Алистер Маклин - Ущелье Разбитого Сердца

• Название: Ущелье Разбитого Сердца
• Автор: Алистер Маклин
• Издательство: Наташа, Литература, Алгоритм
• Жанр: Вестерн
• Год: 1996

---

Пирс поднял свой стакан и сказал:

— За ваше здоровье, джентльмены. Честное слово, полковник, я и не подозревал, что армия путешествует с таким комфортом. Неудивительно, что наши налоги…

Клермонт тут же оборвал его:

— Армия, шериф, никогда не путешествует с таким комфортом! Это личный вагон губернатора. В нем два купе для мистера Ферчайлда и его супруги, одно из которых, в данном случае, предложено его племяннице. Просто губернатор был настолько любезен, что пригласил нас ехать и питаться в его вагоне.

Пирс снова поднял свой стакан.

— В таком случае, за ваше здоровье, губернатор! — Неожиданно он с любопытством посмотрел не Ферчайлда. — В чем дело, губернатор? Вас что-то беспокоит?

— Дела штата, мой дорогой шериф, знаете ли, не только приемы и балы.

— Не сомневаюсь, — миролюбиво пророкотал Пирс, но сейчас же спросил: — А зачем вы совершаете эту поездку, сэр? Я хочу сказать, что будучи человеком штатским…

— Губернатор осуществляет в своем штате и военную власть, Натан, — прервал его О'Брейн. — Разве ты этого не знал?

Ферчайлд величественно произнес:

— По некоторым причинам требуется мое присутствие в форте Гумбольдт. — Он взглянул на Клермонта, который едва заметно кивнул. Больше я не могу сказать… во всяком случае, в настоящий момент.

В салоне воцарилось молчание, которое нарушило появление Генри, высокого и неимоверно тощего стюарда. Он провозгласил:

— Обед подан, господа!

Та часть вагона, которая находилась за купе для губернатора и Марики, была отведена под столовую. В ней стояли два столика на четыре человека каждый. Для людей, привыкших к походной жизни, она была обставлена роскошно. Сервировка столов указывала, что Ферчайлд потратил на нее часть собственных средств.

Губернатор, его племянница, Клермонт и О'Брейн сели за один стол. Пирс, доктор Молине и преподобный Пибоди — за другой.

Некоторое время обед проходил в молчании. Так как выбора блюд не было, даже гастрономическая тема ни для кого не представляла интереса.

Пибоди демонстративно перевернул свой стакан, когда Генри предложил ему вина, после чего стал опасливо посматривать на Пирса.

— Вышло так, — сказал он, преодолевая смущение, — что мы с доктором оба из Огайо. И даже там о вас рассказывают разные истории. Я нахожу весьма странным сидеть за одним столом с человеком… э-э… с таким прославленным законником Запада.

— Вы имеете в виду дурную славу, преподобный отец? — улыбнулся Пирс.

— Нет, уверяю вас! Я говорил только о… Ведь вам приходилось убивать. И все эти десятки убитых вами индейцев…

— Полегче, преподобный! — запротестовал Пирс. — Мне пришлось убивать, но только по необходимости. И счет идет не на десятки индейцев. Это были, в основном, белые ренегаты и преступники. К тому же прошло много лет, сейчас я тоже мирный человек.

После этой отповеди Пибоди долго собирался с духом, чтобы продолжить расспросы:

— Тогда почему вы носите два револьвера, шериф?

— Потому что есть по меньшей мере дюжина людей, которые спят и видят мою голову на блюде. Те, кого я засадил в тюрьму, но уже вышел на свободу. Ни один из них не осмелится состязаться со мной в открытой схватке, потому что у меня репутация человека, который не промахивается. Но она защитит меня не лучше, чем лист бумаги, если меня застанут невооруженным. — Пирс похлопал по обеим кобурам. — Это мой страховой полис, преподобный.

На лице пастора было написано недоверие. Шериф продолжил:

— А что касается индейцев… Я согласен, есть лучшие способы умиротворять индейцев, чем проделывать в них дырки. Поэтому я просил губернатора дать мне статус официального агента по сношению с индейцами этих территорий. И кое-каких успехов я добился. Думаю, что паюты мне сейчас доверяют. Кстати… — он посмотрел на соседний столик. — Полковник! — Клермонт вопросительно поднял брови. — Было бы неплохо задернуть занавески. Мы въезжаем на враждебную территорию. Нет смысла привлекать к себе чрезмерное внимание.

— Так скоро? Хотя, вам лучше знать. Генри, выполните просьбу шерифа, а потом сходите к сержанту Белью, пусть он сделает то же самое.

Лицо Пибоди застыло от ужаса.

— Но вы говорили, что индейцы вам доверяют!

— Доверяют, но только мне.

