Александр Шубин - Мир на краю бездны

• Название: Мир на краю бездны
• Автор: Александр Шубин
• Жанр: История

Книга историка А. В. Шубина посвящена драматической эпохе 30-х и начала 40-х годов — эпохе, начавшейся Великой депрессией и закончившейся Второй мировой войной. Данное исследование рассказывает о социальных процессах и деятелях, влиявших на развитие цивилизации, о причинах трагедий 1933, 1939, 1941 годов, о трагических случайностях и упущенных возможностях, о спорах, которые мы до сих пор ведем о том времени, пытаясь ответить на два основных вопроса: что было подчинено жесткой логике событий в те годы, а что зависело от выбора людей?

---

Столкновения в районе станции стали спичкой у бочки с бензином. В Барселоне началась всеобщая забастовка, перестрелки вспыхнули по всему городу. Он быстро покрылся баррикадами. «В этот день между тремя и четырьмя дня я был на полпути по Рамбласу, когда услышал несколько ружейных выстрелов перед собой… — вспоминал Д. Оруэлл. — Я немедленно подумал: „Это началось!“ Но я думал это без каких-то значительных чувств или удивления — за прошедшие дни каждый ожидал, что „это“ начнется в любой момент»[424]. Руководство НКТ, ФАИ или ПОУМ не давало по этому поводу специальных указаний. «Никто из нас не принуждал массы Барселоны предпринять эту акцию. Это спонтанный ответ на сталинистскую провокацию… Максимальное требование — отставка комиссара, который спровоцировал действия»,[425] — писал член исполкома ПОУМ Ю. Горкин.

По словам одного из лидеров НКТ Абада де Сантильяна, «почти вся Барселона была под контролем наших вооруженных групп… Они не двигались со своих позиций. В противном случае им было бы не трудно преодолеть небольшие центры сопротивления». В этот момент НКТ и ФАИ могли без труда захватить власть, «но это нас не интересовало, поскольку это очевидно противоречило нашим принципам единства и демократии»[426]. Лидеры НКТ отказались от атаки. Они стремились к скорейшему достижению компромисса.

Тем не менее, как только удавалось договориться о прекращении огня, в городе снова вспыхивали перестрелки, одни антифашисты убивали других. Ожесточение было очень велико. После радиовыступления министра-анархиста Ф. Монтсени, призывавшей прекратить борьбу и покинуть баррикады, разгоряченные борьбой бойцы стреляли в радиоприемники.

Одновременно НКТ оказалось под сильным давлением ПОУМ, стремившейся использовать события для взятия власти в Каталонии. Лидеры НКТ понимали, что это дает козыри противнику. Пока именно коммунисты были атакующей стороной, и казалось, что НКТ удастся сохранить выгодную политическую позицию жертвы коммунистического путча. Лидеры анархо-синдикалистов рассчитывали, что майские события укрепят их авторитет, сплотят вокруг НКТ революционные силы и позволят позднее нанести удар по коммунистам и их союзникам. Однако в одном лидер ПОУМ А. Нин был дальновиднее анархо-синдикалистов: «Нин боялся, и он был прав, что события совершенно неправильно понимаются в остальной Испании»[427]. Средства массовой информации (прежде всего радио) находились в руках противников синдикалистов и оказывали огромное влияние на общественное мнение республиканской Испании.

Воспользовавшись отсутствием части министров-синдикалистов, коммунисты, республиканцы и правые социалисты оказали сильное давление на Ларго Кабальеро и добились решения о вмешательстве в конфликт и переходе власти в Каталонии к центральному правительству, если вооруженная борьба не прекратится к 5 мая. Одновременно И. Прието стал предпринимать шаги к эвакуации из Барселоны «забытого» там среди перестрелок президента М. Асаньи. Асанья не забыл этой услуги, что сыграет свою роль во время последующего политического кризиса.

Вечером 6 мая удалось достичь нового соглашения о прекращении стачки (а значит — и перестрелки) следующим утром. Обе стороны понимали, что вовлечение в конфликт правительственных войск может означать общую гражданскую войну в тылу Республики. В условиях ухода с улиц обеих сторон правительственные войска должны были сыграть роль разъединительной силы. Г. Оливер даже призывал оказывать им всякое содействие.

Призывы лидеров НКТ, несмотря на возмущение бойцов, дали эффект — анархо-синдикалисты покидали баррикады. По словам одного из руководителей ПОУМ Х. Андраде, «они были совершенно взбешенными, но все же подчинились. Они могли быть анархистами, но когда дело касалось их собственной организации, они были ужасно дисциплинированными»[428].

За все время событий анархистские командиры с трудом удерживали своих бойцов на фронте.

7 мая в Барселону вошли правительственные войска. По дороге они разоружали отряды НКТ и ПОУМ (сохраняя вооруженные формирования других организаций), громили их штаб-квартиры и даже производили расстрелы. После прибытия правительственных войск более 300 анархо-синдикалистов и «троцкистов» было арестовано. Трагическим итогом майских событий стало 500 убитых и тысяча раненых, а также начало перелома в ходе Испанской революции.

