Люда и Игорь Тимуриды - Как воспитать ниндзю

• Название: Как воспитать ниндзю
• Автор: Люда и Игорь Тимуриды
• Жанр: Прочий юмор

Что происходит, когда в средневековую Англию, только-только становящуюся на путь промышленного развития с их королями, королевами и принцами, приезжает ниндзя? Правильно – кошмар. Особенно, если он юный, никто не знает кто он, и он близок к членам королевского семейства...

(философско-юмористическая рождественская сказка-боевик об образовании и воспитании)

---

- Вы что-то хотели передать, принц? – жестко спросила мама, разозленная задержкой. Ее ведь там ждали.

- Я прошу руки вашей дочери Лу!!!

- Это то “безродной и безобразной стервы”, тааак-таааак... – протянув, закивала я. – “Еще и дурно ужасно воспитанной...” “Понять не могу, как я мог ей увлечься...” – процитировала я его собственные слова. – Сейчас пришло прозрение, да?

Принц отпрянул и покраснел.

- Это что, он тебе такое сказал?! – ахнула мама, резко разворачиваясь к принцу, поняв по моему голосу, что это цитата.

- Лично! – заявила я.

- Никакой свадьбы! – жестко сказала мама. – К тому же она ваша родственница по Логану!

– К тому же его дружок мне раскрыл свою тайну... – во всеуслышание сделала заявление я. – Они не могут жениться...

- Если я буду ее убивать, вы не волнуйтесь, – успокоил моих “его дружок”. Предупреждая...

Мама была в шоке.

- Я предлагаю вам свою руку и сердце! – обернувшись ко мне, строго рявкнул принц.

- Зачем мне ваши конечности! – ахнула я. И принюхалась. Он был на взводе. – Зато заспиртованные...

- У меня сейчас будет инфаркт... – хватаясь за сердце, задыхаясь, проинформировал всех принц.

- Давай быстрей получай и выметайся! – сказала недовольно я. – А то медлит, ждет чего-то... Время занимает...

Видя, что он стоит и не думает ничего с собой делать, я просто вытолкала его за дверь...

- Жалко епископа, – вздохнув, вытерла слезу мама той девочки.

- Какого епископа!? – недоуменно спросил оставшийся в комнате незнакомец.

- Но это же был епископ! – сказала та. – Этот, Кингсемский и...

Тот побледнел и мигом вылетел из комнаты вместе с принцем. Топот скрылся в той дали, где скрылся епископ.

Я облегченно вздохнула, глядя вдогонку...

- Интересно, чем мужчины отличаются от женщин? – с интересом я спросила у мамы.

- Они чуть-чуть не так устроены, – немного покраснела мама. И объяснила, рассержено все еще смотря вслед принцу на дверь. – Мужчины принципиальные дебилы...

- Папа тоже?! – воскликнули мы обе.

- Папа редкое исключение, – быстро спохватилась мама с воспитательными целями.

Мысль о папе тут же выбила во мне воспоминание, что мой папа возможно еще и Логан. Я устало облокотилась на стену. Сегодня я так устала. В голове крутились размышления о родителях и о моей судьбе...

Кто настоящий родитель, – тот, кто вырастил, или тот, кто родил? Я словно с высоты птичьего полета обнимала всю свою бездомную жизнь.

Мари я не завидовала – меня родители даже любили больше, а она типичная англичанке, к ней мама даже так и обращается, англичанки как льдинки даже с родными.

- Ты такая, точно выросла в морозильнике... – сказала я.

- Еще чего, – возмутилась Мари. – Есть хуже... Тут мы в зверинце видели аборигена привезли из холодной Сибири, так он вообще медведь!!!

Глава 61.

Почему-то я заупрямилась и не захотела снимать платье. Но я была как в тумане, и они с меня его сняли. Я даже не понимала толком, что они делают и зачем. Но Мари сказала, что без платья я буду непривлекательна для принца, и я дала себя раздеть.

Мама куда-то исчезла, а я стояла себе как застывшая, не в силах поверить, что платье покинуло меня. Увидев свое отражение в зеркале, я показалась себе настолько безобразной, что на глазах против воли появились слезы, как я их не пыталась удержать. Я отвернулась, чтоб меня никто не увидел, почему-то глотая слезы. Бал кончился. Осталась неказистая золушка без всякого принца.

- Лу, ты плачешь? Отчего? – кинулась с непритворной нежностью и тревогой ко мне Мари. Она обняла меня за плечи, пытаясь заглянуть в глаза.

Я помотала головой, что “нет”, не в силах говорить. Грудь перехватило. Я некрасивая и никому не нужная... Реветь хотелось ужасно. Выть по-бабьи с подвывом!

- Чего, ты, глупышка? – успокаивала меня Мари. – Так расстроиться из-за платья! Совсем ребенок и чего мы тебя сюда потащили...

- Я не п-плачу, – наконец гордо выговорила я, отвернувшись вообще.

Мари крепко прижала сзади меня к себе. Осторожно вытирая мне глаза.

- Конечно, не плачешь...

- Это к-кажется, – твердо сказала я.

- Отобрали игрушку, – жалостно вздохнула Мари.

- Ты не понимаешь... – шмыгнула носом я. – Это словно ты держала жар птицу, о которой всю жизнь мечтала... Я же некрасивая... Все смотрели, улыбались... – захлебываясь, быстро говорила я. – А потом раз...

