Люда и Игорь Тимуриды - Как воспитать ниндзю

• Название: Как воспитать ниндзю
• Автор: Люда и Игорь Тимуриды
• Жанр: Прочий юмор

Что происходит, когда в средневековую Англию, только-только становящуюся на путь промышленного развития с их королями, королевами и принцами, приезжает ниндзя? Правильно – кошмар. Особенно, если он юный, никто не знает кто он, и он близок к членам королевского семейства...

(философско-юмористическая рождественская сказка-боевик об образовании и воспитании)

---

Глава 42.

- Чего это ты накинулась так на еду? – удивилась я, вся красная от смеха и слез, увидев, как растрепанная Мари, прямо с пола подошла к одному из столиков и начала совершенно бестактно бешено поедать все подряд. – В конце концов, это просто неприлично! Ты меня шокируешь!

- Я сомневаюсь, что в Тауэре, где мы будем теперь жить, хорошо кормят, – хладнокровно ответила она, быстро запихивая еду себе в рот, будто опасалась, что ее отберут.

- Я что-то не помню, когда мы его купили, – растеряно сказала я.

- А нас там поселят в государственной квартире за казенный счет... Наедайся папа! – непринужденно посоветовала она подошедшему графу.

Я же сначала причесалась и поправила платье, а потом пристроилась к Мари.

- После скачек у меня всегда такой аппетит! – пожаловалась я.

Мари подавилась.

Шедшая к нам бабушка дяди Джорджа споткнулась.

- Мои последние в жизни танцы, – печально сказала Мари, с тоской и сожалением оглядев зал.

- Чего это ты так тоскливо, – удивилась я, раздирая зубами закуску. – По-моему, здесь довольно весело. Никогда так не веселилась...

Мари снова ткнулась лицом в бутерброд.

- Обожаю танцы, – заталкивая себе в рот бутерброд с красной игрой, промычала я. – Только пока только они голые танцевали перед нами, когда же будем мы?

Подошедшая впритык к нам бабушка снова споткнулась.

- Привет! – сказала она.

- Добрый вечер, – удивленно сказала я, ведь мы уже познакомились. – Вы не собираетесь замуж?

Мари фыркнула в бокал, а, потом, отложив все, отвернулась, не в силах успокоиться.

- Могу просватать чудесного мужика...

- Ты зараза крылатая, – печально сказала бабушка. – Ты хоть думаешь, прежде чем делать?

- А я тут причем! – возмутилась я, закусывая губу. – Я только смотрела!!

Я тщательно облизала и вытерла пальцы, забыв, что не дома в кругу своих.

- А когда будут танцы?

Они ахнули.

- Господи, Лу, что с тобой делать? – чуть не плача спросила мама.

- Отбить руки как Нике, чтоб не делала гадости, – сказал подошедший и уже переодевшийся и вымывшийся дядя Джордж, непонятно как дерзнувший вернуться сюда, – и поставить на крыше замка в углу, чтоб любоваться издалека...

Наверное, граф уловил что-то подозрительное в том, как я изменилась и подозрительно улыбнулась, потому что отпрыгнул, не ожидая продолжения. А, поскольку он был в узком фраке, ему пришлось сделать это двумя ногами одновременно.

- Щелкунчик! – восторженно от души захлопала в ладоши я. – Ах, граф, вы такой шалун, что вы еще придумали?

Меня не стали даже упрекать, а просто нечестно накинули мой собственный шлейф сзади, и, закутанную, как в мешке, просто понесли в угол, обхватив поверх, как я не отбивалась и хохотала, взбешенная таким коварством.

- Это не честно по отношению ко мне, ведь я уже не маленькая! – смеясь, сказала я, выпутываясь из шлейфа, ибо ко мне в детстве иногда применяли похожий способ, когда я была уже совсем несносна и никого не слушалась. – Вы взрослые, но не благородные!

Я поправила растрепанные волосы, мило надувшись, как ребенок, все еще смеясь.

- Ты сам виноват, дорогой, – сказала графиня, – что взял ребенка с собой вопреки всем правилам. Она так долго не была в Англии, что все это для нее лишь очередной костюмированный маскарад, которых вы уже сменили сотни при разных дворах...

- Я никогда не делала гадости, – обиженно сказала я на слова графа, слизывая с руки остаток джема. – Мы с Мари никогда не выкидывали жестоких шуток...

- Ага, а кто устроил для гостей “веселую” игру, при которой выигравший обязывался своей честью при всех тут же съесть редкий заморский фрукт – апельсин, а потом проигралась вдрызг каждому по тридцать семь апельсинов, – мама угрожающе посмотрела на меня, – подсунув бедным мальчикам, которые в этом не разбирались, грейпфруты?!?

Мы с Мари захихикали как зарезанные, не проявляя ни малейших признаков раскаяния. Воспоминания о том, как они ели, были одними из моих самых приятных...

- Вот уж было “веселье”...

- Но мам... – подавившись от смеха, запротестовала Мари.

- Молчи!

- Но мама, кто же заставлял их обыгрывать меня? – с изумлением невинно спросила я.

- А они потом обходили наш дом десятой дорогой, шипя – здесь живут проклятые садисты! – не слушала графиня. – По самой дальней дороге, не в силах вспомнить без дрожи пытку... Больше я их не видела...

Я не выдержала и снова хихикнула.

