Пол Доуэрти - Сатана в церкви

• Название: Сатана в церкви
• Автор: Пол Доуэрти
• Издательство: ИД "Флюид"
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-98358-127-2

Англия, XIII век. Заклятый враг короля Эдуарда I, Симон де Монфор, убит, его последователи казнены, однако в Лондоне по-прежнему не спокойно, словно здесь затевается что-то недоброе. Но неужели тени убитых могут вернуться, чтобы отомстить за себя? Что это за странная секта, называющая себя «Пентаграммой»? Что за труп найден в центре Сент-Мери-Ле-Боу, и верно ли, что в ее древней крипте отправляются сатанинские обряды? Хью Корбет, чиновник Королевской канцелярии, еще не знает, на какой страшный путь он ступил, оправившись искать ответы на вопросы своего государя.

---

В дверь постучали, потом ее открыли, и в покои вошел человек, которого Эдуард ждал, — Роберт Барнелл, епископ Батский и Уэльский, лорд-канцлер Англии. Изобразив едва заметный поклон монарху, он опустился в единственное кресло, утирая толстое распаренное лицо широким рукавом с меховой оторочкой.

— Господь храни ваше величество, — прохрипел Барнелл, пересиливая одышку. — Не понимаю, почему вы всегда забираетесь на самый верх во всех домах, замках и дворцах, где останавливаетесь.

Эдуард ласково улыбнулся — ни показной любезности, ни привычной при дворе лести. Они с лорд-канцлером старые друзья, вместе воевали против общих врагов. Король доверял Барнеллу, как себе. А у Барнелла, несмотря на его толщину и важность, был поразительно острый, изощренный ум, который не подводил его, чем бы толстяк ни занимался — подготовкой государственных документов или поиском врагов короля, будь то дома или за рубежами Англии.

— Вам известно, милорд Барнелл, — не без язвительности отозвался король, — почему я предпочитаю верхние этажи. Убийце надо быть очень изобретательным, чтобы одолеть высокие стены и обойти стражника на узкой лестнице. Что сказал ваш человек?

Барнелл покачал головой.

— Ничего не сказал, — медленно проговорил он. — И уже ничего не скажет. Сегодня утром его труп выловили из Темзы. Горло перерезано от уха до уха.

Эдуард засопел от досады.

— Опять заговорщики!

— Да, — ответил Барнелл. — Тем не менее теперь мы знаем точно, что в Лондоне замышляют измену и бунт.

— И то, что случилось в церкви Сент-Мэри-Ле-Боу, — часть их замысла? — спросил король.

— Да, — прошептал лорд-канцлер.

— А как раскрыли вашу ищейку? — спросил Эдуард.

Барнелл пожал плечами.

— Это лишь мое предположение, — медленно отозвался он. — Но думаю, что рядом со мной, в моей канцелярии, есть еще одна!

— Здесь?! — воскликнул Эдуард. — Королевский чиновник работает на поборников де Монфора, плетущих заговор против короля?

Барнелл кивнул.

— Только так, — твердо проговорил он, — мог быть раскрыт мой человек. Кто-то из чиновников получил доступ к тайнам, которые его не касались. Возможно, он и не заговорщик вовсе, а просто его сгубило корыстолюбие — польстился на кошель с золотом. Когда его поймают, — жестко заключил лорд-канцлер, — то повесят так же высоко, как и остальных.

— Ну а теперь-то что? Что теперь делать? — Король подошел к Барнеллу и похлопал его по плечу. — Я всегда, — тихо произнес Эдуард, — сравнивал заговорщиков, бунтовщиков, всю эту мразь с крысами, а вас, милорд епископ, считал моим крысоловом. Вы должны очистить мои владения от мерзких тварей.

Лорд-канцлер кашлянул, словно прочищая горло.

— У меня есть один человек на примете, — сказал он. — Тоже чиновник. Служит в Суде королевской скамьи. — Барнелл замолчал и с опаской посмотрел на короля. — Милорд, боюсь, он наша единственная и последняя надежда!

— Отлично, — буркнул король. — Однако не сообщайте ему о своих подозрениях насчет предателя в Вестминстерском дворце. Не исключено, — прибавил он многозначительно, — что это один из его друзей!

* * *

Они всегда встречались в подземелье пустой лондонской церкви, в прогнившей, пораженной грибком крипте, тайной, запертой, скрытой от глаз соглядатаев и случайных зевак. Произносили нараспев молитву Люциферу, или Падшей Утренней звезде, простирая руки на грубый каменный алтарь, на котором вокруг перевернутого распятия виднелись начертанные мистические символы. В холодной тьме шипел и искрился единственный факел, едва озаряя тринадцать фигур с закрытыми головами, так что не было возможности рассмотреть, кто прячется под рясами с капюшонами, да еще в кожаных масках. Каждый из них и сам не имел понятия, кто стоит рядом, и лишь их вождь — Невидимый — как всегда безмолвный — отлично знал, кто есть кто. Их связала друг с другом страшная клятва, принесенная на крови, — убить короля и поднять мятеж, — и они приходили сюда, чтобы получить указания.

Тот, кто сидел справа от Невидимого, заговорил скрипучим голосом, приглушенным маской:

— Итак, дело сделано. — Его полушепот эхом отозвался в холодной мрачной крипте. — Тех, кто стал на пути Великой Цели, уже нет — ни соглядатая, ни убийцы. Они там, где им надлежит быть.

