Оноре Бальзак - Патология общественной жизни

• Название: Патология общественной жизни
• Автор: Оноре Бальзак
• Издательство: ИД «Флюид»
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-98358-236-1

Три трактата: «Трактат об элегантной жизни», «Теория походки» и «Трактат о современных возбуждающих средствах» — составляют вместе полушутливое-полусерьезное сочинение под названием «Патология общественной жизни», посвященное исследованию физических и нравственных недугов, обрушивающихся на человека в обществе.

---

Вы носите зеленый колпак[101]? Вы человек бесчестный.

У вас на платье желтый лоскут[102] взамен плевка? Прочь отсюда, иудей, пария христианского мира!.. Сиди в своей конуре и не смей выходить после комендантского часа, иначе заплатишь штраф!

А ты, девушка, ты ходишь, звеня запястьями, у тебя на шее дивные ожерелья, а в ушах серьги, сверкающие, как твои глаза!.. Берегись, не попадайся на глаза страже — она схватит тебя и посадит в тюрьму, чтобы тебе неповадно было разгуливать по улицам, играя бедрами, чтобы при взгляде на тебя у стариков не разгорались глаза и они не истощали бы для тебя свою мошну...

У вас белые руки?.. Вас душат с криками: «Да здравствует Жак-Простак! Смерть господам!»

Вашу грудь украшает бургиньонский крест святого Андрея[103]?.. Смело входите в Париж: там правит Иоанн Бесстрашный.

Вы носите трехцветную кокарду[104]?.. Бегите! В Марселе вас могут убить, потому что пушки Ватерлоо изрыгнули на нас смерть и ветхих Бурбонов.

Отчего же костюм — самая красноречивая характеристика человека, как не оттого, что он — своего рода иероглиф, выражающий человека сполна, со всеми его политическими убеждениями и каждодневными привычками? «Вестигномика»[105] достойна считаться составной частью науки, созданной Галлем и Лафатером. Хотя нынче все мы одеваемся почти одинаково, в уличной толпе, в парламенте, в театре или на прогулке можно без труда отличить жителей квартала Маре от обитателей Сен-Жерменского предместья, владельцев особняков в квартале Шоссе-д'Антен от выходцев из Латинского квартала[106], пролетариев от домовладельцев, производителей от потребителей, адвокатов от военных, тех, кто разглагольствует, от тех, кто действует.

Подобно тому как индендант мгновенно распознает мундиры различных полков, физиолог сразу же поймет[107], что скрывается за вашим платьем: роскошь, труд или нищета.

Предположим, перед нами вешалка. На ней висит мужское верхнее платье. Прекрасно. Стоит взглянуть повнимательнее, и вы легко опознаете сюртук чиновника по потертым рукавам и широкой поперечной полосе на спине, оставленной спинкой стула, на которую обладатель этого одеяния так часто опирается, закладывая в нос понюшку табаку или отдыхая от утомительного безделья. По набитым карманам вы без труда определите, что владелец сюртука — человек деловой, по оттопыренным — поймете, что хозяин его — праздношатающийся бездельник, часто разгуливающий руки в брюки, по карманам, зияющим, словно бездонная пасть, готовая проглотить очередную пачку банкнот, сразу догадаетесь, что принадлежит он лавочнику.

Одним словом, чистый или засаленный воротник, обтрепанные петлицы, следы пудры и помады, длина фалд, дырявая или целая подкладка — все недвусмысленно указывает на профессию, нрав и склонности обладателя платья. Вот модный фрак денди, а вот украшенный золотыми пуговицами фрак старомодного жителя Лиона; вот тонкое сукно, в которое облачен рантье, вот короткий коричневый сюртук маклера, а вот засаленная куртка скупца...

Итак, глубоко прав был Браммел, считавший костюм краеугольным камнем элегантной жизни: ведь одежда владычествует над убеждениями, определяет их, повелевает ими!.. Быть может, это дурно, но так уж устроен свет. Где много глупцов, там глупостям несть числа, так что нельзя не принять за аксиому следующую мысль:

XLI. Небрежность в одежде равносильна нравственному самоубийству.

Если утверждение, что костюм — это человек, верно, то к женщинам оно применимо еще больше, чем к мужчинам. Малейшая погрешность в выборе украшений может отбросить безвестную герцогиню на низшую ступень салонной иерархии.

Размышляя о совокупности важных проблем, связанных с наукой об одежде, мы были поражены общностью законов, которым подчиняются как женские, так и мужские костюмы в разных странах; затем мы пришли к выводу, что разумнее всего знакомить читателя с этими законами в том порядке, в каком мы облачаемся в одежды. Начать же придется с некоторых важных предварительных замечаний, имеющих отношение к внешнему облику в целом: ведь подобно тому, как, прежде чем начать говорить и действовать, человек одевается, так же прежде, чем одеться, он принимает ванну. Итак, нижеследующие параграфы суть результаты тщательных наблюдений, подсказавших нам порядок их расположения:

§ 1. Умение одеваться. Общие принципы.

