Юрий Тавровский - ДВУХЭТАЖНАЯ ЯПОНИЯ: Две тысячи дней на Японских островах

• Название: ДВУХЭТАЖНАЯ ЯПОНИЯ: Две тысячи дней на Японских островах
• Автор: Юрий Тавровский
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Публицистика
• Год: 1989
• ISBN: 5-250-00962-Х

Книга «Двухэтажная Япония» написана журналистом Юрием Тавровским. Это — впечатления, вынесенные из поездок во все концы страны, сотен встреч и с простыми, и с прославленными японцами. Автор рассказывает о Токио — столице Японии и других ее городах — древних и современных, о традициях страны, ее особенностях, проблемах и надеждах, стремится рассмотреть контуры Японии XXI века.

Книга рассчитана на широкие круги читателей.

---

Туман позволяет видеть метров на 20–30 вперед, только иногда сильный ветер приподнимает пелену, точно развешанные на веревках огромные простыни. У развилки, как водится, указатель: «Направо пойдешь…» По выжженному на деревянном щите конусу Фудзи вьется белая линия тропы с отмеченными флажками станциями и расстояниями между ними. До следующей, шестой станции — полтора километра, до седьмой — столько же, еще полтора километра до восьмой станции, а потом просто сообщается, что до вершины — час и десять минут ходьбы.

Асфальтированная дорога сменяется цементированной дорожкой. По сторонам растут сосны, березы. Вот под ногами уже не укатанная цементная дорожка, а размолотая тысячами туристских ног вулканическая порода, сильно напоминающая угольный шлак. Огромными черно-коричневыми, красно-бурыми кусками лежат смахивающие на пемзу глыбы, кое-где виднеются островки кустов и пожухлой травы, быстро вытеснившие деревья. С наслаждением вдыхается чистый, вкусный воздух, какого в Токио не бывает никогда. Но и этого замечательного воздуха начинает не хватать. Склон становится все круче и круче, обгонять спокойно шествующих японцев уже не удается. Ноги сами по себе начинают двигаться в такт перезвону колокольчиков, привязанных к посохам, на которых в туристский сезон путникам на каждой станции выжигают клеймо.

Добираемся до шестой станции. Стоит напоминающее просторный амбар сооружение, к стенам и на железную крышу которого навалены все те же красно-бурые валуны. Налетающие время от времени сильные порывы ветра объясняют эту предосторожность. До шестой станции мы дошли за 25 минут. Если дело и дальше пойдет также, то через пару часов будем на вершине! Десятки спускающихся и поднимающихся путников расселись на скамейках, прямо на земле, кое-кто растянул палатки и устроился на привал. Помимо приюта под названием «Хутор облачного моря» на шестой станции еще и центр безопасности, где полагается перед дальнейшим восхождением регистрировать свое имя «на всякий случай». Но поскольку сезон уже закончился, ни в приюте, ни в центре безопасности никого нет и мы отправляемся в путь безымянными.

Однообразные виды шлаковой крошки и валунов лишь изредка перемежаются иными картинами. Вдруг увидишь сложенные из камешков небольшие пирамидки, то похожие на подчеркнуто примитивные каменные фонари сада для чайной церемонии, то навевающие воспоминания о привольной монгольской степи и молитвенных курганах из камней «обо». А то вдруг ветер разгонит туман и неподалеку разглядишь выпирающие из-под шлаковых потоков замшелые скалы. И все время вверх и вверх, за звенящим где-то впереди колокольчиком.

Новый приют, новая доска с выжженными иероглифами — «7-я станция». Прошел всего час и десять минут со времени старта на пятой станции. Хорошо идем! А вот и мотоциклисты, обогнавшие нас в начале пути. Проехав метров пять по сравнительно ровному участку тропы, они затем перетаскивают тяжелые машины через шершавые глыбы валунов. Спускающиеся с горы подбадривают «мотоальпинистов», у поднимающихся вверх для этого просто не хватает дыхания.

Еще 20 минут лавирования между глыбами вулканической породы — и мы неожиданно оказываемся на восьмой станции, деревянный щит которой сообщает, что вы находитесь на высоте «десяти тысяч вершков». Неужели через час вершина? Ощутив прилив сил, начинаем штурм. Появились железные цепи, выполняющие роль поручней. Склон становится все круче, тропы, по существу, уже нет, приходится прыгать с валуна на валун.

Жалеем, что не задержались на восьмой станции: там, вопреки всем путеводителям, продолжает работать приют под названием «Восточный океан», можно поесть, выпить горячего кофе, чаю, погреться у постоянно кипящего пузатого медного чайника. Но ничего, отдохнем и погреемся на следующей остановке. А вот и она. На деревянной доске почему-то опять надпись: «Восьмая станция». Спускающаяся с вершины Фудзи-сан веселая компания студентов из американского штата Орегон сообщает, что «существуют как минимум три восьмые станции» и что до вершины еще часа четыре пути.

