Алина Кускова - Рухнувшая с небес

• Название: Рухнувшая с небес
• Автор: Алина Кускова
• Жанр: Фэнтези

«Она приходит к тем, кто клянет мужчин. Она возвышает избранных женщин. Она равная Адаму, вкусившая с ним запретный плод. Она та, которую предали. Она Лилит. Она живет с нами сегодня и сейчас. Мир без любви рядом с ней распахивает свои заманчивые объятия и низвергает с высоты не прошедших отбор.

Но так ли нужна истинным чувствам высота небес…

В борьбе „за и против любви“ участвуют могущественные всадники Апокалипсиса, брутальный Змей-искуситель, не знающий жалости палач-Чудовище, влюбленный Ангел и Вероника. На кого ставите? Автор — на любовь».

---

— Не дрейфь, — подмигнула подруге Милка. — Она не посмеет нас не принять. Побоится, что мы напишем, насколько зазвездилась, своих не признает. Мы же им свои: где надо — пропиарим лишний раз, где потребуется — промолчим. За все приплачено, получите и распишитесь.

Длинный Сеня подбирал стенку с флегматичным видом, по всей видимости, отстранился от суеты и молился, чтобы его цифровик не сел в самый ответственный момент.

— Заходите, — директор распахнул дверь, и сердце Вероники гулко забилось.

Она зашла после всех и остановилась в стороне, видя, что стульев в гримерке всего два, не считая огромного, удобного стула на колесиках, на котором восседала сама Стеблова. Фотограф Сеня подтолкнул ее ближе к звезде и кивком показал, чтобы Ветрова принималась за дело.

— Сорри, Инга Юрьевна, — прощебетала Милка после обмена приветствиями, — вы не против, Сенечка немного вас поснимает, наши читатели обожают вами любоваться.

Вероника поглядела на подругу, да Милка далеко пойдет, только вошла и сразу льстить. Вот Ветрова так не умеет! И сидит у разбитого корыта. Впрочем, сейчас ей не на что обижаться, у нее есть Лилит. Кто знает, пройдет время, и на этом удобном крутящемся стульчике будет сидеть она! Сердце перестало грохотать и сладенько заныло.

Звезда царственно кивнула головой и приняла соответствующую позу: выпрямила плечи, вытянула шею, втянула живот, после этих несложных манипуляций ее бюст выдвинулся вперед и стал казаться невероятно соблазнительным. Фотограф Сеня уставил на него фотокамеру и принялся щелкать.

Вероника тоже начала снимать, думая, что потом хорошенько рассмотрит фотографии, изучит повадки, позу, выражение глаз, ей все это в будущем пригодится. Выражение глаз…

Она навела объектив на глаза и поразилась. Они ничего не выражали! Ни скуку, ни лень, ни радость, ни ожидание грядущих и таких неизменных из года в год оваций. Вот разве только пресыщение и гордость. Нет, не гордость, а гордыню. Ветрова приблизила изображение, да, красивые глаза с сеточкой мелких морщинок временами пренебрежительно прищуривались, но Инга не позволяла себе расслабляться. Она тут же брала себя в руки, картинно, заученно улыбалась и милостиво позволяла себя снимать дальше.

— Думаю, достаточно, — махнула Стеблова рукой, и к ней, как по команде, подскочил директор.

— Все, все, мы прекратили, — Мила толкнула увлекшегося Сеню локтем в бок, тот, отскакивая от нападающего объекта, все-таки успел сделать пару снимков хмурой Стебловой.

— Спрашивайте, — разрешила Инга.

— У вас есть любимый мужчина?! — ляпнула Токарева.

Этот вопрос был вычеркнут из списка одобренных, но Мила не собиралась сдаваться, она так на него рассчитывала, а на нее так рассчитывал главред!

Стеблова откинулась на спинку стула и усмехнулась.

— А вы как думаете, голубушка? — презрительно глядя на журналистку, процедила она.

Вероника затаила дыхание, Сеня обиженно засопел, видимо, готовился к тому, что их выкинут за несанкционированное вторжение в личную жизнь звезды. Но Милка все исправила:

— Я думаю, — восторженно воскликнула она с таким придурочно-фанатичным видом, наблюдать который близкой подруге еще не приходилось, — есть! Они падают к вашим ногам, целуют песок, по которому вы ходите, и лишаются силы воли от вашей красоты!

Глаза Стебловой блеснули интересом.

— Да, так и есть, — сказала она.

Милка была готова вскочить и кинуться ее обнимать. Завтра же газета выйдет с убойным анонсом на первой полосе: у Стебловой есть любовник! Кто он — читайте нашу газету!

Даже если звезда не признается, кто он, то слова из первых уст Мила процитирует. Было бы что цитировать, еще немного, еще чуть-чуть. Про молодого блондина она и так знает…

— Хотите, секрет? — продолжила Инга, беря с туалетного столика глиняный флакон кувшиноподобной формы с непонятным цветочным орнаментом и красной ленточкой на горлышке.

Кадык на Сениной шее нервно дернулся, а руки сами полезли к фотоаппарату.

