Емельян Кондрат - Достался нам век неспокойный

• Название: Достался нам век неспокойный
• Автор: Емельян Кондрат
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

И вновь весна. Раскисли аэродромы, авиация с обеих сторон бездействует.

Едва просохло - нам приказ: ехать в тыл за самолетами. И вновь знакомый городок Сейма, и стоит, ожидая, когда подрулит наш Ли-2, подполковник Акуленко. Он уже не зам - командир запасного полка. Я схожу по трапу и вижу: Акуленко разводит руками, весь его облик, его жесты выражают одно: "ну и ну!".

- Что такое, Прокоп? - спрашиваю, подходя.

- Вот те на! - не перестает он удивляться. - А говорили - ты погиб. Молва была такая: погибли в одном бою "три К", то есть Кравченко, Кузнецов и ты.

- Как видишь, жив.

- Вижу, - говорит он, и мы обнимаемся - соратники по Испании, соученики по академии, правда, сразу же прекратившие учебу: пришлось участвовать в конфликте с белофиннами. И здесь я встречаю его уже третий раз, получая из запасного полка летчиков.

Потом мы вылетели транспортным самолетом на завод. Узнав, что прибыли летчики гвардейского полка, авиаконструктор Семен Алексеевич Лавочкин пожелал встретиться с нами, поговорить о своей машине, послушать отзывы. В память об этой беседе подарил каждому именную зажигалку, а мне, кроме того, велел дать более усовершенствованный самолет, первый из новой серии.

Возвращались уже каждый на своей машине.

- Ну-ка покажи, как гвардейцы летают, - попросил Акуленко по радио.

Я снизился до пятидесяти метров, пронесся над аэродромом, взял горку, сразу вошел в правый боевой разворот и тут же закрутил левую бочку. Обычно в бою так удается уходить из-под вражеской атаки. И пока вокруг меня вертелись небо и земля, слышу треск. Кое-как выровнял, оглядываюсь, Оказывается, от перегрузок сорвалась мачта на кабине и разбила хвост. Внизу забегали. Еще бы: с такой высоты не прыгнешь, а посадить не так просто, С большим трудом и риском удалось это сделать.

Мне явно не везет на подарки от конструкторов.

Сообщили на завод. На следующий день заводской летчик пригнал новую машину.

- Семен Алексеевич сам лично выбирал, - сказал он со значением.

Все было готово к новым боям, Впереди ожидало огненное небо Курской битвы.

Японские крепости

Никогда в жизни не изменяли мне так нервы, не проявлял я такой невоздержанности.

Уже, разгорались бои на Курской дуге, как вдруг приказали явиться на фронтовой КП командующего ВВС Красной Армии маршала авиации А.А. Новикова.

- Вот что, товарищ Кондрат, - начал маршал, вертя в руке карандаш и пристукивая его тупым концом по столу. - Есть соображение перевести вас на Дальний Восток.

- Зачем? - опешил я.

- Зачем? - переспросил командующий и усмехнулся. - Везде есть авиация, и надо ею командовать. Будете командовать дивизией.

"Товарищ маршал, - заволновался я, - разве мы плохо воевали? Под Ленинградом полк уничтожил около полусотни вражеских самолетов. Почему же такое понижение?

- Странный человек, - вмешался член Военного совета ВВС генерал-полковник Шиманов, - ему дивизию дают, а он - понижение.

- С фронта в тыл - значит понижение, - запальчиво возразил я.

- Там тоже нужны знающие люди. Вы с фронтовым опытом, кроме того, на Дальнем Востоке служили - это важно.

- Собственно, на вас сделан запрос, - маршал Новиков взял со стола две бумажки. Командующий ВВС на Дальнем Востоке Павел Федорович Жигарев знает вас лично и просил прислать в его распоряжение.

- Не поеду!

- Как это - не поеду?! - удивился он,

- Я никогда не отказывался. В бои не отказывался, а в тыл не поеду.

Командующий приподнялся, заговорил жестко, зло:

- Мы за такие вещи снимем звезды с погон, и партийный билет положите!

- Я их себе верну, товарищ маршал. Ни одного вылета не пропущу, ни одного боя - и верну.

- Вот что, Кондрат, - спокойно вмешался генерал Шиманов. Он помнил меня по службе в Ростове, - ты далеко зашел. Давай договоримся: погуляй часок, поостынь и приходи.

Погулял, поостыл, вернулся. Наметил такую линию: твердо и с достоинством стоять на своем

- Пришел? - скупо улыбнулись оба, - Мы решили тебе помочь. Видим: трудно человеку принять решение, поэтому приняли его сами. Итак - едешь, распоряжение об этом передано кадровикам в Москву.

Что поделаешь - такая она, военная жизнь...

В Москве выпросил денек для свидания с семьей.

