О. Пинто - Охотник за шпионами

• Название: Охотник за шпионами
• Автор: О. Пинто
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1964

В книгах «Охотник за шпионами» и «Друг или враг?» О. Пинто рассказывает о своем многолетнем опыте работы в органах английской, голландской и бельгийской контрразведок. В ряде ярких и запоминающихся эпизодов автор раскрывает тесную взаимосвязь, существующую между разведывательными и контрразведывательными органами капиталистических государств, рисует картину борьбы английской контрразведки против гитлеровского шпионажа во время второй мировой войны.

---

Глава 2.

МЕТОДЫ ДОПРОСА

Существует несколько путей получения показаний от подозреваемого. Прежде чем рассмотреть методы, которыми пользовался я сам, мне хотелось бы коротко остановиться на методах, применяемых в Англии и других странах.

В фашистской Германии были широко распространены пытки. Там методы допроса в зависимости от изобретательности следователя варьировались от избиения хлыстом до сжимания большого пальца руки специальным приспособлением, вырывания ногтей, перелома конечностей или медленного сдавливания головы человека металлическим обручем. Сверление зубов бормашиной, особенно когда бор доходит до чувствительного нерва, тоже считалось довольно эффективным средством.

В Соединенных Штатах также используются самые различные методы — от допроса «третьей степени», при котором подозреваемого допрашивают много часов подряд под лучами мощных электрических ламп, до применения таких предположительно надежных научных средств, как «наркотик правды» и «обнаружитель лжи». Я подчеркиваю: предположительно надежных, потому что не верю в эти средства. «Наркотик правды», или пентазол, затуманивает сознание человека, и он, сам того не ведая, начинает говорить правду. К такому выводу приходят сторонники этого средства. Проделав ряд опытов, я установил, что человек может привыкнуть к наркотикам, и они не будут оказывать на него никакого действия. «Обнаружитель лжи» — остроумное приспособление, призванное показывать, как под влиянием различных чувств изменяется состояние организма человека. Сторонники «обнаружителя лжи» идут дальше. Они заявляют, что с его помощью можно определить, говорит ли подозреваемый правду или ложь. Я допускаю такую возможность, но не уверен, что этот «обнаружитель» эффективен на сто процентов. Я убедился на личном опыте, что хладнокровные люди способны легко перехитрить «обнаружитель лжи».

Применяемые в фашистской Германии и Соединенных Штатах методы допроса «третьей степени» в значительной мере предусматривают телесные пытки. Безусловно, телесные пытки способны сломить самого волевого и физически сильного человека. Я знал одного мужчину поразительной силы воли, у которого гестаповцы вырвали все ногти, а затем сломали ногу, но он не вымолвил ни единого слова. Позже этот человек признался, что его терпение истощилось как раз в тот момент, когда мучители прекратили пытки, но, если бы они продолжали пытать его, он наверняка не выдержал бы и во всем признался.

Ни один человек не может вынести пытки с применением воды: капли воды падают на голову человека с интервалами в несколько секунд. Я уверен, что любой человек через несколько минут перестанет молчать, а через час — сойдет с ума.

Но телесные пытки имеют один серьезный недостаток. Под их воздействием очень часто невиновный признается в преступлениях, которых он никогда не совершал, и только для того, чтобы получить передышку. Зверские пытки могут заставить невиновного «сознаться» в преступлении, за которое полагается смертная казнь. В таких случаях человек считает, что быстрая смерть легче нечеловеческих страданий. Телесные пытки в конце концов заставляют говорить любого человека, но не обязательно правду.

Во время войны агентам, посылаемым на задание, выдают три вида таблеток, которые они всегда носят при себе. Первый вид — «нокаутирующие таблетки». Проглотив такую таблетку, человек теряет сознание на двадцать четыре часа. Другой вид — «бензидриновые таблетки». Они утомленного человека на время делают энергичным. Третий вид — «таблетки для самоубийства», содержащие соль цианистой кислоты или какой-нибудь другой мгновенно действующий яд. Последний вид таблеток предназначен для агентов, которые чувствуют, что их вот-вот должны поймать, и знают, что не выдержат предстоящих пыток. Нужно быть поистине смелым человеком, чтобы сознательно носить с собой свою смерть.

Вот все, что я хотел сказать о телесных пытках. Такие методы, как правило, эффективны, но слишком уж отвратительны. Кроме того, они свидетельствуют о слабости следователя: он приходит к выводу, что подозреваемый умнее его и что перехитрить его путем допроса невозможно.

