Найо Марш - На каждом шагу констебли

• Название: На каждом шагу констебли
• Автор: Найо Марш
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-072028-6, 978-5-271-33984-4

Знаменитый инспектор Скотленд-Ярда Родерик Аллейн отправляется по служебным делам в Америку, а его жена Трой - в путешествие по Темзе.

Однако судьба - в который раз! - втягивает ее в водоворот таинственных событий.

Сначала одного из пассажиров круизного теплохода "Зодиак" находят мертвым, а затем выясняется, что здесь же, на судне, скрывается легендарный похититель произведений искусства.

Единственная нить, которая может привести к разгадке, - случайно оброненная фраза миссис Аллейн о картинах английского художника Джона Констебля...

---

Смешно? А может, не смешно? Странно? А может быть, не так уж странно? Позже напишу из Толларка. Выставка прошла прилично. Все картины были удачно размещены и освещены. Местная галерея приобрела одну черно-розовую картину, и ещё семь небольших были проданы в первый же вечер. 31-го буду в Париже, а в ноябре — в Нью-Йорке. Родной мой, если у тебя выберется свободная минутка, мне бы хотелось, чтобы ты все-таки зашёл в музей Гуггенгейма просто взглянуть…"

2

Трои нравилось шлюзование. Рэмсдайкский шлюз был очень красив: небольшой участок, хорошенький домик, буксирная дорожка, мост через реку, а на противоположном берегу «констеблевский» ландшафт. «Зодиак» медленно вошёл в шлюз, но, прежде чем он стал опускаться. Трои соскочила на берег, бросила в ящик письмо и пошла в том направлении, которое указал ей шкипер. «Двадцать минут!» — крикнул он вслед. Она перешла дорожку и начала взбираться на поросший травой пригорок. Она вышла на узкую дорогу — «Дайк Уэй», упоминавшуюся в брошюрке. Трои вспомнила, что дорога начинается в местечке Уэпентейк, которое, судя по карте, находилось в полутора милях от шлюза.

Пахло землёй, травой и лёгким дымком от костра. На душе у Трои было легко и радостно, и она сама не заметила, как, взбираясь вверх по склону, добралась до лощины.

Лощина была круглая, заросшая травой, папоротником и мхом. Именно здесь собирались каждые две недели рыцари двора Плантагенетов, дабы вершить правосудие, как его понимали в те дни и как предписывал закон.

Несколько ниже лощины, неподалёку от шлюза, на склоне пригорка, виднелся сравнительно свежий карьер: должно быть, из него брали гравий, которого здесь было предостаточно, а может, здесь копались археологи-любители. Старая дверь, под которую кто-то кое-как подсунул прогнившие деревянные подпорки, служила крышей и с грехом пополам удерживала нависший над краем карьера пласт земли. «Залатали», — подумала Трои. Она вошла в лощину, села, и ей даже показалось, что она сидит на некоем подобии земляной скамьи, вырытой, наверно, семь веков назад. «Я полнейший профан в истории, — подумала она, — но мне нравится её слушать», — и она стала мысленно заселять лощину как бы вырезанными из дерева головами, мантиями ярких цветов и блестящими доспехами. Трои вдруг подумала, не сделать ли ей такой рисунок — лаконичный, тёмный, сплошь заполненный фигурами людей, вершащих суд. Тёплый ветерок зашевелил траву и её волосы, и в тот же миг на склоне появился доктор Натуш.

Он был без шляпы и сменил на жёлтый свитер свой твидовый пиджак. Увидев Трои, Натуш остановился: высокий рост и тёмный цвет кожи делали его фигуру особенно внушительной на блеклом фоне реки. Трои помахала ему рукой.

— Поднимайтесь! — крикнула она. — Лощина здесь.

— Спасибо.

Он быстро поднялся вверх по склону, вошёл в лощину и огляделся.

— Так, значит, вот где восседали эти старики. В нашей брошюрке очень лихо все это описано.

У Трои мелькнула мысль, что эти словечки звучат неуместно в его устах.

— Садитесь и вы, — предложила Трои. Ей захотелось посмотреть, как будут выглядеть его голоьа и обтянутые жёлтым свитером плечи на фоне мха и папоротника.

Он уселся, положив руки на колени. На представшем перед Трои живом портрете светлыми бликами выделялись зубы и белки глаз.

— Выгляжу очень чужеродным? — спросил он.

— Я бы с удовольствием написала ваш портрет-Вы действительно ощущаете какую-то несовместимость? То есть, я хочу сказать, вам совсем чуждо все это?

— Все это? Чуждо? Вовсе нет.

Они некоторое время сидели молча, но Трои не показалась эта тишина тягостной.

Над набережной виднелась верхняя часть рулевой рубки «Зодиака», который уже начал медленно опускаться. Издали доносился голос и смех мисс Рикерби-Каррик.

Затем они услыхали треск приближающегося мотоцикла. Промчавшись мимо, мотоцикл затих, остановившись в конце дороги.

— Похоже, это снова те двое, — сказала Трои. Доктор Натуш встал:

— Вы не ошиблись, я их вижу. Вон, машут руками.

— Странно, — сказала Трои, — что это они все носятся?

— Может быть, где-то здесь их кемпинг. Ведь мы совсем недалеко уплыли.