Энтузиазм и оптимизм улетучиваются с той же скоростью, что и надвигается снизу молочно-белая стена тумана. Становится холоднее и темнее. Еще одна станция, и снова восьмая! Ну, уж следующая-то должна быть девятая, предпоследняя! А вон, кстати, впереди показалась деревянная «тории», традиционная японская арка, какие непременно ставят перед синтоистскими храмами. Но как бы не так. Очередная доска снова украшена иероглифической восьмеркой, похожей на расставленные ноги. Та же цифра показалась сквозь все более непроницаемый и холодный туман и на следующей, пятой по счету восьмой станции! Наверное, мы никогда не доберемся ни до девятой станции, ни до вершины. Но колокольчик наших невидимых спутников звенит где-то впереди, надо не отставать!

Неожиданно оказываемся перед очередной, на этот раз железобетонной аркой — «тории». У каждой из двух опор по мраморному льву. «Вершина — за поворотом», — сообщает возглавляющий группу бойскаутов приветливый старичок. Голоногие мальчишки лет по 12–14 близки к окоченению, синими от холода руками вцепились в лямки рюкзаков. По нейлоновым капюшонам курток стучит то ли дождь, то ли град. Впрочем, это обычная картина, многие токийские школьники даже зимой ходят в шортах с голыми ногами. Нам же холодно и в «непромокаемых», но промокших насквозь комбинезонах. Последние шаги до вершины делаем по широкой каменной лестнице. Вот она, цель. Вершина самой высокой горы Японии — 3776 м над уровнем моря. Чтобы добраться до этой отметки даже с полпути, от пятой станции (высота 2300 м) потребовалось пять с половиной часов.

Теперь, восстановив дыхание и съев припасенный бутерброд, можно и осмотреться вокруг. Сделать это не так-то просто: видны лишь заколоченные на зиму приюты и автоматы с прохладительными напитками, небольшие группки бредущих по довольно широкому краю кратера измученных людей да еще палатки, которые вот-вот сорвет перемешанный с дождем сильный ветер. Где-то должны быть действующая круглый год метеостанция и храм богини горы. Но охота засвидетельствовать богине свое почтение как-то пропала: разве желанных гостей встречают такой погодой? Да и жутковато идти, поглядывая то на круто уходящий вниз склон, то на глубокий откос кратера.

Полная тишина, пихающий из стороны в сторону ветер, накатывающееся волнами туманно-дождливое месиво только усиливают желание пуститься в обратный путь. Почему-то не хочется продекламировать и заученное еще в Токио стихотворение великого поэта Мацуо Басе, совершившего восхождение примерно в такую же погоду лет триста назад: «Дождь застилает все вокруг. Но Фудзи-сан все равно источает очарование, даже оставаясь невидимой».

Увы, Фудзи-сан остается невидимой очень, очень часто. По данным 30-летних наблюдений, в префектуре Яманаси, включающей северную половину горы, дождливая и пасмурная погода выпадает на 19 дней в июле и 17 — в августе. Но и в совершенно ясные дни могут невесть откуда появиться облака и закружиться хороводом вокруг вершины, к которой так долго добирались поклонники богини Конохана Сакуя-химэ. Трудно, очень трудно ощутить очарование, источаемое невидимой Фудзи. То же самое настроение, похоже, охватило и некоторых из наших спутников. Торопливо сфотографировавшись у гранитных фонарей с выбитыми иероглифами «Фудзи-сан», они стягивают у подбородка завязки капюшонов и, все так же позванивая колокольчиками, делают первые шаги вниз.

Наверное, только немногие, особо утонченные личности способны прочувствовать, что, если взирать с ее вершины, Фудзи-сан имеет мужественный облик, а если смотреть от подножия — женственный. Полегче понять, почему у каждого из типов облаков, летних и зимних, сулящих холод, дождь или сильный ветер, есть свое особое название. «Широкополая шляпа» и вправду накрывает вершину Фудзи, точно голову склонившегося над рисовым полем крестьянина. «Сломанная шляпа» приподнимается, чтобы приветствовать весну. Закрученный спирально «волчок» сулит солнечное, но прохладное утро, а о наступлении сезона дождей предупредят кружащиеся вокруг вершины облака-«пончики».

Ну, а чтобы боготворить Фудзи-сан, слагать о ней стихи и легенды, изображать ее на бесчисленных гравюрах — «уикёэ» и современных картинах, посвящать ей песни, книги, фотоальбомы и многочасовые кинофильмы? Для этого нужно совсем немного. Любить свою землю, каждую ее гору, реку, озеро, вулкан. Уметь восхищаться

той красотой, которая рядом с тобой, доступна повседневному, но постоянно свежему восприятию. Чувствовать вечность и неповторимость природы, осознавать себя ее частицей.

Это «немногое» явно присуще японцам. Ведь храмы, арки и каменные изваяния ставят не только в честь прославленной Фудзи-сан, но и бесчисленного множества гор и горок, рек и речушек, больших и маленьких озер, лесов, утесов, ущелий. Ведь с Фудзи-сан сравнивают десятки похожих, мало похожих и вовсе не похожих на нее гор в разных концах Японии. Ведь чередование времен года, череда сезонов цветения разных деревьев, цветов и трав пронизывают весь уклад жизни и нынешних, отделенных от природы облаками смога и железобетонными стенами японцев, заставляют их менять убранство комнат, набор блюд повседневной и торжественной пищи, даже рисунки и цвет посуды, темы стихотворений…