— Другой угрозы нет? — спросил кто-то.

— И да и нет, — ответил первый, оглядывая сообщников одного за другим. — Наш Господин… — С этими словами он поклонился тому, кто сидел на троне. — Наш Господин сообщил, что король и его приспешник назначили чиновника расследовать это дело. Человек из окружения лорд-канцлера предупредил, что мы должны быть осмотрительны.

— Почему? — вмешался еще один из присутствующих. — Неужели чиновник столь опасен?

Невидимый поднял руку, требуя тишины, и кивнул кому-то в темноту. На свет вышла морщинистая, сгорбленная старуха, она то и дело озиралась по сторонам, пока не доплелась до середины крипты. Тут она отбросила с костлявого лица всклокоченные волосы и, сунув руку в грязную кожаную суму, вытащила черного, с блестящими перьями петуха, который беспокойно дергался у нее в руках, но не мог вырваться, накормленный зерном с сонным снадобьем. Высоко подняв петуха, старуха сначала поклонилась Невидимому, потом алтарю, пробормотала молитву и впилась зубами в жирную шею птицы. Петух яростно дернулся и упал, тогда как старуха с измазанным кровью, мясом, перьями ртом подняла голову и победно оглядела присутствующих, ничем не проявивших своих чувств во время этого действа. Она сплюнула кровь на грязный пол, богохульно пародируя священника, который окропляет прихожан иссопом, очищая их перед началом мессы. Опустившись на колени, старая карга стала внимательно изучать кровавую лужицу, то и дело издавая стоны и что-то бормоча. Потом она повернулась к Невидимому.

— Тот, кого выбрал король, — прокаркала она, — очень опасен. Если его не остановить, вам не удастся отомстить Дому Плантагенетов. И тщательно подготовленный день никогда не наступит. Чиновник должен быть убит!

Вождь в капюшоне, казалось, слушал ее рассеянно, словно думая о чем-то другом, а потом наклонился к человеку справа, прошептал ему несколько слов, и тот обратился к остальным:

— Подождем, пока чиновник, кем бы он ни был, сделает ошибку. Он один. И ему будет трудно не попасть в ловушку. Будьте спокойны. Мы остановим его. — Он уверенно повысил голос: — Придет наш день. Мы очистим страну от королей, епископов, священников и всех остальных, кто привык помыкать нами. Будьте спокойны!

Люди в рясах, понимая, что ждать больше нечего, начали по одному расходиться, кланяясь своему вождю. Когда никого не осталось, тот, кто говорил, повернулся к Невидимому и показал на старую каргу, все еще сидевшую, словно в трансе, на выщербленном грязном полу.

— Она ждет вознаграждения, — сказал он. — Что ей дать?

— Дело сделано, — услышал он шепот. — Перережь ей горло!

2

Чиновник Суда королевской скамьи Хью Корбетт сидел, завернувшись в одеяла, на краю убогого ложа. От холода его худое, измученное лицо под шапкой черных вьющихся волос осунулось еще больше. Натянув на себя одеяла, он грел онемевшие пальцы над маленькой жаровней, на которой наконец-то заполыхали угли, согревая ледяной воздух. Корбетту было холодно и не хотелось лезть в чан с прохладной водой, который только что принес слуга. Приятели частенько подшучивали над ним с тех пор, как узнали, что он каждый день моется целиком. Весь дрожа, он все-таки вылез из одеял и, не обращая внимания на холод, принялся тереть себя мокрой тряпкой. Когда-то, в ответ на услугу, арабский лекарь сказал ему, что нет лучше способа избежать заразных болезней. Корбетт замер, глядя на тряпку. Заразных болезней! А вдруг этим можно было остановить чуму, убившую его жену и ребенка? Он вновь задрожал от давшей себя знать застарелой боли и принялся изо всех сил растирать грудь. За несколько дней его жена и малыш, веселые, здоровые, с чистой кожей, превратились в смердящие, измученные рвотой скелеты, покрытые гнилостными бубонами. Они умерли прежде, чем он успел осознать, что они умирают, и были похоронены в Сассексе на тихом кладбище в Алфристоне.

Десять лет, прошло почти десять лет, думал он, а боль не утихла! Он посмотрел на себя, на свое худое, жилистое тело в шрамах — памятках от сражений на стороне короля Эдуарда в Уэльсе. Потом потянулся и вывернул руку, чтобы взглянуть на длинный багровый рубец от плеча до запястья. Сколько же лет ему — семь? восемь? Корбетт помнил только, что получил его уже после того, как умерли и были похоронены жена и ребенок. Тогда он отправился добровольно с королевским войском в Уэльс, возможно надеясь, что Смерть, проглядевшая его во время эпидемии чумы, во второй раз не промахнется. Он был в самой гуще сражений, когда, преследуя Ллевеллина, армии Эдуарда I прокладывали себе путь по непокорным долинам Южного Уэльса, постоянно опасаясь валлийцев, которые умело использовали невидимые в тумане предательские болота и топи, чтобы незаметно подобраться и выскочить из засады или выпустить по врагам зазубренные смертоносные стрелы. Как из-под земли вырастали дикие голые воины с длинными охотничьими ножами и убивали зазевавшихся или отставших солдат.