Алистер Маклин - К югу от мыса Ява

• Название: К югу от мыса Ява
• Автор: Алистер Маклин
• Издательство: Наташа, Литература, Алгоритм
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1996

---

— Плавучий госпиталь, — упавшим голосом повторил Файндхорн. — Вы именно так сказали, боцман? Да, но ведь еще совсем недавно это была всего-навсего жалкая каботажная посудина водоизмещением чуть больше пятисот тонн.

— Верно. Но потом, сэр, ее приписали к ВМФ. Пока мы с Фэррисом ждали вас на берегу, мне удалось переговорить кое с кем из раненных солдат — они собирались грузиться на «Кэрри Дэнсер». Ее капитану предложили выбирать: или у него отберут корабль, или он ведет его в Дарвин. Капитана арестовали на борту и приставили к нему чуть ли ни целую роту солдат.

— Продолжайте.

— Да это, собственно, и все, сэр. Перед тем, как мы вернулись, они посадили в шлюпку оставшихся людей — в основном, раненых. Еще с ними были пять или шесть медсестер из местных и какой-то малыш.

— Женщины, дети, раненые… — и они отправили их на этот плавучий гроб, когда над морем, точно осы, кружат японские самолеты? — Файндхорн смачно, но тихо выругался, и, обращаясь как бы к самому себе, стал рассуждать вслух:

— Если мы возьмем курс норд, к островам Риау, то уже вряд ли сумеем вернуться назад. «Кэрри Дэнсер» снялась с якоря раньше нас и должна была пройти Риау шесть часов назад. Значит, сейчас она тонет или уже должна пойти ко дну. Но даже если и держится на плаву, то скоро сгорит — и людям придется покинуть судно. Значит, все они окажутся в воде, а среди них полно раненых. Стало быть, через шесть-семь часов, пока мы доберемся до точки, указанной радистом, в живых останется от силы несколько человек.

Файндхорн замолчал и, закурив сигарету — вопреки правилам компании и своим собственным, — продолжал так же громко рассуждать с присущим ему железным спокойствием:

— Правда, люди могут сесть в шлюпки, если они уцелели после бомбового удара, пулеметного обстрела и пожара. Но как мы отыщем их в кромешной тьме, да еще и в шторм? — Капитан резко швырнул окурок на пол и раздавил каблуком белой парусиновой туфли. Затем пристально оглядел четверых подчиненных и, определившись наконец в своем решении, сказал: — Я не вижу серьезных причин, чтобы подвергать опасности наше судно, груз и жизни ради бессмысленного предприятия.

Никто из присутствовавших на мостике не шелохнулся и не проронил ни звука. В рубке снова повисла гнетущая тишина. Все, не моргая, смотрели на капитана. «Вирома» уже отклонилась от курса на десять-двенадцать градусов и продолжала разворачиваться.

Наконец Файндхорн остановил взгляд на Николсоне.

— Итак, мистер Николсон?… — спросил он.

— Полностью с вами согласен, сэр, — сказал старпом и посмотрел в окно. — Тысяча шансов против одного, что люди с «Кэрри Дэнсер» уже утонули. — Он строго взглянул на рулевого, потом на компас и снова на Файндхорна. — Как я понимаю, мы уже сбились с курса на целых десять градусов и значительно отклонились вправо. Так что если оставить все как есть и лишь немного скорректировать курс, можно двигаться на помощь потерпевшим. В таком случае, сэр, новый курс будет примерно 32 градуса.

— Благодарю вас, мистер Николсон. — Файндхорн вздохнул, подошел к Николсону и, открыв портсигар, сказал:

— К черту правила — но только в виде исключения. Мистер Вэньер, у вас есть координаты «Кэрри Дэнсер». Будьте добры, рассчитайте новый курс и скомандуйте рулевому.

Медленно и чинно огромный танкер развернулся и двинулся обратно на северо-восток, к Сингапуру. В самое сердце надвигающегося шторма.

Тысяча к одному — такова была ставка, предложенная Николсоном и не вызывавшая ни малейшего сомнения у Файндхорна. Но капитан со старпомом ошиблись. «Кэрри Дэнсер» не затонула и по-прежнему держалась на плаву. Ненадолго ли ее хватит?

К двум часам пополудни «Кэрри Дэнсер» уже глубоко зарывалась носом в море и так сильно кренилась на правый борт, что леерное ограждение колодезной палубы целиком ушло под воду, и лишь иногда появлялось на поверхности — когда корпус судна поднимался на плавно набегающей волне.

Фок-мачты как таковой не было — она переломилась на высоте шести футов над палубой. На месте трубы зияла дымящаяся дыра, капитанский мостик был разрушен до основания, но самые серьезные повреждения были на баке — именно туда прямым попаданием угодила одна из бомб, сброшенных японскими самолетами. Жилые каюты на главной и верхней палубах выгорели почти дотла, равно как и все палубные надстройки — от них остались лишь искореженные каркасы, на которые равнодушно взирало бронзово-голубое небо.

