Эдуард Кондратов - По багровой тропе в Эльдорадо

• Название: По багровой тропе в Эльдорадо
• Автор: Эдуард Кондратов
• Жанр: Исторические приключения

---

Но вот она протяжно скрипнула петлями: из внутренней комнаты вышел хмурый отец Себастьян, священник местной церкви. Невнятно бормоча, он проковылял мимо нас и вышел на улицу. Дверь он оставил полуоткрытой, и теперь я отчетливо различал голос Игнасио.

— Это верная гибель, досточтимый сеньор, — услышал я. — Да, верная гибель. Отец Себастьян дал волю гневу оттого лишь, что горько подумать ему, как бессмысленно сложат свои головы столь храбрые и благородные христианские воины. Ужасы и химеры помутят разум ваших солдат, сеньор, если они осмелятся сделать этот шаг. Нет ничего страшнее этого ада, этого царства смертельных болезней и хищных зверей. Ничто не сможет спасти вас…

— Кроме пресвятой девы Марии, — с заметной иронией перебил Варелу звучный голос. — Мы уповаем на нее, только на нее, сеньор Варела, да еще на собственные силы, да на мужество наших солдат… Не правда ли, мы заслужили себе покровительство свыше? Или вы, сеньоры, думаете иначе?..

Последние слова прозвучали почти угрожающе. Человек, произнесший их, видимо, был не на шутку раздражен.

Некоторое время ему никто не отвечал. Затем раздалось робкое покашливание.

— Осмелюсь ответить вам, благородный сеньор де Орельяна, — послышался шамкающий стариковский голос, — что ни один из нас не допускает ни малейшего сомнения в опытности и мужестве ваших солдат. Вполне вероятно, что вам удастся догнать сеньора губернатора. Но кто может поручиться, что свирепость дикарей, устрашенных многочисленностью войска сеньора Гонсало, не обрушится на ваш храбрый, но такой небольшой отряд? Скорее всего, так оно и будет. И если учесть, что трудности горных переходов…

В это мгновение солдаты, игравшие в кости, громко заспорили. В комнате, где Орельяна, как я догадался, совещался со знатными людьми Кито, послышалось шарканье шагов. Дверь захлопнулась.

Бискаец дремал, привалившись спиной к шероховатой прохладной стене, не обращая внимания ни на разговор за дверью, ни на перебранку игроков. А они, между тем, все больше входили в азарт. Особенно распалился мой толстый конвоир, партнеры звали его Педро. Сдвинув на затылок тяжелую блестящую каску, он то и дело утирал драным рукавом пот с лица, ежеминутно вскакивал, хлопал в ладоши, хохотал при удаче и жалобно бранился при проигрышах. Сидевший напротив него коренастый густобровый солдат, побагровев, молча сжимал корявыми пальцами край стола и всякий раз с тоской провожал взглядом кучки монет, которые кочевали от одного игрока к другому. Третий, еще совсем юноша, играл внешне спокойно, но нервно закушенная губа и учащенное дыхание выдавали его волнение. Юноше определенно не везло, как, впрочем, и толстому Педро и коренастому солдату: раз за разом выигрывал четвертый — его лица я не мог видеть, так как он сидел ко мне спиной. Выло видно, что человек этот тощ, жилист и очень высок — по крайней мере на полголовы выше меня, хотя я всегда считал себя рослым. Глядя, как ловко его длинные пальцы подгребают деньги, а затем поспешно отправляют их в объемистый черный мешочек, я невольно ощутил сильную неприязнь к этому счастливцу. Быть может, оттого, что он как-то по-особенному противно похохатывал и слишком откровенно радовался чужим неудачам.

Но вот из игры выбыл Педро. Затем коренастый солдат, почесав голову, безнадежно махнул рукой и. отказался от своей очереди бросать кости. И только юноша не хотел сдаваться, очевидно, надеясь на поворот судьбы. Расстегнув камзол, он вынул из-за пояса небольшой кошелек и высыпал на стол десяток золотых монет.

— На все, — чуть дрогнувшим голосом тихо сказал он и протянул руку к стаканчику с костями.

Воцарилось молчание. Педро испуганно смотрел на юношу, коренастый неодобрительно покачал головой.

— Хе-хе, — фальшиво засмеялся тощий солдат. — Узнаю кастильского дворянина… Ну-ну, молодой смельчак, на все — так на все…

Он протянул юноше кости. Тот быстро встряхнул стаканчик, метнул. Четыре головы дружно склонились над столом.

— Семь! -разом крикнули толстый Педро и коренастый солдат.

После того как у долговязого выпало девять и цепкая рука молниеносно отправила золото в разбухший мешочек, юноша встал из-за стола.

— Денег больше нет, — глухо произнес он. — Эти были чужие. Сегодня я их должен вернуть. Если ты, Гарсия, согласен играть на моего коня, будем продолжать.

— Опомнись, Хуан! На коня! — Толстяк с размаху хлопнул юношу по плечу. — А что скажет сеньор капитан, ты подумал?

Но Хуан легким движением плеча стряхнул его руку.

— Ты будешь играть, Гарсия де Сория?! — упрямо повторил он.

