Фридрих Незнанский - Девочка для шпиона

• Название: Девочка для шпиона
• Автор: Фридрих Незнанский
• Издательство: АСТ, Олимп
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1999
• ISBN: ISBN 5-237-02220-0

При въезде в Москву неизвестные расстреливают иномарку, и один из пассажиров, смертельно раненный, умирает. В ходе дознания выясняется, что убитый — служащий американского госдепартамента. Поэтому дело поручается следователю по особо важным делам российской прокуратуры А. В. Турецкому, известному читателям по другим произведениям Фридриха Незнанского.

---

— Судя по тому, что мне рассказал Слава, ему остаются считанные минуты до перехода на казенно-столовое содержание, — сказал Семен Семенович, — вот я и решил напоследок его побаловать. А вы, Саша, подельником будете?

— Буду, Семен Семеныч, — киваю я, — чем быстрее вы нальете, тем быстрее в подельники пойду.

— Ладно. Вы пока себя обслужите, а я на трезвый глаз замочек посмотрю.

Аккуратно и споро работая хитрыми миниатюрными инструментами, Моисеев наполовину разобрал замок сейфа, посмотрел, собрал обратно, с признательностью принял из рук Грязнова рюмашку и выдал заключение:

— Твой сейф, Слава, открывали с помощью очень качественной многофункциональной отмычки, которую трудно изготовить кустарным способом. Не знаю, успокоит это тебя или, наоборот, озадачит, но такого инструмента в уголовном мире при мне не было. Я где-то читал, что на Западе пытались придумать универсальную отмычку. О том, что ее уже придумали и внедрили в производство, не слышал, но, если мне не изменяет профессиональное чутье — а оно мне таки не изменяет, — твой сейф, Слава, оцарапан именно таким инструментом.

— Уж не хотите ли вы сказать, Семен Семеныч, что здесь хозяйничали цереушники? — не скрывая досады, спросил я.

— Упаси Бог, Саша! — воскликнул Моисеев. — Я только хочу сказать, что наша наука в тесном союзе с искусством щипача может творить чудеса. Я пенсионер, и все мои рассуждения и выводы при необходимости можно смело выдать за старческий маразм, но у ваших друзей с Лубянки такой инструмент может быть.

— Час от часу не легче! — проворчал Грязнов, неуверенно трогая пальцами горлышко бутылки.

Я решительно забрал у него из-под носа вожделенный сосуд:

— Будешь так часто прикладываться — исключу из бригады! Станешь тогда по указке Савченко чердачных воришек гонять!

— Да ладно! — слегка обиделся Грязнов. — Ты меня перед Семенычем так уж не лажай!

Моисеев, опасаясь, что мы начнем выяснять отношения, перевел разговор в другую плоскость:

— Саша, это тот самый портфельчик, что вы чуть не потеряли?

— Да.

— Можно взглянуть?

— Смотрите, все равно через два часа хозяева заберут.

Семен Семенович осторожно взял портфель, оглядел со всех сторон и, что меня позабавило, тоже понюхал, как и я.

— Чем пахнет? Чекистами? — насмешливо спросил Слава.

— Замочек красивый, но несложный, хотите открою, — предложил Моисеев.

Слава нерешительно взглянул на меня.

— Оно конечно, — говорю, — чем меньше знаешь, тем спокойнее спишь. Но мы из-за него натерпелись, так что имеем право знать, за что страдали.

Грязнов встал, подошел к двери и запер ее изнутри, а заодно и прокомментировал свои действия коротко, но исчерпывающе:

— От греха подальше.

Семен Семеныч вытащил из сумки некую штучку вроде спицы с рогами, нацепил на нос очки, и через пару минут замочки, звонко щелкнув, открылись. После чего Моисеев, как заправский преступник, натянул на руки тонкие резиновые перчатки, раскрыл портфель и заглянул в него. Потом позволил заглянуть туда же мне и Грязнову. В одном из отделений портфеля лежал на дне слой серой, похожей на пепел трухи. В другом покоилась бутылка, по всей видимости с коньяком. На бутылке была наклеена этикетка, но ее лицевая сторона не то смазана, не то стерта старательными руками о шершавую бетонную стену. И — специфический запах.

Моисеев, так же не торопясь, снова закрыл замочки портфеля, протянул его мне и сказал:

— Саша, прежде чем вернуть эту вещь по назначению, позвоните Косте Меркулову и попросите, чтобы он вас подстраховал в этой ситуации. Есть такой препарат под названием, если не ошибаюсь, РБ-3. Он служит для экстренного и надежного уничтожения важных бумаг и документов. Боюсь, что портфельчик похищали с той целью, чтоб закачать в него этот растворитель.

— Тебе, Семен, хорошо бояться, ты на пенсии! — проворчал Грязнов.

Сказал он это не со зла, а потому Моисеев не обиделся. Собрал свои инструменты и инструментики, банку с закуской оставил на столе.