Второе бюро (Deuxième Bureau), французский эквивалент нашей военной контрразведки (MI-5), где я начал свою служебную карьеру и приобрел некоторый опыт, применяло весьма остроумный метод, который обычно давал хорошие результаты. К подозреваемому прикрепляются два следователя. Один из них играет, роль грубияна — кричит, угрожает и стучит кулаком по столу. Другой же, спокойный, симпатичный человек, якобы защищает подозреваемого и делает все, чтобы угомонить своего неистовствующего коллегу. Напряжение достигает наивысшей точки, когда «грубияна», выкрикивающего оскорбления и самые ужасные угрозы, неожиданно куда-то вызывают. Допрос продолжает вести «симпатичный» следователь. Он дружественным тоном успокаивает подозреваемого и предлагает ему сигарету. Резкая перемена обстановки обычно дает хорошие результаты — подозреваемый во всем признается.

Скотланд Ярд[1] обычно пользуется мягкими методами, которые заключаются в том, что следователь будто бы сочувствует подозреваемому. Детективы Скотланд Ярда вежливы, дружественно настроены и довольно быстро добиваются необходимых признаний. Они мастерски окольными путями умеют внушить подозреваемому, что всем людям свойственно ошибаться. Как голландец, проживший много лет в Англии, я, пожалуй, могу отбросить присущую англичанам излишнюю скромность и сказать, что эти мягкие методы проистекают из желания дать подозреваемому последний рискованный шанс спасти жизнь.

В отличие от многих судебных систем обвиняемый в английском суде имеет одно очень ценное преимущество — его виновность должно доказать обвинение, причем это характерно для всех стадий, от ареста до суда. В Англии запрещается прибегать к физическому насилию над пленным или подозреваемым (до суда) и получать сведения путем угроз. Многие читатели, наверно, помнят случай, который произошел с одним полковником во время войны в одном из южных городов Англии. Фашистский летчик подверг город пулеметному обстрелу. Его сбили. На допросе он вел себя вызывающе. Полковник, до предела возмущенный поведением летчика, к тому же он не мог забыть, что фашист только что стрелял в беззащитных женщин и детей, ударил его тростью. Полковника судил военный трибунал — и он был снят с должности. Казалось бы, это слишком суровая кара, но за ней скрывается один из важнейших принципов английского судопроизводства.

Еще более интересный случай произошел со мной в 1941 году. Я допрашивал подозреваемого (как потом выяснилось, он оказался шпионом) и в порыве возмущения назвал его лжецом. Об этом узнало высшее начальство. Один из ответственных чиновников министерства внутренних дел вызвал меня к себе и прочел лекцию о чудовищности оскорбления, которое я нанес подозреваемому. Дело в том, что допрос происходил в одном из зданий министерства внутренних дел, а в этом министерстве строго придерживались правила не называть подозреваемого лжецом. В крайнем случае, следователь может выразить ту же мысль другими словами, например: «Я полагаю, что ваш ответ на мой последний вопрос содержит некоторые неточности», — но он не имеет права оскорблять «бедную жертву» и играть на ее нервах. В то время это и забавляло и злило меня, потому что моя «жертва» бессовестно лгала и была на редкость отвратительной. Теперь я признаю это правило справедливым, хотя считаю, что в некоторых случаях из него следует делать исключения.

После освобождения Голландии я готовил молодых соотечественников для работы в контрразведке. Тезисы одной из серий моих лекций — о методах допроса — приведены в конце главы, поэтому сейчас я остановлюсь только на одном вопросе.

При перекрестных допросах я преследовал одну цель — как можно быстрее сломить волю подозреваемого. Сделать это не так уж трудно. Перекрестный допрос — битва умов, в которой каждая сторона стремится захватить инициативу и удерживать ее до конца. Естественно, с самого начала преимущества на стороне следователя. Ему нечего бояться, кроме, разве, неудачи, да и она не окажется для него роковой. Он может вести допрос где и когда ему заблагорассудится и в любую минуту прекратить его. Но если следователь не использует своих преимуществ, то есть не получит от подозреваемого необходимых сведений, он потеряет их. Если следователь будет вести себя так, что подозреваемый выйдет из себя или испугается вопросов, ему придется пройти долгий путь, прежде чем он добьется успеха. Чтобы основываться в своей работе на чувствах подозреваемого, надо быть психологом.

Офицеры контрразведки никогда не прибегали к телесным пыткам, но в некоторых случаях старались создавать подозреваемым различные неудобства, чтобы вытянуть из них необходимые сведения. Так, они сажали подозреваемых на жесткий стул или заставляли их стоять по стойке «смирно» в течение всего допроса. Вспоминается один трюк армейских разведчиков. Перед допросом они заставляли старших офицеров противника пить много чаю или кофе, а затем следователи допрашивали их до тех пор, пока естественные потребности зачастую не вынуждали офицеров сообщать важнейшие сведения. Лично я против таких «методов». Их, правда, нельзя отнести к категории телесных пыток, но нередко они граничат с ними.