— Да, я и забыла: на реке меняются все представлении о расстоянии.

Трои сорвала лист папоротника и начала вертеть его в руках. Доктор Натуш снова сел с ней рядом.

— Мой отец был эфиопом, — сказал он, помолчав — Он приехал в эту страну пятьдесят лет назад и женился на англичанке. Я родился и получил образование в Англии.

— А у себя на родине вы когда-нибудь были?

— Был однажды, но оказался там чужим. Так же как и мой отец, я женился на англичанке. Моя жена умерла два месяца назад.

— О, так вы поэтому отправились путешествовать?

— Мы собирались поехать вдвоём.

— Я понимаю, — сказала Трои.

— Ей бы понравилось. Такое путешествие — одно из тех немногих скромных развлечений, что были нам доступны.

— Скажите, вам очень мешает то, что вы тёмный?

— Да, конечно. Вы молодчина, миссис Аллейн, что сами задали этот вопрос. Я ведь знаю, всем хочется это спросить, но никто не решается.

— Рада, что вы не обиделись.

— Я с вами себя чувствую очень легко, — доктор Натуш сказал это примерно Таким тоном, каким объявил бы пациентке, что та абсолютно здорова. — Очень, очень легко, — после паузы повторил он. — Мне кажется, миссис Аллейн, это ощущение сохранится, что бы вы мне ни сказали.

На склоне появилась мисс Рикерби-Каррик.

— Эй! — крикнула она. — Как вам там, наверху?

— Недурно, — отозвалась Трои.

— Ну что ж, отлично!

Мисс Рикерби-Каррик, пыхтя, стала взбираться вверх, сморкаясь на ходу. Трои вдруг стало ужасно жаль её. Ей подумалось, а есть ли у бедняжки в целом свете близкая душа, кроме этой знаменитой Мэвис, о которой она прожужжала всем уши.

Доктор Натуш вздохнул и встал.

— Я вижу в том конце калитку, — сказал он. — Если хотите, можно пройти к берегу оттуда.

— Вы идите, — негромко сказала Трои. — А я её, пожалуй, подожду.

— Вот как? Хорошо.

Он подождал минуты две, вежливо поклонился мисс Рикерби-Каррик и направился к калитке.

— Не правда ли, он душка? — запыхавшись, произнесла Рикерби-Каррик. — Вам не кажется, что он какой-то необыкновенный?

— Он производит приятное впечатление, — сдержанно сказала Трои.

— Мне кажется, мы все должны особенно стараться поддержать его. Такие люди, как мистер Поллок, приводят меня в бешенство. Я прямо все ему сказала. Я, знаете ли, люблю все высказывать начистоту. Я говорю: «Нечего считать, будто мы с вами чем-то лучше его только потому, что у него другая пигментация». Они совсем такие же, как мы. Ведь вы согласны, что все мы должны особенно стараться.

— Знаете что, мисс Рикерби-Каррик…

— Зовите меня просто Хей.

— Ну что ж… спасибо. Я вам вот что хотела сказать: вряд ли доктору понравится, если мы все будем так уж пыжиться. Весьма сомнительно.

— Вы с ним как-то очень уж легко нашли общий язык, — досадливо сказала мисс Рикерби-Каррик.

— В самом деле? Что ж, я нахожу его интересным собеседником.

— Ага, вот видите! — С не совсем понятным торжеством воскликнула Рикерби-Каррик. Наступила длительная пауза.

Зарокотал мотоцикл, они услыхали, как он промчался через мост и исчез в направлении Норминстера.

На склоне один за другим стали появляться остальные пассажиры. Позади всех, волоча ногу в ортопедическом ботинке, шёл мистер Поллок. Хьюсоны были увешаны фотоаппаратами, у Кэли Барда за плечами висел какой-то ящик, а в руке был сачок для ловли бабочек.

Когда все собрались вместе, Хьюсоны принялись сперва снимать лощину, а затем и всех попутчиков, усевшихся с принуждённым и неловким видом. Трои подумала, что мистер Лазенби, наверное, сравнивает лощину с местом сборищ аборигенов где-то в глуши Австралии. Мистер Поллок полПЬтал брошюру и с негодующим видом воззрился на окружающий его ландшафт.

Кэли Бард подошёл к Трои.

— Так вот вы куда сбежали, — буркнул он вполголоса. — А меня подцепила тем временем эта ошеломляющая дама. Кажется, она начинает движение «давайте будем как можно любезней с Натушем».

— Да, я знаю. Как вы откликнулись на её лозунг?

— Сказал, что я и так до приторности с ним любезен. А теперь просветите меня насчёт королевских судилищ. У меня своего рода аллергия к брошюрам, а то, что рассказывал шкипер, я начисто забыл. Выкладывайте, прошу вас.

— Так вы ловите бабочек? — спросила Трои, оставив без ответа прозвучавшую довольно фамильярно просьбу.

— Совершенно верно. Я любитель. Вы не находите эту страсть зловехцей? У неё дурная репутация. Во-первых, тот ужасный фильм ‹Речь идёт о фильме У. Уаилера «Коллекционер», герой которого, садист и убийца, также увлекается ловлей бабочек.›, а потом ещё в «Собаке Баскервиллей» какой-то злодей носился по болотам с сачком для ловли бабочек и ботанизиркой.