— Ладно, ребята, пойду. Вы заходите ко мне. Стресс снимете, поорете вволю на начальство. И мне, глядишь, выгода: соседи подумают, что притон организовал, бояться станут.

— Ты теперь вольный, Семен, не угадаешь, когда тебя дома застать!

— После девяти я всегда дома и все время один. Возраст, понимаешь ли… Недавно дочку Шуры Романовой встретил, на мать жалуется.

— Что случилось? — спросил я, невольно улыбнувшись.

— Внучка у Шуры на гимнастику ходит. Какие-то сложности возникли, вот Александра Ивановна пошла разбираться и такой шухер устроила всей спортивной школе! Сказала: будете безобразничать, я вас на боевое самбо перепрофилирую!

Не прошло и пяти минут после ухода Моисеева, как зазвонил телефон.

Слава поднял трубку:

— Грязнов слушает!

Потом сделал круглые глаза, замахал мне рукой, схватил ручку и размашисто написал на листе бумаги «Андр.», а сам сладким как мед голосом заговорил в трубку:

— Да, Юрий Владимирович, вы попали совершенно правильно, по линии МУРа этим делом занимаюсь я. Да, очень похвальное стремление. Конечно, все очень серьезно, будем ждать.

Грязнов положил трубку, повернулся ко мне:

— Ты понял? Сам позвонил. Сказал, что освободится часа в четыре и сразу приедет ко мне. Ты будешь?

— Обязательно.

Вернувшись к себе, я долго и безуспешно пытался дозвониться Меркулову. Секретарша Клава говорила сначала, что он у генерального прокурора, потом сказала, что он уехал по делам и, когда вернется, неизвестно. Что ж, все объяснимо. Чтобы Россия не скучала, провидение подкинуло ей кавказский узел проблем. Политическое противостояние с Чечней переросло в противостояние вооруженное. Все силовые министерства работали в напряженном режиме, политики, стараясь перекричать друг друга, публично обсуждали действия Российского правительства. Москва нервно ожидала террористических актов и диверсий, с удовлетворением отмечая, как настойчиво и тщательно проверяют милиционеры документы у смуглых и щетинистых мужчин с явно кавказской внешностью. Мы пока занимались повседневными делами и потихоньку молили Бога, чтоб не пришлось экстренно браться за расследование дел о взрывах и политических убийствах, хватает нам и без того.

Я сидел за столом, ждал гостя из Главного разведывательного управления и гадал, сказать ему о том, что случилось с портфелем Скворцова, или сделать вид, что все перипетии он претерпел до того, как попал в наши руки.

Я так ничего и не решил, когда в дверь постучали.

— Войдите, — пригласил, откашлявшись.

Вошел высокий, крепкий мужик с военной выправкой и незапоминающимся, но волевым крупным лицом.

— Вы Турецкий Александр Борисович? — спросил он, приветливо улыбаясь.

Я из вежливости встал, подал ему руку:

— К вашим услугам.

Он протянул мне удостоверение и представился:

— Майор Осинцев Сергей Борисович из Главного разведывательного управления Генштаба. Это тот самый портфель?

— Да, возьмите, пожалуйста.

Осинцев принял из моих рук портфель, кивнул в знак благодарности, но уходить не спешил.

— Александр Борисович, майор Загоруйко доложил, что вы были на месте обнаружения тела полковника Скворцова…

Ишь ты, подумал я, доложил Загоруйко!

— Присутствовал, — говорю.

— Я, конечно, нисколько не умаляю компетентности работников райотдела милиции, но все же хотелось у вас спросить, может быть, что-то показалось вам странным, необычным в положении трупа?

Так, в естественную кончину сослуживца майору Осинцеву трудно поверить. Его можно понять — разве так должны умирать разведчики? Впрочем, эта ирония, пусть даже и не высказанная вслух, вряд ли уместна. И я отвечаю без улыбки, к тому же совершенно искренне:

— Насколько я знаю, судмедэксперт не обнаружил признаков насильственной смерти, так что тут вряд ли можно усмотреть чей-то злой умысел. С другой стороны, чисто психологически не очень понятны действия покойного.

— Что вы имеете в виду? — навострил уши майор.

— Как мне кажется, в предчувствии приступа сердечник по логике вещей должен стремиться на освещенное и людное место, чтобы в случае чего прохожие хотя бы «скорую» вызвали.

— Да, — согласился Осинцев, — в этом есть резон. Спасибо за ценное замечание.

— Не за что! — отмахиваюсь я. — Возможно, я ошибаюсь. Делаю выводы на основе своего опыта, а он у меня довольно специфический…

— Ну что вы! — широко улыбнулся разведчик. — В минуту смертельной опасности поведение людей, к какой бы они профессии ни принадлежали, большим разнообразием не отличается.

Возможно, он был прав, но тон, каким сказаны были эти слова, выдавал его с головой: у майора Осинцева в сознательном возрасте пока еще не было минут смертельной опасности. Наверное, он светлая аналитическая голова, а такие люди нужны в тылу даже в разведке.