— М-да…

Пибоди несколько раз судорожно сглотнул, хотя он давно уже ничего не ел, и погрузился в мрачное молчание.

Генри подал кофе в салон. О'Брейн позаботился о виски и вине. Когда все перешли туда, зеленые плюшевые занавески на всех окнах были плотно задернуты.

Посидев немного, доктор Молине отставил свой стакан, поднялся, потянулся и прикрыл весьма нескромный зевок.

— Прошу прощения, завтра трудный день. В моем возрасте человек должен высыпаться как следует.

— Трудный день? — переспросила Марика. — В это невозможно поверить, доктор.

— И тем не менее. Вся наша аптека была погружена лишь вчера в Огдене. Ее нужно тщательно проверить до прибытия в форт.

Марика улыбнулась.

— Почему вы спешите, доктор. Разве нельзя сделать это по прибытии на место?

Молине внимательно посмотрел на Марику и повернулся к полковнику.

— Полагаю, что скрывать истину не только бессмысленно, но и оскорбительно для взрослых людей. Сейчас все, кто находится в этом поезде, отрезаны от остального мира и останутся в таком положении, пока мы не прибудем в форт, где истина все равно обнаружится.

Клермонт устало поднял руку, чтобы остановить этот многословный поток.

— Понимаю вас, доктор. Пожалуй, тайну можно раскрыть. — Он помолчал, поочередно всматриваясь в лица сидящих в салоне людей. — Доктор Молине вовсе не военный врач. Он никогда им не был. Он ведущий специалист по особо опасным инфекционным заболеваниям. А солдаты в этом поезде должны сменить тех людей, которые умерли в форте Гумбольдт.

Голос Марики упал до шепота, когда она спросила:

— А как они умерли?

— Я хотел бы, мисс Ферчайлд, чтобы мне не нужно было отвечать на этот вопрос. Или на другой, например, — почему наш поезд идет так быстро? Почему спешит доктор Молине?… — Полковник вздохнул и сказал: — В форте Гумбольдт эпидемия холеры.

По реакции присутствующих легко было понять, кто уже знал об этом — губернатор, Молине и О'Брейн никак не выразили своего удивления. Пирс лишь слегка нахмурился, у Дикина сузились глаза, но в остальном они остались совершенно спокойными. Зато Пибоди и Марика были испуганы.

Первой заговорила девушка:

— А мой отец? Отец?!

— Я вас понимаю, дитя мое. — Губернатор подсел к ней и обнял за плечи. — Я хотел вас избавить от всего этого, но подумал, что если ваш отец заболел, вы бы захотели…

Пибоди неожиданно выскочил из кресла, в котором сидел, и закричал с изумлением и яростью, удивившей всех:

— Да как вы смели! Губернатор Ферчайлд, как вы могли подвергать свою племянницу такому риску?! Я не нахожу слов!… Я настаиваю на немедленном возвращении в Риз-Сити и… если…

— Повернуть состав на одном полотне, пастор, — сказал О'Брейн почти безразличным тоном, — весьма мудреное дело.

— И потом, пастор, — возмущенно зарокотал губернатор, — за кого вы нас принимаете? За самоубийц или за дураков? Поезд везет медикаменты, которых хватит, чтобы справиться с любой эпидемией. И мы, разумеется, останемся в вагонах, пока доктор Молине не объявит, что с холерой покончено.

— Доктор! — Марика схватила Молине за руку. — Вы — врач. Но ведь и у врачей столько же шансов заразиться, как у любого другого человека?

Молине отечески похлопал широкой ладонью по изящной руке девушки.

— Только не у меня, мисс. Я уже болел холерой и выжил. Теперь у меня к ней иммунитет.

Неожиданно заговорил Дикин.

— Где вы подцепили холеру, доктор?

Все посмотрели на него с удивлением. Каким-то образом считалось, что преступникам, как детям, можно присутствовать, но нельзя разговаривать. Пирс хотел было что-то ответить, но Молине жестом остановил его.

— В Индии, — ответил он. — Там же я и изучал эту болезнь. А почему вы спросили?

— Обычное любопытство… А когда это было?

— Восемь лет назад. И все же, почему вас это интересует?

— Я кое-что смыслю в медицине.

— Хватит, — резко сказал Пирс арестованному и повернулся к Клермонту. — Полковник, сколько человек умерло в форте Гумбольдт?

Полковник ответил, как всегда, четко и авторитетно:

— По данным, которые мы получили шесть часов назад, из гарнизона в семьдесят шесть человек умерло пятнадцать. И мы не знаем, сколько всего больных. Доктор, у которого огромный опыт по этой болезни, считает, что число заболевших должно составить от двух третей до трех четвертей всего гарнизона.

— Следовательно, форт могут защищать только пятнадцать человек?

— Что-то около того.

— Какой удобный случай для Белой Руки! — воскликнул Пирс. — Если бы он знал!