Гарсия, сутуля худую спину, торопливо завязывал свой мешочек.

Наконец он сунул его в карман, выпрямился во весь рост и положил ладонь на эфес огромной шпаги.

— Я вижу, ты ищешь дурачков, благородный сеньор Хуан де Аревало, — с холодной насмешкой ответил он. — Я не хочу лишать сеньора капитана такого лихого кавалериста, как ты. На деньги! — неожиданно громко выкрикнул он. — На золото — буду! Мне наплевать, твои они или чужие. Есть деньги — выкладывай, продолжим…

Я видел, с каким трудом сдержался Хуан. Он даже закрыл глаза — так ему было трудно в это мгновение. Но он взял себя в руки.

— Педро, — очень спокойно обратился он к толстяку. — Одолжи мне десять золотых песо. Я непременно отыграюсь, слышишь?..

Педро испуганно закрестился.

— Клянусь, нет… Совсем нет, ни песо, — забормотал он и даже отодвинулся подальше от Хуана.

Поймав молчаливый взгляд юноши, коренастый солдат тоже перекрестился и сокрушенно развел руками.

— Хоанес! — громко крикнул Хуан, взглянув в нашу сторону. — Хоанес, слышишь?!

Я тронул бискайца за локоть, и тот сразу очнулся, тараща заспанные глаза.

— У тебя есть десять золотых, Хоанес? — спросил Хуан де Аревало, и на этот раз волнение столь отчетливо слышалось в его голосе, что мне стало не по себе, а оглянувшийся на бискайца Гарсия саркастически осклабился.

— Будут, — сонно промычал Хоанес и, звякнув каской, опять приткнулся головой к стене.

Снова наступило тягостное молчание.

— Кто купит у меня коня? — решительно сказал Хуан. — Мой Науро стоит пятьсот песо. Я продам его за двести…

— Сто пятьдесят, — быстро проговорил Гарсия.

— Сто семьдесят, — не глядя на Хуана, тонко выкрикнул Педро и торопливо выбрался из-за стола.

И в ту же секунду я понял, как мне надлежит по ступить. Обида за ободранного как липку юношу руководила мной, когда я, вскочив с лавки, вызывающе громко произнес:

— Я могу предложить сеньору де Аревало двадцать золотых песо. Это единственное, что у меня есть. Сеньор отдаст мне их, когда найдет нужным.

Все в изумлении уставились на меня. Даже Хоанес проснулся и недоуменно огляделся вокруг. Молчание длилось недолго.

— Я не могу… одалживать деньги… у незнакомых мне лиц, — с трудом подбирая слова, сказал Хуан.

Надежда, на мгновение озарившая его лицо, погасла.

Я вынул из кармана кошелек, пересек комнату и положил его на стол.

— Мое имя Блас де Медина. Идальго из Кастилии, племянник отважного Кристобаля Мальдонадо.

Я с достоинством наклонил голову и, вернувшись на свое место у стены, снова сел на лавку.

Бледный от волнения Хуан с благодарностью посмотрел на меня.

— Спасибо, сеньор де Медина, — тихо, почти шепотом сказал он и взял кошелек.

В эту секунду дверь, ведущая в комнату де Орельяны, распахнулась.

— Давайте арестованного! — крикнул высунувшийся из-за двери старый солдат с изможденным, изукрашенным шрамами лицом.

Хоанес подтолкнул меня в спину, и мы вместе с ним переступили порог небольшой, богато обставленной комнаты.

За столом сидели четверо. Я сделал несколько шагов и очутился прямо перед моложавым красивым дворянином с черной повязкой на глазу. Не взглянув на остальных, я поклонился и без тени робости сказал:

— Идальго из Кастилии Блас де Медина счастлив приветствовать славного капитана Франсиско де Орельяну!

Я и в самом деле был тогда по-настоящему счастлив приветствовать героя моих грез…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ПРОЩАЙ, КИТО!

Вспоминая свой первый — разговор с капитаном Франсиско де Орельяной, я до сих пор так и не могу понять, отчего сеньор капитан не только решился взять меня с собой, но и почтил своим покровительством.

В самом деле, у него было, немало оснований для категорического отказа. Я неопытен и молод, новичок в этих краях и к тому же только что перенес тяжелую болезнь, то есть, как солдат я представлял собою сомнительную ценность. Хуже того, я мог оказаться лазутчиком врагов капитана — их у него в Индиях было немало. Никто в Кито, в том числе и колченогий Родриго Перес, не мог поручиться, что я тот самый человек, за которого себя выдаю. А Игнасио Варела, хорошо знавший моего дядю, недвусмысленно заявил капитану, что он ни разу не слыхал от Кристобаля де Сеговии даже упоминания о родственнике по имени Блас, собирающемся приехать к нему из Испании. Так оно, конечно, и было: мой дядя не мог предполагать, что его племянник, которого он видел в последний раз семилетним, окажется вдруг в стране поверженных инков 6. Наконец, достаточно странным могло показаться и мое поведение: недаром же меня заподозрили в шпионаже. Кто знает, не подосланный ли убийца этот упрямый парень, рвущийся встретиться с глазу на глаз с известным завоевателем?