Падение широкой антифашистской коалиции

Майские события повлекли за собой правительственный кризис. Коммунисты потребовали наказания виновных за события в Барселоне. Ларго Кабальеро заявил, что нужно тщательное предварительное расследование событий. Перспектива объективного расследования грозила коммунистам политической катастрофой. Поэтому они требовали немедленных репрессий против НКТ и ПОУМ. Уже на заседании правительства 9 мая «коммунисты предприняли основательную атаку против товарищей министров (то есть министров-синдикалистов — А. Ш.) по поводу происшедших событий, требуя крови и огня (против) активистов нашей организации»[429], — сообщал представитель ФАИ в Валенсии (где находилось правительство) Х. Кампанья. Премьер ждал результатов расследования событий в Барселоне. Однако коммунисты ждать не собирались. На заседании правительства 13 мая «была инициирована энергичная атака на Галарсу (лево-социалистический министр внутренних дел — А. Ш.) со стороны коммунистов, обвинявших его в нерешительности (дословно, „в том, что он держал дряблую руку“) в отношении нас в Каталонии и остальной Испании», — писал Х. Кампанья. В ходе этой дискуссии Ларго Кабальеро назвал коммунистических министров лжецами и заявил, что не предаст «рабочего братства». По сообщению Х. Кампанья «дискуссия была очень жесткой, и два министра-коммуниста подали в отставку и покинули Совет…»[430]. Премьер был готов принять вызов: «„Ну что же: будем продолжать работу без вас“, — холодно ответил Кабальеро»,[431] — вспоминала Ибаррури. В запасе у него был вариант профсоюзного правительства — создания власти, опирающейся не на партии, а на массовые организации трудящихся ВСТ и НКТ.

Это был один из переломных моментов в развитии испанской революции, а значит и мира. Возникнет ли новая устойчивая модель, которая будет существовать наряду с американской, советской и фашистской? Будет ли стоять перед такими странами, как Франция, выбор — создавать новое общество на основе авторитаризма, плюрализма или, как в Испании — на основе широкого самоуправления? Внимание мира было приковано к Испании. Скажет ли она ему что-то новое?

Очевидно, что правительство, ядро которого состояло бы из профсоюзных лидеров НКТ и ВСТ (в этот период в ВСТ доминировали левые социалисты), продолжало бы социальные реформы, направленные на упорядочение коллективизации и синдикализации. Это правительство провело бы расследование событий в Барселоне в невыгодном для коммунистов ключе, что могло привести к ослаблению позиций коммунистов и в силовых органах, а в конечном итоге — к поражению КПИ в борьбе за власть. Однако этот же вариант развития событий означал отстранение от власти не только коммунистов, но и правых социалистов, а также республиканцев. Многие лидеры ИСРП также понимали, что роль ИКП определяется «тенью от советских самолетов», важностью советской помощи. Особенно принципиальным советский фактор был для министра флота и авиации И. Прието, так как его стиль ведения войны, отрицавший «партизанщину», был немыслим без активной советской поддержки (впрочем, в это время Сталин сделал ставку на Испанию, и смена кабинета вряд ли привела бы к немедленному прекращению помощи). В результате в 1937 г. лидер правых социалистов И. Прието решительно вступился за коммунистов, несмотря на свой антикоммунизм, который со всей остротой проявится в 1938 г. На последнем заседании правительства Ларго Кабальеро И. Прието заявил: «Без участия коммунистов нет правительства»[432]. Вслед за И. Прието зал покинули еще четыре министра-социалиста. С Ларго Кабальеро остались два социалиста и четыре синдикалиста — почти половина кабинета.

С уходом И. Прието и коммунистов победа синдикалистской альтернативы давала шанс на коренное изменение принципов ведения войны, перенос центра тяжести на проповедуемые анархистами партизанские методы, приоритетную помощь операциям в тылу франкистов, попытку решительных контрударов на южном и северном флангах франкистов вместо упорных боев на перенасыщенном войсками центральном участке фронта. Не случайно, что анархо-синдикалисты именно в это время обрушились на Прието с тяжкими обвинениями: «…Прието, человек, который не колеблется принести в жертву тысячи людей на Севере (имеется в виду Северный фронт, отрезанный от основной республиканской зоны — А. Ш.) ради того, чтобы добиться определенного финала…»[433] Обвинения Прието в капитулянтстве на Северном фронте были связаны с отказом от переброски авиации на север основной республиканской зоны, откуда она могла бы помочь блокированной Стране Басков. Но Прието и советские военные советники были против переброски техники в Каталонию и Арагон, опасаясь, что там она попадет под контроль анархистов. Если в критические осенние дни 1936 г. анархисты отправили на Центральный фронт свои лучшие части, то теперь, когда напряжение войны сместилось на Север, министр не спешил отправлять туда силы, без которых активные боевые действия были невозможны. На причину этого указывает В. Кривицкий: «Острие оппозиции представляла собой Каталония. Между тем Сталин был намерен оказывать помощь материалами и людскими ресурсами только тем группам в Испании, которые проявляли готовность безоговорочно подчиняться его руководству. Он решительно исключал, чтобы каталонцы наложили руку на наши самолеты, которые позволили бы им добиться военных успехов, повысить свой престиж и политический вес в рядах республиканских сил»[434]. В 1937 г. Прието был готов подчиняться сталинским требованиям, так как он также опасался усиления Каталонии. Военная сторона дела считалась второстепенной. В октябре 1937 г. пассивная стратегия Прието увенчается падением Северного фронта и разгромом Страны Басков. «Определенный финал» будет достигнут, и то, что в мае могло показаться домыслами анархистов, станет печальной реальностью.