— Это духи единственной женщины-фараона Хатшепсуп, жившей на земле в пятом веке. Благодаря набору изысканных трав у духов одурманивающий эффект, способный лишить любого человека воли. Как раз то, что нужно для соблазнения мужчин.

— Можно, — пробормотала незаметная до этого Ветрова, — понюхать?!

— Дышите воздухом вокруг меня, деточка, — пожала плечами Стеблова и вернула флакон на место.

Вероника среди терпкого цветочного запаха гримерки поймала едва уловимый жаркий, обжигающий аромат африканского солнца и голубых лотосов. Похожие духи из путешествий по Египту обычно привозила мама. Похожие, эти же будоражили воображение, не смотря на то, что розы и лилии в гримерке благоухали сильнее всего на свете. Веронике захотелось выставить отсюда цветы, проветрить комнату, и вдохнуть этот божественный, едва уловимый аромат.

— Очуметь, — прошептала журналистка, провожая флакон обратно жадными глазами.

— Это все, что вы хотели узнать? — поинтересовалась Стеблова.

— Да, то есть, нет! — спохватилась Милка. Она уже представляла убийственный анонс на первой полосе: Стеблова и секрет ее одурманивающих духов, лишающих мужчин воли. Главред в улете!

Пусть только не поставит ее на освобождающуюся должность начальника отдела новостей.

Людмила Токарева собралась и настроилась на рабочий лад. И присутствующие в гримерке услышали рассказ о творческих планах звезды.

Вероника слушала и поражалась. Съемки, спектакли, гастроли, банкеты, участие в шоу, выступления по радио — разве на все это хватит двадцати четырех часов дня? Каким темпераментом нужно обладать, чтобы успевать крутиться как настоящая звезда? Сможет ли Ветрова жить такой же насыщенной жизнью, не разочарует ли своего продюсера Лилит? Быть звездой такой великий труд!

Если верить Стебловой, то нужен талант. Вероника Ветрова не сомневается в том, что он у нее есть. В этом не сомневается и Лилит. И все же…

Вероника слушала великую актрису, но ее слова пролетали мимо любопытных ушей.

Ветрова думала про свою розовую мечту.

— А? Что? — она очнулась после того, как Сеня подтолкнул ее к выходу.

— Пошли, — прошипела Мила, — аудиенция закончена.

Директор выпроводил троицу за дверь, но Милка с Сеней не спешили уходить. Они объяснили Веронике, что хотят немного постоять в коридоре, чтобы поймать еще кого-нибудь из прославленных артистов и перекинуться с ним хоть парой слов. Вероника согласилась подпирать стенку неподалеку от гримерки Стебловой. Отходить дальше не стали из-за фотографа, Сеня собирался запечатлеть выход Инги на сцену.

— Смотри, Ветрова, — зашептала Мила, глазами показывая на красавца нордического типа, постучавшего в дверь к Стебловой, — это ее мальчик. Сеня, Сеня!

— Что Сеня?! — возмутился тот, — предупреждать надо.

Вероника успела разглядеть необычную, притягательно-мужественную красоту парня, скрывшегося за дверью.

— Мамочка дорогая, — зашептала Милка, — Сеня, снимай! Это же Светлана Надеждина!

По коридору в сторону гримерки Стебловой шествовала роскошная рыжеволосая молодая женщина.

— Светлана! — кинулась к ней журналистка, — не могли бы вы…

— К сожалению, не могу, — та привычно растянула губы в дежурную улыбку. — Как-нибудь позже.

Надеждина стукнула пару раз и, не дожидаясь позволения, вошла к подруге.

Впрочем, Мила Токарева знала, что подругами эти две звезды не были, старались казаться ими на публике, но не больше. Хотя, как оказалось, отношения поддерживали. Многие считали их соперницами, но дивы утверждали, что у каждой из них своя аудитория поклонников, и им делить нечего.

— Какой краской она красит волосы, — простонала Мила, трогая свои рыжие пряди. Несомненно, волосы Надеждиной выглядели гораздо эффектнее. — Успел снять?

— Раз щелкнул, — ухмыльнулся Сеня. — Ого! Лозовой!

Мимо них походкой спешащего по неотложным делам человека прошагал известный актер. Он не обратил на троицу никакого внимания, но Веронике внезапно захотелось спрятать глаза за фиолетовыми линзами. Если настанет день ее Славы, то неприятно будет, когда кто-то из коллег-звезд вспомнит, как она подпирала стенку гримерки. Глупости, конечно, но так ей захотелось.

В очках стало гораздо легче воспринимать действительность.

Из гримерки Стебловой вышел ее директор под руку с нордическим красавцем, чуть задерживаясь, за ними вышла Светлана Надеждина. Сеня кивнул на фотоаппарат в руках Вероники, о котором она уже забыла, и приготовился делать снимок идущей на сцену великой актрисы.

Но она не спешила.

У Вероники затекла рука, и она со вздохом опустила фотоаппарат.

— Что у нее там, — недовольно пробурчала Милка, — умерла что ли?

Сеня вздохнул и сладко потянулся, выставив к потолку руки, вооруженные камерами.