Михаил Вербинский - Зенитные залпы

• Название: Зенитные залпы
• Автор: Михаил Вербинский
• Издательство: ДОСААФ
• Жанр: О войне
• Год: 1979

В книге показаны героические действия зенитчиков в ходе Сталинградской битвы. Автор рассказывает, как стойко и мужественно они отражали налеты фашистской авиации, вместе с другими воинами отбивали атаки танков и пехоты, стояли насмерть на волжских берегах.

---

— Что ж, хорошо сказано, — выразил общее мнение Михаил Чантуридзе, приехавший на встречу с однополчанами из Тбилиси.

— Вот она нынче какая переправа! — прозвучал звонкий голос, и взгляды всех устремились к Волге.

Через широкое русло реки пролегает могучая плотина. Глубоко в водную пучину легли высокие стены огромного машинного зала. Не паромом переправляются ныне поезда, а мчат они, как и вереницы автомашин, зеленой улицей, пролегающей по длинному гребню красавицы плотины…

Гвардейцы-зенитчики направились дальше по тем местам, где во время войны стояли на огневых батареи малокалиберных зенитных пушек-«малюток». Остановились возле корпусов тракторного завода. Не подняться им на крыши, где были их огневые позиции в августе сорок второго. Но им было радостно узнать, как изменился за послевоенные годы завод, первенец советского тракторостроения.

Кстати, на заводе, в отделе технического контроля, работает Клавдия Струначева, теперь Кононенко. Ее, ветерана войны, ударницу коммунистического труда, хорошо знают в коллективе предприятия.

— Недавно мы отпраздновали третье рождение тракторного, — с радостью сообщила она своим фронтовым друзьям.

Когда зенитчики стояли на крышах тракторного, в цехах завода ремонтировались танки, тягачи для фронта.

Так было до середины сентября, пока завод не был превращен в развалины. Сразу после освобождения Сталинграда возрождались, восстанавливались и цехи завода, и уже семнадцатого июля сорок четвертого с конвейера стали сходить тракторы. Это было второе рождение предприятия.

А третье? В годы восьмой пятилетки завод полностью реконструирован. Построены новые крупные цехи. Выпуск тракторов возрос в полтора раза. Мощные, высокопроизводительные машины для сельского хозяйства каждый день отправляются с отгрузочной площадки…

Тракторный. «Баррикады». «Красный Октябрь». Берег Волги, где была переправа 62-й армии… Это самые горячие точки в боевых порядках гвардейского зенитного полка. И как не взволнуется сердце ветерана, увидевшего места огневых позиций, с которых бойцы так самоотверженно били по самолетам, сражались с танками, пехотой врага.

Тогда здесь повсюду были груды щебня, развалины, пепелища. А ныне! Трудится завод «Баррикады», непрерывно увеличивая выпуск сложного бурового оборудования. Каждый год приносит новые успехи металлургам «Красного Октября», который обеспечивает промышленность города, многие стройки, предприятия страны прокатом, сталью самых высоких марок.

То в одном, то в другом районе города останавливались гвардейцы-ершовцы. Улицы, скверы, парки, площадки у,„заводов, среди жилых кварталов — много таких мест, где вели бои зенитные малокалиберные пушки. Вот недалеко от берега Волги парк, а рядом стадион «Химик». Это здесь в трудные дни обороны города в первой половине ноября полку вручалось гвардейское Знамя…

Побывали ветераны на том месте, где одно орудие из пятой батареи было повреждено и осталось на нейтральной полосе. Тогда здесь был пустырь, вспаханная бомбами, снарядами земля. Она и приняла прах бесстрашного санинструктора Лены Земцовой. Сейчас здесь появились деревца, пестрят с ранней весны и до поздней осени клумбы цветов.

Остановились ветераны близ Мамаева кургана. Тут у бензобаков, как часовые на боевом посту, стояли батареи Василия Савонина, Якова Ткаченко. Никаких следов, которые напоминали бы об огневых позициях.

— Но вот, глядите, — показывает Василий Савонин на три ветвистых дерева. — Акации знакомые… Выросли, правда, здорово, но это они, с сорок второго их помню.