Казалось, ни один человек не мог выжить на судне, охваченном столь сильным пожаром, превратившим «Кэрри Дэнсер» в обугленную развалину, медленно дрейфующую на юго-запад — в сторону пролива Банка и далекой Суматры. Между тем на корме обреченной «Кэрри Дэнсер» сбились в кучу оставшиеся в живых люди — двадцать три несчастных человека.

Наступили короткие тропические сумерки, и круглые гребни зеленоватого оттенка, испещренные вдоль и поперек полосами белой пены, обрушивались на «Вирому» от носа до кормы, заливая просторные нижние палубы танкера. Вдали же, в сгущающемся прямо на глазах мраке, не было видно ничего, кроме наводящей суеверной ужас белизны, окрасившей гребни волн, с которых ветер срывал пену и брызги.

Зарываясь носом в волну, заваливаясь то на один борт, то на другой «Вирома», с запущенным на полные обороты одним большим гребным винтом, шла сквозь шторм на север. Наверху, на правом крыле капитанского мостика, прячась за брезентовым обвесом от ветра и колючих капель дождя, стоял Файндхорн; согнувшись чуть ли не в три погибели и прищурившись, он всматривался в сгущающиеся сумерки. Капитана, как всегда спокойного, терзали тревоги и опасения. Но беспокоился он не за судно и тем более не за себя: в его личной жизни уже не существовало сколько-нибудь значимых вещей, из-за которых душа разрывалась бы на части. Оба его сына-близнеца в самом начале войны пошли служить в королевские военно-воздушные силы — и вскоре сгорели вместе со своими «харрикэнами» прямо в воздухе: один над водами Ла-Манша, другой — над землей Фландрии. Жена Эллен пережила гибель второго сына лишь на несколько недель — сердечная недостаточность, как объяснил тогда врач.

Но собственное будущее, казавшееся пустым и никчемным, не лишало его чувства ответственности за судьбу вверенных ему людей, у которых, в отличие от него, есть дети, родители, жены или возлюбленные. Вот почему сейчас он задавал себе один и тот же вопрос: есть ли у него моральное оправдание принятому решению направить судно прямо в руки неприятеля и поставить под угрозу жизнь своих людей — гражданских моряков? И еще: имеет ли он моральное право рисковать бесценным грузом, так необходимым сейчас его стране. И наконец капитан думал о своем старшем помощнике — Джоне Николсоне, последние три года всегда бывшем рядом.

Джон Николсон никогда не допускал просчетов и был наделен поистине нечеловеческой энергией. Он был тактичен и учтив — иногда даже до смешного. Но стоило измениться его настроению — как он становился холодным, отчужденным и безжалостным, причем не только к другим, но и к самому себе.

Капитан и старший помощник так никогда и не сблизились. Но одно Файндхорн знал совершенно точно: из всех его знакомых Николсон был ему близок, как никто другой. Быть может, причиной этому было то, что они оба познали сполна горечь вдовства: их жены умерли с разницей в неделю — только миссис Файндхорн скончалась дома, а Кэролайн Николсон погибла в автомобильной катастрофе…

Капитан выпрямился, затянул покрепче шарф вокруг шеи и посмотрел на стоявшего на противоположном крыле мостика Николсона. Старший помощник держался совершенно прямо, его руки свободно лежали на поручнях ограждения, а цепкие голубые глаза изучали погружающийся в сумерки горизонт.

Ветер крепчал с каждой минутой, налетая все более мощными шквалами, однако «Вирома» упорно пробивалась на север.

Файндхорн подошел к Николсону сзади, хлопнул его по плечу и, кивнув в сторону рулевой рубки, двинулся к двери. Николсон последовал за ним. Пропустив старпома вперед, Файндхорн сам зашел в рубку, дождался, пока судно, одолев очередной вал, более или менее выровнялось, и задраил за собой дверь. По сравнению с тем, что творилось снаружи, в рубке стояла почти мертвая тишина. Вытерев голову полотенцем насухо, капитан взглянул в лобовое стекло, по которому туда-сюда ходил стеклоочиститель, фыркнул с досадой и обратился к старпому:

— Ну, мистер Николсон, что вы об этом думаете?

— То же, что и вы, сэр. Впереди ни черта не видно.

— Я имел в виду совсем другое.

— Понимаю… — улыбнувшись, начал Николсон, но судно вдруг резко нырнуло с гребня волны, содрогнувшись с такой силой, что из окон рубки чуть не вылетели стекла. Удержавшись-таки на ногах, Николсон прибавил:

— Похоже, впервые за последнюю неделю мы можем чувствовать себя в полной безопасности.