- И это мне такая плата за мою доброту и редкую щедрость, когда я, оторвав от сердца, накормила их бесплатно до отвала редким ценным изысканным фруктом, – печально сказала я. – Люди никогда не ценят доброты...

- Добрая душа, – сочувственно вздохнула мама.

- Да я ж искренне сочувствовала принцу и подбадривала его бежать быстрей! – не выдержала такой явной взрослой несправедливости я. – Кто ж, как не я, поставил на него сто фунтов!!!

Мне просто заткнули рот.

Так и пришлось сидеть на лавочке молча, пока Мари ела.

- Я тоже хочу есть, – негодующе сказала я. – Что это за поход в гости, когда я умираю с голоду? И что это за хозяин, который сбежал?!? Бардак какой-то!

Все как-то странно посмотрели у меня за спину и замерли.

- Вы позволите хозяину это исправить? – ласково, но насмешливо сказал сзади взрослый мужской голос, показавшийся мне чуть знакомым. Я ошеломленно крутанулась на скамейке, сумев сделать это вместе с ней, в шоке сидя глядя вверх. Я то думала, что сижу у стены, а это ширма!

Запала странная тишина.

Лавочка, правда, почему-то раскачивалась.

Где-то я этого пожилого донжуана видела. Но эти скачки совершенно отшибли память.

Минуты две мы смотрели друг другу в глаза, но я его переглядела. Игры в гляделки мне всегда удавались.

Он смутился.

И только тогда я обратила внимание, что все молчат.

Сидя на скамеечке смотреть ему в глаза и лицо было неудобно, приходилось задирать высоко голову, чтобы рассмотреть стоявшего почти в упор ко мне человека, и я поджала ноги, ухватившись за скамейку.

Он все молчал. Странный человек, связывавшийся у меня в голове с мажордомом. Тишина в зале стояла какая-то абсолютная. Я, дура, на нее не обратила.

- Может, нас кто-то представит? – сидя, весело и легкомысленно спросила я, вспомнив, что у англичан не принято знакомиться самому. Надевая одной рукой упавшую от моего детского поступка туфлю и жизнерадостно кося на него глазами. Сидя так неудобно!

- Это К-кароль! – почему-то так плохо представил его дядя Джордж, точно его термиты покусали за язык, что я заругалась. Он с трудом выдавил имя и замолчал.

- Кáроль, да? – сама переспросила я, повторив вслух его имя, искоса глядя на него, и ожидая, пока ему представят уже меня. Мои глаза утешали его – ничего, я знавала имечка и похуже.

Но дядя Джордж молчал.

- А меня что, ему так и не представят? – не выдержала я. – Дядя Джордж, ты представил его мне, почему ты не представляешь меня? Или он настолько плохой человек, что ты не хочешь, чтоб я его знала?

- Ах, – окружающие затаили дыхание.

- Он не выглядит таковым, – сообщила я. – К тому же он не бретер и дуэлянт, и его можно сбить ударом кулака, – сделала я профессиональную оценку.

- Лу, быстрее встань, – мучительно выдавила из себя Мари. – Трон, трон, – делала она губами какие-то странные знаки.

- Ой, я заняла вашу скамеечку! – я мгновенно вскочила.

С окружающими случился обморок. Я не понимала, чего они такие замороченные.

- Ножки болят, – наконец сострадательно сообразила я, наклонившись над ним; поняв, наконец, почему он так глядел на эту скамеечку и то, что я перед ним развалилась, а он стоял. – О, я бегемотиха! – я была сокрушена. – Вы не можете танцевать да, решили смотреть на старости лет, а я лишила вас последнего удовольствия, – раскаяно протянула я.

- Не надо меня казнить, лучше в Тауэр... – бормотала раз за разом дикую чушь с серьезным видом Мари. Так, что мне захотелось закатиться смехом. Она всегда меня смешила. Умение ее выдать с серьезным видом чушь непревзойденно. – Хоть лет на девяносто, но не казнить...

- Садитесь, садитесь дедушка, – я с трудом усадила его на скамеечку, потому что он от смущения и воспитанности, что нельзя сидеть мужчине при женщине, отчаянно сопротивлялся. Но куда ему против меня... – Вы не смотрите что я женщина... В ваши девяносто лет для вас уже все равно, что женщины, что мужчины, все одинаково... И как я могла так ошибиться, – извиняюще пробормотала я. – Должна сказать вам комплимент, что в свои года вы довольно молодо выглядите... Меня ввело в заблуждение то, что ваш костюм похож на павлиньи перья командира отряда кораблей моих пиратов бретера барона дэ Логана, хотя я сразу увидела, что вас можно сбить с ног одним плевком... – легкомысленно щебетала я.

Оглянувшись, я увидела, что мама без сознания, лицо ее было ослепительно белым, а глаза закрыты, и если она оставалась на ногах, то только потому, что ее поддерживал за руки граф, который отвернулся к залу, не обращая на нас с дедом никакого внимания, и что-то рассержено мугыкал. Дядя Джордж, просто отобрав у какой-то бабушки нюхательные соли, взапой с шумом нюхал их... В общем, все развлекались, как могли... Мне даже тоскливо стало, что они все отвернулись, оставив меня одну, как всегда, нянчиться с этим стариком... Придворные почему-то вовсю хихикали, все красные, закрыв лица руками и платочками, а часть просто корчилась на земле, а я все пропустила и даже не знала, что там такого интересного случилась...