— Я знаю эти акации, — задумчиво промолвила Клава Кононенко. — У них по ночам мы с девчонками лежали, держа наготове гранаты, бутылки с горючей смесью, поджидали фашистские танки…

Белые акации… Если бы они могли говорить, то рассказали бы, как трепетно бились сердца у девушек, выходивших сюда на огневой рубеж, как торжественно они клялись умереть, но не пропустить вражеские танки…

С венком и букетами цветов по величественной лестнице поднимались ветераны-зенитчики на Мамаев курган. Взгляды всех — на впечатляющей, будто выросшей из земли, фигуре воина. Он суров, могуч, непреклонен. «Стоять насмерть!» — словно срываются с его губ слова, высеченные на камне. Так стояли насмерть, защищая город, и они, сталинградские зенитчики.

Справа и слева тянутся огромные стены-руины. Из-за каменных глыб выступают и идут в бой советские богатыри — пехотинцы, артиллеристы, танкисты, бойцы и командиры. Среди таких руин разрушенных до основания кварталов, улиц бились с врагом, не щадя своей жизни, и зенитчики Сталинграда.

Площадь Героев… Два ряда скульптур, шеренги пирамидальных тополей… Площадь Скорби… Медленно шагая по ней, направляются ветераны к братским могилам, что у подножия монумента Матери-Родины. Покоятся тут останки героев, сражавшихся за Сталинград. Есть здесь могилы бойцов и командиров, павших на зенитных батареях.

Выполнявший роль гида бывший дальномерщик, а ныне майор запаса, возглавляющий совет ветеранов 73-го гвардейского, Николай Банников, ведет однополчан в зал Воинской Славы. Вот уже они под сводами большого круглого здания. В центре голубым факелом пылает Вечный огонь. По овальным стенам свисают каменные знамена. На них воспроизведены имена погибших защитников Сталинграда. Тысячи имен… Среди них и имя Лены Земцовой… В память о ней и всех тех, кто сложил голову в великой битве на Волге, ветераны гвардейцы-зенитчики возложили венок у Вечного огня.

Были в это время на Мамаевом кургане и ветераны 1077-го полка. И они после поездки по местам боев прибыли сюда, чтобы поклониться земле, где шли самые ожесточенные бои, а ныне гранит и мрамор воспевают бессмертие подвига.

Многие из ветеранов-зенитчиков, проживающих далеко от Волгограда, — Василий Савонин, Антонина Жидкова, Татьяна Орленко, Ангелина Ясинская, Левон Акопджанов, Михаил Чантуридзе — увидели мемориал впервые и были охвачены трепетным волнением.

Впервые после отгремевших боев посетил Мамаев курган Иван Новицкий. Рядом с ним сын Юрий. Сын давно мечтал побывать в городе-герое, где сражался его отец. И такой случай выдался.

— Гляди на все. Гляди и запоминай… — говорил Хлебороб сыну — молодому врачу, — Нынче мы с тобой здесь. А потом ты приедешь со своим сыном, а твой сын — со своими детьми. Так будет из поколения в поколение… Зовут и будут звать места былых боев, овеянные славой рубежи бессмертия.

С Мамаева кургана открывается величественный вид на город. И окинув его взглядом, с радостью воспринимающий все прекрасное, Николай Манухин вдохновенно произнес:

— А теперь, друзья, с такой чудесной смотровой площадки-вершины Мамаева кургана, полюбуемся городом. Как раскинулся он — ни конца невидно ему, ни края!

— До начала войны от южных до северных окраин было шестьдесят пять, а теперь нужно добавить еще несколько десятков километров, — сообщил знающий каждый уголок в городе Василий Морозов.

С волнением смотрели ветераны-зенитчики на величественную панораму города. Нескончаемую цепь белокаменных громад-домов, кварталов, огромных корпусов заводов, фабрик.

Ветерок шелестел листьями пирамидальных тополей, которые встали рядом с каменными монументами — вечными часовыми на политом кровью кургане.