Все светлое время пути простоял у вагонного окна. Вокруг зеленели поднимающиеся хлеба, вдоль железной дороги бежали узкие огородные полоски с молодыми упругими картофельными кустиками, ребятишки веселой стайкой шли по тропинке в школу - от всего веяло забытой довоенной жизнью. Глаза задерживались на этих картинах, а душа торопила их. Скорее мелькайте, телеграфные столбы, чаще проноситесь, рощи, леса, мосты, деревеньки!..

И вот завизжали тормоза, залязгали вагонные буфера, и прямо против окна появился низенький невзрачный станционный домик с выцветшей надписью: "Сарапул".

Я почти бегу. Останавливаю прохожих и долго не могу понять, куда мне сворачивать, каких примет держаться. Наконец - вот эта улица, вот этот дом...

Во дворике, за непрочным, одряхлевшим заборчиком стоит Димка и смотрит на меня строгими глазами. И когда раздался счастливый вскрик Нилы, и когда ее мать поднесла платочек к глазам, и когда Димка, поняв все, запрыгал и зачирикал: "Папка приехал!" - что-то теплое пролилось внутри, согрело всего, и я подумал, что ради этого мига стоило часы, месяцы и годы терпеть испытания, что счастье сильнее любых лишений. А они никого из нас не обошли.

* * *

В Хабаровске представился командующему ВВС генералу Жигареву. Был он, как и прежде, скупой в движениях, медлительно-чеканный в речи.

- Положение у нас здесь не такое уж тыловое, как может показаться издали, - говорил он. - Хотя с Японией в сорок первом наша страна заключила договор о нейтралитете, но отношение врагов к договорам нам уже известно.

- Кроме того, - продолжал генерал, - Япония все время наращивает силы в Маньчжурии. Увеличивает свою Квантунскую армию. Строит аэродромы. Словом, готовность нам здесь нужна постоянная и наивысшая.

Сообщив, что мне предстоит ехать в 9-ю воздушную армию, где принять истребительную дивизию, заключил:

- Задача: сделать ее боеспособной, как это должно быть с точки зрения, фронтовика.

Оказалось, что вначале я слишком просто все понял. Думал, от меня требуется внести в налаженную жизнь дивизии фронтовой опыт. В первую очередь. Собственно, это и требовалось, но начинать пришлось совсем с другого.

Это мне стало ясно уже в первый день. Один из беседовавших со мной летчиков вдруг побледнел, зашатался, отошел в сторону, прислонился к дереву.

- Случается, - пояснил начальник политотдела. - От недоедания.

- Разве так плохо кормят в столовой?

- У нас ведь нормы довольствия совсем не те, что в действующей армии. На одного более-менее хватало бы, но семьи голодают, каждый стремится побольше от своей порции унести домой.

Военный городок располагался в трех-четырех километрах от села. Но отдаленность ни о чем не говорила. Контрольно-пропускной пункт - КПП существовал для формы, целый день по городку ходила масса гражданских, тарахтели телеги.

- Дивизия тут недавно, а перед тем городок некоторое время пустовал. Вот и заселились люди. Кто из села, кто приезжие...

Да, начинать надо было "широким фронтом". Не случайно подряд состоялись две такие разные беседы. Первая - в конце дня с начальником штаба - о том, как организуем боевую подготовку, что изменим, что внесем нового, чтобы сделать учебу интенсивнее. Второй разговор был позже, дома.

- Нила, придется тебе возглавить одно важное движение.

- Сразу - важное! И сразу - возглавить? И целое движение? - засмеялась она, еще не подозревая, насколько все серьезно.

- Понимаешь, людям-то голодно. Детишки страдают. И в то же время удивляешься: кругом столько земли, копай, выращивай - вот и будет тебе помощь.

- Что же я конкретно должна делать?

- Конкретно - взять огород, вскопать, посадить картошку, лук, чего там еще...

- Нам ведь хватит и так.

- Я не говорю нам. А для примера, и для всех.

* * *

Было 13 апреля 1945 года.

- Несчастливое число, - пошутил командующий 9-й воздушной армией генерал Виноградов. Я представлял, как он там, на другом конце провода, морщится: - Только что была комиссия и вновь пожаловала. Ты там ближе всех. Возьми машину, съезди в город и тихонечко разузнай.

Тихонечко не получилось. Эшелон действительно прибыл. По перрону деловито проходили туда-сюда командиры в полевой форме. Стояла охрана.

- Мелькнула повязка дежурного. Направился к нему, назвал себя, объяснил: мне поручено узнать, кто прибыл.

- Вот и прекрасно, - ответил он, выслушав. А мы вам только что звонили. Авиационное начальство интересовалось вами.

Пока шли к вагону, размышлял: почему интересовались именно мной? Успокоился на мысли, что, видимо, причина та же: наш гарнизон ближе других.

В вагоне лысоватый человек в пижаме читал какие-то бумаги. Я назвал себя.