Анджела Дрейк - Любовница

• Название: Любовница
• Автор: Анджела Дрейк
• Издательство: Издательский дом на Страстном
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-7847-0014-6

Всемирно известный дирижер Сол Ксавьер, казалось, имеет все – он богат, красив, знаменит, относительно молод. Но два величайших желания в его жизни оставались неисполненными, пока он не встретил Тэру.

О том, как складываются и чем заканчиваются непростые взаимоотношения главного героя, его жены – холодной красавицы Джорджианы и его любовницы Тэры, читатели узнают, прочитав этот прекрасный роман о большой любви.

---

Бруно с интересом смотрел на нее: крепкая пышнотелая девушка, которую он когда-то любил перебрасывать через плечо, теперь превратилась в грациозную стройную женщину. Ее платье мягко переливалось на свету, длинные темно-каштановые волосы свободным каскадом падали на плечи. Нетрудно понять, как сильно он был увлечен ею тогда.

Он посмотрел на Клер, его глаза с любовью пробежали по чертам ее родного и близкого лица. Как она предана ему. Какую удачную пару они составляют. Перед его глазами встали образы двух мальчишек, спящих дома. Он сделал глубокий вдох, дотянулся до руки Клер и тепло пожал ее. Она повернулась к нему и улыбнулась.

Все еще удерживая ее руку, Бруно перевел взгляд с Сола на Алессандру и обратно. Его брови слегка нахмурились. Невероятная мысль зародилась в его мозгу. Гипотеза, дикая фантазия. Конечно, нет, сказал он себе. И все же? Что, если?.. Он начал припоминать подробности, связанные с прошлым.

Тэра заканчивала речь. Она не один раз упомянула имя Ксавьера. Сейчас, произнеся его снова, она намеренно сделала паузу, так что операторам по свету ничего не оставалось, как направить прожектор на темную, суровую фигуру в зале. Ксавьер поднялся со своего места и отвесил краткий поклон.

Бруно смотрел, как Тэра покидает сцену. Шквал аплодисментов сопровождал ее. Он видел ее как в тумане, его мозг все еще пытался сфокусироваться на нерезких воспоминаниях прошлого. В конце концов, он заставил себя отбросить эти попытки и сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас.

Череда лиц проходила у него перед глазами. Как сквозь дымку нереальности он слушал разговоры о новых контрактах на записи, о предложении снять телефильм о хоре "Ренессанс", о возможностях гастролей в Соединенных Штатах и Японии. Некто по фамилии Грант хотел представлять его интересы.

Бруно был ошеломлен. Он произносил в ответ подходящие слова, ссылался на необходимость все тщательно обдумать, посоветоваться со своими консультантами. В конце концов, он всегда был человеком, шагающим по жизни с оглядкой.

К его облегчению, ему на выручку пришел Ксавьер. Он пробился сквозь настойчивую толпу с приглашением для Бруно и Клер прямо сейчас направиться в его лондонскую квартиру, чтобы принять участие в праздничном ужине.

Алессандра стояла на кухне лондонского пристанища ее отца, глядя на плакаты, которые она прикрепила к стене пару лет назад. Все о лошадях. Некоторые из них вызывали сейчас у нее улыбку. В тринадцать лет интересы и познания отчасти отличаются от тех, что были в одиннадцать лет.

Тем не менее, большая цветная схема, озаглавленная "Экстерьер лошади", все еще представляла интерес. Алессандра открепила плакат от стены и разложила на столе.

Сосредоточенно хмурясь, она провела пальцем вдоль аккуратно нарисованных линий, медленно и внимательно проследила соединение берцовой кости с путовым суставом правой передней ноги. Какое сложное, хитро устроенное существо – лошадь.

Бруно вошел в дверь, подошел к раковине и наполнил стакан водой из-под крана. Он взглянул на увлеченную рассматриванием плаката девочку.

– Как я понял, ты увлекаешься лошадьми? – спросил Бруно.

Алессандра вздрогнула, машинально приготовившись дать отпор. Ей понадобилось некоторое время, чтобы убедиться в полном отсутствии взрослой назидательности или скрытой критики в добродушно-искреннем лице Бруно.

– Да. Увлекаюсь, – успокоившись, сказала она.

– Я почти ничего не знаю о лошадях, – заявил Бруно. – Недостаточно даже для того, чтобы задать тебе разумный вопрос, не рискуя ударить лицом в грязь.

– Ну да?

Он улыбнулся. Его глаза мигнули за стеклами очков.

– Давай посмотрим. Что на этих рисунках?

Алессандра фыркнула.

– Это называется дрессаж. Слышали когда-нибудь об этом?

Бруно кивнул.

Алессандра повернулась к схеме.

– Дрессаж – это очень важная дисциплина. И для лошади, и для всадника. Многие часы работы. День за днем. Только для того, чтобы понять, что когда-нибудь станешь чуть лучше, чем мешок соломы.

– Так же, как и в музыке, – произнес Бруно.