Я чуть не разрыдалась.

- Тебе что, ты самая красивая и без платья... – опять шмыгнула я. – А я без платья таакааяя!!

- Дурашка... – крепко прижалась ко мне Мари, зачесывая мои волосы. – Тебя зато любят так, что сходят с ума, – она с силой провела расческой, вытягивая волосы, – и тебе завидует даже солнце!

Она явно имела в виду себя, скромница.

- Умеешь же ты, лиса, утешать... – ворчливо проговорила я, вздыхая в руках сестры.

- То есть я... – продолжила Мари, смотрясь на свою работу.

В это время вернулась мама в платье Мари, что сделала я.

- Я подарила твое платье королеве...

Мне отчего-то против воли опять стало так обидно и горько, хоть я успокоилась, что я не выдержала.

- Почему Лу ревет? – строго спросила мама.

- Наслаждается своей щедростью, – пожала плечами Мари.

Мама кинулась ко мне.

- О черт! Лу!

Я не поворачивалась.

- Лу, перестань рыдать! – сказала, развернув и прижав меня к груди, мама. – Подумаешь, платье!

Но я не могла. Чувство потери охватило меня. Мама обернула меня к себе, крепко прижав и тщетно пытаясь вытереть слезы.

Я все пыталась выговорить и объяснить ей, что я в первый раз в жизни была красивой, мне улыбались мужчины, никто не видел моего лошадиного ужасного лица. Но, вырывались только отдельные слова, что я осталась уродливой, плохой, а я почувствовала было себя приятной внешности.

- Даже Логан наз-звал меня красивой... – вздрагивая и поднимая к ней заплаканное лицо, выговорила я.

Видимо, я была сильно ослаблена усталостью, потрясением и микстурой китайца, потому что мне казалось, что я так навсегда и останусь теперь некрасивой. Вдобавок, алмаз был мой личный, а не семьи, он принадлежал только мне и только мне, ибо его подарили лично, и даже граф не имел на него никакого права; и если я до этого была обеспеченным человеком, чтобы граф ни решил и как бы ни повернулась моя жизнь, то теперь я стала ничем... Горничная... Ни Мари, ни мама не понимали по своему рождению всей двойственности моего положения, когда я вроде и член семьи, и, с другой стороны, никем не признана, на птичьих правах, словно вишу в воздухе... Меня можно было выкинуть на улицу с моей лошадиной мордой... Может и плохо, но я специально хранила алмаз на этот случай, чтоб быть независимой... Я была честно сама по себе богатым человеком... Мама подарила мое приданное со всеми камнями... Хотя я и считала своим главным богатством свое мастерство, мощь духа и воли, но неприятно женщине быть бедной в обществе, где ценятся деньги. Точно ты какая просительница или бедная родственница...

- Дурашка! – тихо рассмеялась мама, зарывшись в мои волосы. – Так ты же хорошенькая! И это все сегодня увидели... Ты похорошела, и твои резкие черты превращаются в странную, оригинальную, невообразимую красоту лица...

- К-кому как не маме говорить девушк-ке, что она красива, – пролепетала я.

- И кому как не маме сказать, что девчонки обычно расцветают, и самые невзрачные превращаются в прекрасные цветы, – улыбаясь и внимательно рассматривая меня, сказала мама. – Особенно, если они сердцем чисты... Поверь, большинство самых лучших красавиц были в детстве и юности дурнушками... Как и я... И чем красота у них у убийственней, тем они были незаметнее... Природа защищает так прекрасный цветок души, чтоб его раньше времени не сорвали... Обычно, взрослея, они превращаются просто в дивных юных и чистых женщин... – мама поцеловала меня, внимательно рассматривая мое лицо и поворачивая к свету. – Дело в том, что половая зрелость преображает организм в зависимости от красоты девичьей души. Природа никогда не ошибается. А ты удивительно красива... – радостно сказала мама. – Самые удивительные красавицы как раз с какими-то необычными чертами лица – оно делает их редкими...

Я шмыгнула носом, ткнувшись ей в грудь.

- Но мужчины то этого не знают!

- Глупышка! – рассмеялась мама. – Возьми отдельные черты лица – отрежь ухо, глаз – само по себе оно даже уродливо... Красота – это уже восприятие самого человека... Потому, когда девчонка будет готова природой к Браку и Любви, станет зрелой, чистой и прекрасной духовно, когда дух ее станет зрелым и ответственным, все преображается в первую очередь зрением самого мужчины... Красота – психологическая общность, включающая дух и сердце женщины... Нет всегда красивых черт, ибо в злости, истерике, раздражении, даже самая прекрасная женщина становится отвратительна и некрасива... Потому истинно любящие женщины всегда красивы... И, вообще, нет ни одной чистой девственной девушки в этот период перехода, когда она уже созрела, но еще не женщина, которые не были бы притягательными... “Ботэ дю дьяволь” – сосуд дьявола называют французы только что расцветшую девочку, но еще не ставшую женщиной, девственную, юную и детскую душой, с чистыми и невинными мыслями, ибо она дьявольски притягательна и привлекательна для мужчин... Нет ни одной, которая в этот момент не была чарующей в какой-то мере... Так природа сделала, чтобы они все нашли любимого... В это время как бы вся энергия ее души начинает просвечивать... Это влияет на физиологию и воспринимается как красота... Естественно, если она чиста и еще не живет половой жизнью...