§ 2. О чистоте и ее роли в процессе одевания.

§ 3. О мужских нарядах.

§ 4. О женских нарядах.

§ 5. О разнообразии в костюмах; заключение.

§ 1. Умение одеваться. Общие принципы

Многие люди смотрят на одежду, как чернорабочие на свои грязные смрадные обноски, и совершенно спокойно прячутся ежедневно в одну и ту же ветхую скорлупу; люди эти подобны тем простакам, что живут, не замечая ничего вокруг себя, и умирают, так и не пожив в свое удовольствие, не отведав вкусных блюд, не познав женских ласк, не сказав ничего глупого, но и не произнеся ничего умного. Но «прости им, Господи, их прегрешения, ибо не знают, что делают!»[108]

Можно, конечно, попытаться обратить их в элегантную веру, но поймут ли они когда-нибудь основополагающие принципы нашей науки?

XLII. Чернь прикрывает наготу, богач и глупец разряжаются в пух и прах, элегантный человек одевается.

XLIII. Умение одеваться — это наука и искусство, плод привычки и чувства меры.

В самом деле, какая сорокалетняя женщина не согласится, что костюм — результат подлинно научных изысканий?

И разве не всякому ясно, что до тех пор, пока вы не привыкнете к новому костюму, он не будет сидеть на вас по-настоящему элегантно? Что может быть смешнее гризетки в бальном платье? А если говорить о чувстве меры, то кому не случалось видеть в гостиных ханжей мужского и женского пола, разодетых по-царски, сверкающих золотом и брильянтами и больше всего напоминающих японских божков! Отсюда следует мораль, о которой нелишне напомнить даже завзятым кокеткам и многоопытным соблазнителям:

XLIV. Дело не в костюме, а в умении его носить.

Следовательно, главное не купить ткань подороже, а уловить дух той или иной ткани. В провинции, да и в Париже немало людей, не сведущих в новых модах и способных повторить ошибку одной испанской герцогини, которая, обзаведясь драгоценным сосудом необычной формы, по некотором размышлении сочла, что он достоин украсить праздничный стол, и приказала подать в нем тушеное мясо с трюфелями — ей и в голову не пришло, что сей позолоченный фарфоровый сосуд является предметом личной гигиены.

Нынешние нравы практически уничтожили костюм. Вся Европа носит сукно, поскольку и аристократы, и народ инстинктивно почувствовали великую истину: лучше одеваться в тонкое сукно и иметь лошадей, чем блистать драгоценностями, как средневековые сеньоры и придворная знать времен абсолютной монархии. Элегантность нынче зависит от тщательного отбора деталей туалета: простота роскоши сменилась роскошью простоты. Есть, конечно, и другой вид элегантности... но это всего лишь разновидность тщеславия. Так иные женщины шьют себе наряды, которые бросаются в глаза, они закалывают волосы брильянтовыми пряжками, пришпиливают банты сверкающими булавками, а иные мужчины, мученики моды, живущие на мизерную ренту, ютятся в мансардах, дабы иметь возможность одеваться по последней моде, щеголять в запонках с драгоценными камнями, ходить в панталонах с золотыми пуговицами, подносить к глазам шикарные лорнеты на цепочке и обедать у Табара[109]!.. Сколько их, этих парижских танталов, по неведению или по глупости пренебрегают аксиомой:

XLV. Костюм — не предмет роскоши.

Множество людей, даже более или менее искушенных, образованных и возвышенных, очень плохо понимают разницу между костюмом пешехода и костюмом человека, ездящего в карете!..

Какое несказанное наслаждение доставляет знатоку, прогуливающемуся по улицам и бульварам Парижа, вид тех гениальных женщин, которые запечатлевают свое имя, положение, состояние, образ мыслей и чувств в своем наряде и кажутся художнику или светскому наблюдателю подлинными произведениями искусства, меж тем как пошлая толпа их даже не замечает! Их наряд — это идеальная гармония цвета и форм, это завершенность в мелочах, которой красавицы обязаны изобретательности ловких горничных.

Парижские богини великолепно умеют ходить по улицам пешком, ибо многажды вкушали рискованные удовольствия, к каким располагает экипаж: лишь тот, кто привык ездить в карете, умеет одеться для пешей прогулки.

Именно одной из этих восхитительных парижанок мы обязаны двумя нижеследующими максимами:

XLVI. Карета дает женщине право на любую дерзость.

XLVII. Тот, кто ходит пешком, вынужден постоянно бороться с предрассудками.

В таком случае прозаические пешеходы должны руководствоваться в выборе костюма прежде всего следующей аксиомой:

XLVIII. Все, что делается напоказ, равно как и всякая шумиха, недостойно человека со вкусом.