Алессандра бросила на него быстрый взгляд. Улыбка исчезла с ее лица. Она задумалась. Опять взглянула на Бруно. Улыбка медленно проступила снова.

Бруно сел рядом с ней, расправляя плакат, чтобы как следует разглядеть его.

– Тот, кто создал лошадь, был большим оптимистом. Вся эта масса балансирует на хрупких тонких ногах, – заметил он.

– Да. – Алессандра внимательно взглянула на схему. – Это так, но если вы посмотрите, как распределен вес между четырьмя точками опоры… – начала объяснять она.

Их головы склонились рядом над столом.

В большой гостиной постоянно перемешивающиеся группы гостей приятно проводили время с помощью изобилия шампанского и опьяняющего присутствия их хозяина, Сола Ксавьера, который щедро развлекал их, исполняя на рояле бравурного Листа.

Рейчел, по обязанности циркулирующая среди гостей, слышала общий хор похвал в адрес великого маэстро.

"Какой поистине замечательный человек. Как он искренне рад успеху Тэры, как далек от мелочной зависти", – слышала она мнение не одного гостя.

Не вздумай поверить этому, мысленно говорила она себе. Сол с самого начала держал все под своим контролем. И сейчас он держит под контролем степень успеха Тэры.

Отношение Рейчел к Солу по-прежнему оставалось сложным и неоднозначным. Она бы предпочла видеть его более доступным, более мягким. Более легким в общении.

Но тогда это не был бы тот Сол, который держит в плену ее дочь. Рейчел знала, что Тэра все еще безоглядно и безрассудно влюблена в него.

Бруно и Алессандра бок о бок вошли в дверь и присоединились к основной компании. Они отыскали Клер и Тэру, которые беседовали, стоя у закругленного конца рояля.

– Ты играешь на фортепьяно, Алессандра? – спросила Клер, проследив взгляд девочки, обращенный в сторону ее отца, который в это время давал блестящую интерпретацию рондо ля-минор Моцарта.

Бруно тоже посмотрел на Алессандру, удивленный той борьбой чувств, которая отразилась на ее подвижном юном лице.

Ксавьер исполнял позднего Моцарта, произведение, которое музыканты описывали как самое совершенное рондо, когда-либо написанное. Оно требовало исключительной легкости и чистоты исполнения, обычной для произведений этого композитора.

Бруно заметил, что Ксавьер вообще не использует удлиняющую звук педаль. Однако лиричное звучание пьесы полностью сохранялось. Не было и следа резкости, отрывистости. Никакого диссонанса. Музыка лилась плавно.

Левая рука Ксавьера, которая высоко и мощно поднималась, когда он несколько минут назад исполнял Листа, теперь танцевала по клавишам с легкостью порхающей птички.

Клер смотрела на Алессандру, с интересом ожидая услышать ответ на вопрос, который она задала.

– Нет, – коротко сказала Алессандра.

Тэра хотела вмешаться, но остановила себя.

– Совсем нет? – переспросила Клер, мягко, но настойчиво.

– Я беру уроки, – призналась Алессандра. В ее глазах блеснул озорной огонек. Она изобразила на лице усталое смирение. – Каждую неделю мой преподаватель говорит: "Ну, а теперь, Алессандра, я с нетерпением хочу услышать результаты твоих занятий. Жду нового торжества надежды над опытом".

Бруно одобрительно хохотнул.

– Ну, если ты забросишь фортепьяно, то вполне можешь стать пародистом.

– Я немного пою, – сказала Алессандра, изумив Тэру, которая никогда не слышала, чтобы дочь кому-нибудь признавалась в этом раньше. – Вы ведь тоже этим занимаетесь, Бруно?

– Я просто управляю хором. А сам не издаю ни единого звука, – пояснил Бруно с притворно сокрушенным выражением лица.

– О, совсем как папа, когда он терзает оркестры, – сказала Алессандра с напускным презрением.

Но когда она взглянула на отца за роялем, в ее лице читались боль и мольба.

Тэра едва удержалась от желания обнять дочь. В последние недели все складывалось непросто. После возвращения из Австрии Алессандра усердно пыталась восстановить контакт с Солом. Она проводила часы в монтажной студии как добровольная помощница. Но Сол, казалось, едва замечал ее присутствие, полностью поглощенный редактированием фильмов.

Создавалось впечатление, что его вообще сейчас мало что интересует, кроме этого.

Тэра чувствовала, что его мучает какой-то внутренний конфликт, какое-то непостижимое душевное отчаяние.

При этом, что бы ни беспокоило Сола, он сохранял внешне невозмутимый вид. Он никогда не выказывал раздражения или неудовольствия. Он вообще не проявлял в последнее время никаких сильных эмоций.

Он был безупречно вежлив и нежен. Но, однако, Тэра понимала, что Алессандра, как и она сама, чувствует, что он удаляется все дальше и дальше от них, погружается в свой личный мир музыки, мир, в котором он обладает полной властью.