что все они ненавидели Роджера?

— Только то, что я сказал, — ответил Финбоу.

— А откуда тебе это известно? — не унимался я.

— Простая наблюдательность, — ответил Финбоу. — Неужели ты считаешь, что они ведут себя, как люди, у которых почти на глазах убили близкого друга?

У меня мелькнул проблеск надежды.

— Ты редко ошибаешься в людях, Финбоу, — я чувствовал не только облегчение, но и гордость за себя, — но на сей раз я могу поручиться, что ты не прав. Я, например, никакой ненависти к Роджеру не испытывал. Напротив, я был очень к нему привязан.

— Допустим, — согласился Финбоу.

— А вот теперь, когда Роджера нет в живых, я вопреки ожиданиям совсем не похож на человека, убитого горем. На сердце у меня неспокойно, это верно, но меня главным образом волнует судьба Эвис, её переживания в связи со смертью Роджера. Временами мне бывает даже весело, как будто никакой трагедии не произошло, а ведь с той поры, как умер Роджер, миновали всего-навсего сутки.

— Лёгкость, с которой мы воспринимаем чужие несчастья, — глубокомысленно изрёк Финбоу, — это чудеснейший дар природы. Всё, что ты сказал, — истинная правда. Твоя реакция на смерть Роджера — это реакция вполне нормального, здорового человека. Ты с иронией относишься к глуповатому Берреллу и миссис Тафтс, тебя интересуют мои теории, как заинтересовали бы любые другие проблемы, ты заботливо печёшься о своём здоровье и боишься простудиться на сырой земле, и, наконец, ты не забываешь о своём желудке. Жизнь идёт своим чередом, так, словно Роджер, живой и здоровый, сидит у себя в кабинете на Гарлей-стрит и выуживает деньги из кармана своих богатых пациентов. Меня же интересует другое: что ты чувствуешь в тот момент, когда вспоминаешь о Роджере?

Я постарался ответить как можно искренне:

— Ну, если я представляю Роджера в его обычном амплуа, например за игрой в бридж — он, как всегда, кричит, размахивает руками, — в такие минуты мне его не хватает и становится как-то грустно, — сказал я. — Главным образом потому, что его нет с нами… нет души общества.

— Для людей твоего поколения, Иен, ты умеешь удивительно точно и ясно выражать свои чувства, — заметил Финбоу. — Именно так, мне кажется, все мы, грешные, реагируем на смерть более или менее близкого нам человека. В каждом из нас сидит эгоист. Ты горюешь не о нём, как таковом, а о том, чего ты сам лишился с его смертью: навсегда ушёл из компании весельчак и заводила. Вот в чём суть! Но твои молодые друзья восприняли смерть Роджера совсем по-иному.

Я попытался воспроизвести в памяти весь вчерашний день и недоуменно спросил:

— А что они такое говорили?

— Неужели, по-твоему, Тони ведёт себя так, как ведут себя при известии о смерти малознакомого человека? Если бы за этим ничего не скрывалось, она была бы просто расстроена… и ничего больше. Девушки её склада не теряют голову из-за того, что убит человек, с которым они едва знакомы. А ты только присмотрись к ней, как она напугана! Чего она боится? Почему она льнёт к Филиппу, точно хочет спрятаться за его спиной? Почему она села за рояль, как только речь зашла об убийстве? Я не знаю причины её страха, зато знаю, почему она вдруг села и стала играть. Потому что иначе она не могла скрыть мстительного выражения своих глаз.

Я живо представил себе разноцветные глаза Тони. Финбоу продолжал:

— А Эвис? Она плачет, но не тогда, когда этого можно было бы скорее всего ожидать. Она тоже боится… но её страх имеет какую-то странную и пока ещё не совсем понятную подоплёку. Конечно, можно всё объяснить тем, что Эвис питала тёплые чувства к человеку, который был в неё влюблён. Девушки обычно относятся холодно к своим вздыхателям, пока те рядом, но мёртвых поклонников вспоминают с теплотой. Эвис понимает, что ей сейчас больше пристало выглядеть печальной, она думает, что должна вести себя так, словно Роджер был ей дорог. Поэтому она льёт слёзы и время от времени скорбно вздыхает. Но всё это фальшь, Иен, притворство.

— Ты не смеешь так о ней говорить! — возмущённо воскликнул я.

— Смею, — печально ответил он. — Помнишь, когда я чиркнул спичкой и мы оба увидели лицо Уильяма? А знаешь, чьё лицо хотел я увидеть в первую очередь?

У меня кровь застыла в жилах, как будто в вагоне вдруг повеяло ледяным холодом.

— Нет, — бросил я.

— Лицо Эвис, — ответил Финбоу.

— Но ведь она как раз тогда с такой печалью говорила о Роджере, — возразил я.